Но чудовища – навсегда. Частичка ее запретной личности. Ее темной, преображающейся полуночной личности. Ее тянуло вступить в их ряды.
Еще со многим предстояло свыкнуться; не в последнюю очередь с аппетитом на человеческую плоть, воочию увиденным в гостинице «Зубровка». Но она научится понимать. В действительности у нее не осталось выбора. Ее коснулось знание, изменившее внутренний мир до неузнаваемости. Теперь нет пути назад к безмятежным краям юности и молодости. Надо двигаться вперед. И сегодня это значило двигаться по пустой улице, чтобы узнать, что припасла наступающая ночь.
Внимание привлек тарахтящий вхолостую двигатель машины на другой стороне. Она бросила на нее взгляд. Окна подняты – несмотря на разлитое тепло в воздухе, – что показалось ей странным. Лори не видела водителя; и окна, и лобовое стекло помутнели от пыли. Но внутри росло неуютное подозрение. Очевидно, водитель кого-то ждал. А учитывая, что на улице никого не было, вероятнее всего, этот кто-то – она.
Если так, водитель мог быть только одним человеком, ведь лишь у одного, как ей известно, имелась причина сюда приехать: Деккер.
Она побежала.
Двигатель взревел. Она оглянулась. Машина тронулась со своего места, медленно. Ему ни к чему торопиться. Вдоль всей улицы не виднелось признаков жизни. Несомненно, помощь найти можно – знать бы только, в какую сторону бежать. Но машина уже наполовину преодолела расстояние между ними. Хоть Лори знала, что машину не обогнать, все равно бежала, а двигатель за спиной становился все громче и громче. Она слышала, как взвизгнули о тротуар стенки шины. Затем машина появилась сбоку, не отставая ярд за ярдом.
Дверь открылась. Она бежала. Машина сохраняла сопутствующие обороты, дверца царапала асфальт.
Затем – изнутри – приглашение.
– Садись.
Ублюдок – такой спокойный.
– Садись ты, пока нас не арестовали.
Это не Деккер. Мысль доходила не постепенно – озарило мгновенно: из машины говорил не Деккер. Лори остановилась, все тело содрогалось от попыток перехватить дыхание.
Машина тоже встала.
– Садись, – повторил водитель.
– Кто?.. – пыталась выдавить она, но легкие слишком ревновали к воздуху, чтобы уступить словам.
Ответ последовал все равно.
– Друг Буна.
И все же она держалась подальше от открытой двери.
– Бабетта сказала, как тебя найти, – продолжал незнакомец.
– Бабетта?
– Ты сядешь или нет? У нас есть дела.
Она подошла к дверце. Стоило это сделать, как водитель сказал:
– Не кричи.
На звук не осталось дыхания, зато в изобилии – желания, когда глаза упали на лицо в сумраке машины. Несомненно, это было одно из созданий Мидиана, но не собрат сказочных диковин, увиденных в туннелях. Внешность ужасала, лицо – мясное и красное, как сырая печень. В любом другом случае Лори бы не доверилась, набравшись опыта в общении с притворщиками. Но это существо притворяться не могло: его рана была жестокой честностью.
– Меня зовут Нарцисс, – сказал он. – Закроешь ты дверь, наконец? Она не пускает свет. И мух.
2
Пересказ его истории – или, по крайней мере, основ, – занял два с половиной квартала. Как он впервые познакомился с Буном в больнице; как позже отправился в Мидиан и встретил Буна вновь; как вместе они преступили законы Мидиана, поднявшись наверх. От того приключения у него остался сувенир, сказал он: рана в животе, которую негоже видеть леди.
– И тебя изгнали, как Буна? – спросила она.
– Пытались, – рассказывал он. – Но я мешкал, надеясь дождаться прощения. И тут, когда пришли полицейские, подумал: что ж, это на Мидиан навлекли мы. Я должен попытаться найти Буна. Попытаться остановить то, что мы начали.
– Солнце тебя не губит?
– Может быть, я еще не пробыл мертвым достаточно долго, но нет – я его переношу.
– Ты знаешь, что Бун в тюрьме?
– Да, знаю. Потому и попросил девочку помочь найти тебя. Думаю, вместе мы его вытащим.
– Бог ты мой, как мы это сделаем?
– Не знаю, – признался Нарцисс. – Но придется постараться. И побыстрее. В Мидиан уже свозят людей, чтобы его разрыть.
– Даже если мы освободим Буна, не представляю, чем он может помочь.
– Он заходил в зал Крестителя, – ответил Нарцисс, и его палец поднялся к губам и сердцу. – Он говорил с Бафометом. Из того, что я слышал, никто, кроме Лайлсбурга, после такого не выжил. Я так думаю, Креститель поделился парочкой трюков. Тем, что поможет нам остановить разрушение.
Лори представила испуганное лицо Буна, вырвавшегося из зала.
– Не думаю, что Бафомет ему что-то рассказал, – сказала Лори. – Он едва выбрался.
Нарцисс рассмеялся.
– Он же выбрался, правильно? Думаешь, Креститель бы это допустил, не будь у него на то причины?
– Ладно… и как добраться до Буна? Его охраняют и не выпустят живым.
Нарцисс улыбнулся.
– Что тут смешного?
– Ты забываешь, что он теперь такое, – сказал Нарцисс. – У него есть силы.
– Я не забываю, – ответила Лори. – Я попросту не знаю.
– Он тебе не рассказал?
– Нет.
– Он отправился в Мидиан, думая, что пролил кровь…
– Об этом я догадалась.
– Разумеется, он ошибся. Он неповинен. А значит, он был мясом.
– То есть на него напали?
– Чуть не убили. Но он сбежал – по крайней мере, до города.
– Где его поджидал Деккер, – сказала Лори, заканчивая историю – или начиная. – Ему чертовски повезло, что его не убил ни один выстрел.
Улыбка, державшаяся на лице Нарцисса более-менее с замечания Лори насчет того, что Буна не выпустят живым, пропала.
– Что ты имеешь в виду… – сказал он, – …«не убил ни один выстрел»? А что, по-твоему, привело его обратно в Мидиан? Почему, по-твоему, для него открыли гробницы во второй раз?
Она уставилась пустым взглядом.
– Я не понимаю, – сказала она, надеясь на это всеми силами. – Что ты хочешь сказать?
– Его укусил Пелокин, – сказал Нарцисс. – Укусил и заразил. В кровь проник бальзам… – Он прервался. – …Мне продолжать?
– Да.
– В кровь проник бальзам. Передал силы. Передал голод. И позволил подняться со стола и пойти…
К концу фразы слова затихали – в ответ на шок на лице Лори.
– Он мертв? – пробормотала она. Нарцисс кивнул.
– Я думал, ты это поняла, – сказал он. – Я думал, ты пошутила… когда сказала… – он умолк.
