— В местной. Пожалуйста, приезжай, пусть видят, что Дима —
твой внук. Иначе сам понимаешь, что может быть.
— Конечно, приеду, — кивнул он, словно жена была здесь, —
сейчас же позвоню Кате и вышлю за ней машину, — повторил он.
— А мы будем ждать тебя в больнице. Не забудь захватить
мобильный телефон, чтобы я могла тебя найти.
— Хорошо. — Он бросил трубку. Когда живешь с женщиной больше
четверти века, начинаешь ненавидеть ее, но еще больше — себя. За то, что
терпишь ее вечно недовольное лицо.
Ведь ни разу в жизни он не видел ее довольной. Ни когда они
поженились, будучи студентами экономического факультета. Ни когда поехали в
Харьков, куда он получил распределение. Ни когда вернулись в Москву и жили
втроем в маленькой комнатке без удобств. Из научного института он перешел на
работу в банк. Потом они поехали в Австрию, где он представлял интересы
Внешторгбанка. В начале девяностых вернулся и поступил на службу в крупный
коммерческий банк. Лишь тогда она немного успокоилась. К тому времени появилась
роскошная квартира в центре Москвы, большая дача в престижном дачном поселке,
свои машины, водитель, помощник, няня, кухарка. Но лицо жены по-прежнему
оставалось недовольным, и она всегда находила повод, чтобы испортить ему
настроение. Впрочем, за долгие годы совместной жизни он привык к ней. Привык к
ее вздорному, взбалмошному характеру. И иногда с удивлением замечал, что
относится к ней намного лучше, чем в молодые годы, когда семейные ссоры,
казалось, неминуемо должны были закончиться разводом.
Артем Сергеевич Полетаев был назначен министром финансов
страны полгода назад, как раз когда вице-премьером стал его друг и бывший
однокашник Сережа Шумский, с которым они вместе учились на экономическом
факультете. Нужно отдать должное Шумскому. Всего за полгода он успел проявить
себя как человек твердых принципов, неуклонно проводивший в жизнь экономические
решения правительства, невзирая на критику со всех сторон.
Полетаеву было сорок семь лет. Высокий, с красивой густой
шевелюрой и правильными чертами лица, он очень нравился женщинам. Особенно
привлекали его глаза, серые, с загадочным выражением. Многие считали, что с
такой внешностью Полетаеву нужно было идти в киноартисты, а не в экономисты.
Жену раздражали подобные разговоры, поскольку сама она уже растеряла былую красоту,
располнела, погрубела, ноги портило варикозное расширение вен. Словом, она была
стареющая женщина, под пятьдесят, в климактерическом возрасте, а он — полный
сил и хорошо сохранившийся мужчина, тоже под пятьдесят, до сих пор нравившийся
женщинам, в том числе и собственным секретаршам.
Артем набрал номер дачного телефона. Трубку сразу взяла
Катя. Видимо, еще не ложилась.
— Алло!
— Катя, это папа. Как дела? Все в порядке?
— Ты знаешь про Диму?
— Знаю. Сейчас поеду в больницу, а за тобой и малышкой пришлю
моего водителя. Так что собирайся.
— Хорошо. Может, по дороге заехать в больницу?
— Без тебя обойдемся. Будь готова, машина приедет минут
через тридцать-сорок. И позвони Леониду, — с нотками недовольства в голосе
сказал отец, — пусть хотя бы встретит вас.
Поговорив с дочерью, Артем Сергеевич позвонил водителю. С
ним они работали еще в коммерческом банке. Уходя в министерство, Артем оставил
его в качестве личного водителя для семьи. По службе ему полагался шофер,
который заезжал за ним по утрам вместе с охранником и отвозил в министерство.
Личный водитель, татарин, работал вместе с Полетаевым уже шесть лет. Артем
довольно долго ждал, пока тот поднял трубку, — очевидно, спал.
— Доброе утро, Ханифа, — Артем посмотрел на часы, — извини,
что беспокою тебя так рано.
— Ничего, Артем Сергеевич, я всегда встаю в половине
восьмого. Что-нибудь случилось?
— Случилось. С Димой плохо. Отравился грибами. Его повезли в
больницу. А Катя одна на даче, с дочуркой. Поезжай за ними и привези их в
город. Только не торопись. Я возьму свою машину.
— Понял, Артем Сергеевич. А может, вызвать вашего водителя с
охранником?
— Они еще спят. Ничего страшного. Надеюсь, меня не похитят,
а я успею вернуться до половины девятого, когда они приедут за мной.
— Хорошо, Артем Сергеевич. Буду у Кати через полчаса.
Полетаев тряхнул головой. В пятницу у него такой важный
доклад, а он должен сейчас заниматься внуком. Впрочем, жена права, в больницу
ехать нужно обязательно. Мало ли что там может случиться. Дима — вылитый
дедушка, а на отца, к счастью, совсем не похож. Сыновей у Полетаева не было, он
испытывал к Диме отцовские чувства и очень гордился им. Все надежды были на
внука.
Артем побрился и начал одеваться. По привычке достал свежую
белую рубашку. И на мгновение заколебался, решая, как именно ему одеться.
Дачный костюм явно не подходит, он может не успеть вернуться домой, чтобы
переодеться. Да и жена не одобрит, если он приедет в больницу в куртке и
джинсах. Он подумал, что день начинается трудно.
Но, завязывая галстук и глядя в окно, Полетаев даже
представить себе не мог, каким сложным окажется нынешний день: через два часа
возле его дома будет двое убитых… Начнется самая страшная история в его жизни.
День первый. Москва 6 часов 23 минуты В двадцати пяти
километрах от аэропорта Домодедово
Очевидно, оба не любили лишних слов, так как сидели в
автомобиле, почти не разговаривая, ожидая, когда наконец появятся нужные им
люди. Машина стояла на проселочной дороге, недалеко от леса. Со стороны шоссе
ее не было видно, и в предрассветной тишине «Рено» казался лишь деталью
пейзажа. В половине седьмого утра, когда солнце уже поднялось над горизонтом,
послышался наконец шум подъезжавшей машины и появилась «Волга» белого цвета, в
которой, кроме водителя, находились еще два пассажира.
— Они, — сказал сидевший рядом с водителем «Рено» мужчина,
кивая в сторону «Волги». Второй, не произнеся ни слова, вышел из автомобиля,
ожидая, когда «Волга» приблизится. Она остановилась в двадцати метрах от него,
и ее водитель, увидев стоявшего на дороге человека, быстро вышел и поспешил к
нему. Незнакомцу на вид было лет сорок пять. Коротко подстриженные седые
волосы, резкие черты лица, брезгливое выражение, тонкие губы, проницательные
темные, глубоко посаженные глаза, словно сделанные из стекла и существующие как
бы сами по себе. Короткая темная куртка, темные брюки, темная рубашка. Если бы
приехавшие могли обойти его сзади, то наверняка заметили бы у него пистолет,
закрепленный в кобуре под курткой с правой стороны. Пистолет имел
непропорционально длинное дуло, и только профессионал мог догадаться, что на
него надет глушитель.
Водитель «Волги», подходя к нему, оглянулся на своих
пассажиров, оставшихся в машине.
— Приехали, — сообщил он, тяжело дыша, — они немного
задержались.
