— Извините, Дмитрий Георгиевич, — министр, несмотря на
суматошный день, запомнил имя-отчество полковника, — я хотел вас предупредить.
У меня сейчас встреча с представителями зарубежных банков. Их четверо и два
переводчика. Крайне нежелательно подвергать их проверке. Думаю, у них нет
оружия.
— Я вас понял, Артем Сергеевич. Не беспокойтесь, мои люди
уже предупреждены. Список журналистов и операторов у меня тоже есть. Их
одиннадцать человек. Мы постараемся им не мешать.
— Спасибо, — поблагодарил Полетаев. Только он положил
трубку, как зазвонил мобильный телефон. По номеру на дисплее он определил, что
это снова жена. Сегодня у него возникли целых четыре проблемы. Покушение
террористов, переговоры с западными банкирами и подготовка к завтрашнему визиту
в Лондон, болезнь Димы и Людмила, которая не давала ему покоя после того, как
узнала о покушении. Но не ответить на ее звонок он не мог. Все равно она до
него доберется: позвонит в приемную или еще куда-нибудь. В крайнем случае
пришлет Ханифу с категорическим требованием позвонить ей.
— Я тебя слушаю, — сказал Полетаев.
— Артем, у нас все в порядке, — сообщила Людмила, — врачи
считают, что Диму можно забрать домой. Слышишь, что я тебе говорю? У мальчика
нет интоксикации, слава богу, мы вовремя успели.
— Ну и прекрасно.
— Ханифа сказал, что нас будут охранять. Это по твоему
указанию?
— Нет. Так нужно. Вернусь домой, объясню.
— Хорошо. Ты не забыл, что мы летим завтра в Лондон? Не
отменил визита из-за сегодняшних событий?
— Нет. Дома поговорим.
— Да, да, понимаю. Ты, наверно, занят. Катя с детьми будет у
нас. У тебя все в порядке?
— Все нормально, — Полетаев был на пределе. В этот момент
секретарша доложила о приезде банкиров. — Извини, — торопливо бросил Артем
Сергеевич, — у меня иностранная делегация.
— Будь осторожен, Артем, учти, бандиты успокоятся вряд ли… —
Она все еще говорила, но он уже отключил телефон и поднялся навстречу гостям.
Ни гости, ни сопровождающие их чиновники не заметили
усиленной охраны в приемной. Кикнадзе велел одному из сотрудников проверить по
списку журналистов, прибывших для освещения сегодняшних переговоров. Три пары
журналистов и операторов представляли главные телевизионные каналы, а еще
пятеро — крупные газеты и другие издания. Суслова находилась в приемной, когда
Кикнадзе вернулся в свой кабинет. Она убрала очки в сумку, и теперь яркий свет
от люминесцентных ламп в приемной ее раздражал. Журналистов должны были
пропустить всего на несколько минут, с разрешения Полетаева, после того как произойдет
традиционный обмен приветствиями.
Суслову, стоявшую у дверей кабинета, журналисты приняли за
пресс-секретаря министра, и один из них шутливо высказался насчет ее военной
выправки. Всех интересовали не только переговоры, но и подробности покушения, однако
секретарша Полетаева, вежливо улыбаясь, отсылала их вниз, в пресс-службу
министерства, куда они должны были пройти сразу после завершения съемок.
— Как они себя ведут? — спросил Кикнадзе у Сусловой,
позвонив в приемную.
— Нормально. Беседуют, улыбаются, — тихо доложила она. Чтобы
не вызывать подозрений, они говорили по обычному телефону.
— Войдете в кабинет вместе с ними, — напомнил Кикнадзе.
— Хорошо. — Она положила трубку и незаметно проскользнула к
дверям кабинета.
Не успел полковник закончить разговор, как ему позвонил из
проходной один из его сотрудников.
— Здесь находится журналист, требует, чтобы его пустили к
министру, — доложил офицер ФСБ.
— Какой журналист? — не понял Кикнадзе. — Пусть пройдет в
службу, если у него есть вопросы.
— Нет, — объяснил офицер, — он говорит, что приехал снимать
встречу министра с банкирами.
— Его фамилия есть в заявке?
— Да. Но он прошел несколько минут назад.
— Как это прошел? — нахмурился Кикнадзе. — Ты же сказал, что
все одиннадцать человек уже в приемной Полетаева.
— Да, так оно и есть, — подтвердил офицер, — но этот
журналист из газеты «Век», Самойлов. Говорит, что опоздал, а по моему списку их
представитель Самойлов уже…
Кикнадзе поднял другую трубку, попросил срочно позвать к
телефону Суслову. Полетаев между тем уже пригласил журналистов, и они
направились в кабинет, но Суслова успела придержать ногой дверь.
— Одну секунду, — сказала она, вежливо улыбаясь, —
подождите, пожалуйста. — И подошла к телефону, незаметно кивнув сотруднику,
чтобы заменил ее. — Что случилось? — спросила она, сняв трубку.
— Лена, — быстро сказал Кикнадзе, — там у тебя должны быть
одиннадцать человек. Правильно?
— Да, все правильно, — ответила она после некоторой паузы.
— Задержи их, ни в коем случае не пускай в кабинет. Только
что приехал еще один журналист. Он в проходной. Видимо, произошло что-то
непредвиденное.
— Их уже пригласили, — напряженным голосом произнесла
Суслова.
— Войди в кабинет и объясни министру, что журналисты
появятся через пять минут, что они задерживаются.
— Все ясно. — Она не могла ничего говорить, поскольку
журналисты толпились рядом, что-то весело обсуждая.
Полковник выбежал из своего кабинета и направился к лифту.
Как могло случиться такое? Откуда взялся второй журналист? Если это совпадение,
то он готов поверить в чудеса. Но таких совпадений не бывает. Два журналиста из
одной и той же газеты с одинаковыми фамилиями появляются в министерстве в одно
и то же время. Он проверил оружие и, едва открылись дверцы лифта, выскочил и
поспешил к дежурному.
— Где журналист?
— Курит у окна, — показал на взлохмаченного парня в кожаной
куртке офицер.
Суслова тем временем вошла в кабинет министра. Тот удивленно
посмотрел на нее, но ничего не сказал.
— Журналисты задерживаются, — наклонившись к нему,
прошептала Суслова, — они будут через пять минут.
Полетаев хотел чертыхнуться: мол, что за бардак — но
сдержался.
— Ваши документы, — обратился Кикнадзе к журналисту.
Тот, недоумевая, протянул ему удостоверение и представился:
— Корреспондент газеты «Век» Самойлов.
— Проверь, проходил журналист с такой фамилией? — приказал
офицеру Кикнадзе.
— Проходил, — ответил тот, — он у нас в списке. Я сам
проверял документы.
Кикнадзе внимательно посмотрел на журналиста и еще раз
проверил его удостоверение. Оно не вызывало ни малейших сомнений. Но почему
парень так нервничает?
