В состав делегации входило пять человек, включая главу
национального банка, плюс трое помощников министра. Руднев лично проверил
документы у каждого, за исключением главы национального банка, которого все
знали в лицо. Тот улыбнулся полковнику и обратился к Полетаеву:
— Строгости, однако, большие. Президента, я полагаю, не
охраняют так, как вас, Артем Сергеевич.
— Я тут ни при чем, — ответил Полетаев.
Когда объявили посадку, Полетаеву по правительственному
телефону позвонил Сергей Шумский.
— Будь осторожен, Артем, — напомнил вице-премьер, — вчера я
был на встрече с американским послом. Он прямо так и сказал, что все ждут
утверждения бюджета на будущий год и от этого зависит отношение международных
финансовых организаций к нашей стране. Так что лондонская встреча даже важнее,
чем ты думаешь.
— Понимаю, — вздохнул Полетаев.
— Охрана хорошая?
— Кажется, да. Ни на шаг от меня не отходит.
— Надеюсь, они умеют работать, — сказал Шумский, — не
выключай мобильный, днем позвоню, узнаю, как идут переговоры. Особенно напирай
на наши структурные изменения. Объясни, как нам нужны их чертовы кредиты.
— Постараюсь, — снова вздохнул Полетаев.
Руднев терпеливо ждал, когда министр закончит разговор.
Артем Сергеевич положил трубку и подошел к полковнику.
— Летим, — сказал Руднев, — мы уже переговорили с Лондоном.
Там нас ждут. Наше посольство выслало своих сотрудников. Я уже заказал машины.
— Надеюсь, не джипы, — улыбнулся Полетаев, — это дурной
вкус.
— Не беспокойтесь, — Руднев, похоже, не умел улыбаться, —
джипов не будет.
Полетаев направился к самолету и, глядя на Суслову, которая
шла впереди, почувствовал себя увереннее.
День второй. Лондон 11 часов 00 минут
В мире есть несколько городов, которые могли бы претендовать
на почетное звание «столицы мира». И если Париж был признанной столицей мира
искусства и живописи, Рим — официальной столицей христианского мира, Нью-Йорк
со своим сумасшедшим темпом жизни — современной столицей цивилизации, то Лондон
по праву мог считаться деловой столицей всего человечества.
Раскинувшийся на берегах Темзы город служил ярким
напоминанием того неоспоримого факта, что когда-то именно отсюда чиновники
Уайтхолла управляли всем миром. Величественные дворцы и площади, монументальные
здания и красивые парки — все подчеркивало особую миссию города — столицы
монархии и Британского содружества.
Полетаев и его спутники, которых встречали представители
министерства финансов Великобритании и сотрудники российского посольства,
отправились на трех машинах в «Хилтон-Парк-Лейн», расположенный напротив
Гайд-парка. Почему-то именно эта гостиница привлекала российских чиновников.
Возможно, корпорация предоставляла солидные скидки чиновникам высокого ранга,
возможно, с посольством заключались специальные соглашения. Сеть отелей
«Хилтон», раскинутых по всему миру, была известна любому путешественнику,
любому бизнесмену, любому дипломату.
В любой точке земного шара отель «Хилтон» являлся символом
комфорта. Причем не просто комфорта, а комфорта королевского, на уровне
пятизвездочных гостиниц. В корпорации явно умели работать, и многие отели
заключали соглашения с посольствами различных стран, гарантируя скидки их
представителям, в случае если приезжие останавливались именно в отелях
корпорации «Хилтон».
По просьбе Руднева все три машины были одного цвета и одной
марки — серебристые «Ягуары», столь популярные в Великобритании. И все три с
затемненными стеклами. В какой именно находится министр финансов, практически
невозможно было установить. И для киллеров, появись они здесь, покушение могло
превратиться в неразрешимую проблему. Да, возможность самого покушения в
Лондоне была маловероятна, не то что в Москве, где ничего не стоило раздобыть
гранатомет и устроить засаду. Здесь не торговали оружием из армейских складов,
как на родине Полетаева. И контроль за таким оружием в Европе вообще, и в
Великобритании в частности, был строжайший, не в пример странам СНГ.
В «Ягуарах» ехали Полетаев, глава национального банка и
сотрудники ФСБ. Остальные члены делегации и сотрудники российского посольства
покинули аэропорт несколькими минутами позднее, уже на других машинах,
направляясь к центру города.
В самом Лондоне было семь отелей «Хилтон», известных не
только в Англии. Хотя само название «Хилтон» упоминалось в справочниках по
городу восемь раз, один из отелей относился к сети «Конрад Хилтон» и
принадлежал американской корпорации, которая действовала главным образом в США,
а в Европе имела небольшую сеть отелей «Конрад Хилтон». В Глазго и в Манчестере
тоже были свои «Хилтоны». «Хилтон» на Парк-Лейн — такой высокий, что его было
видно отовсюду, — стал своеобразной визитной карточкой, где располагались
наиболее известные отели Лондона: «Интерконтиненталь», «Фоор сизонс»,
прославившийся на весь мир «Дорчестер» и старинный «Гровнор-Хауз», так
полюбившийся богатым арабским шейхам, съезжавшимся сюда со всего мира.
Но самым известным лондонским «Хилтоном» был «Лэнгхэм
Хилтон» на Реджент-стрит. Он находился неподалеку от Бейкер-стрит, где стоит
музей Шерлока Холмса и где, согласно произведениям Конан Дойла, жил великий
сыщик. А так как местом действия некоторых рассказов и повестей о Шерлоке
Холмсе явился именно отель «Лэнгхэм», то можно себе представить, какой
популярностью пользовался этот отель у почитателей великого мастера детектива.
Однако более приспособленным для деловых встреч и
переговоров оказался «Хилтон», расположенный на Парк-Лейн. Кроме того, отсюда
легко можно было попасть в любую точку Лондона.
Дронго, вопреки обыкновению, не поехал в «Хилтон». Он любил
и ценил эту сеть отелей по всему миру. Многие даже не подозревали, что
знаменитый «Уолдорф» тоже принадлежит корпорации «Конрад Хилтон». Во время
своих странствий Дронго останавливался в стамбульском «Хилтоне», встречающем
посетителей небольшим японским садиком, в измирском «Хилтоне», похожем на
гордый корабль, готовый выйти в море, в будапештском «Хилтоне», построенном на
развалинах древнего замка. Он останавливался в похожем на современный дворец
каннском «Хилтоне», помнил стеклянную галерею ресторана антверпенского
«Хилтона». В берлинском «Хилтоне» он обедал в русском и итальянском ресторанах,
причем итальянский был назван именем великого Феллини. А в тель-авивском
«Хилтоне» он пробовал японскую кухню в суши-баре.
Однако гостиницы, выстроенные по американскому стандарту,
нравились ему куда больше дворцов семнадцатого-восемнадцатого веков, с пыльными
портьерами и коврами. В парижском «Хилтоне», построенном в шестидесятые годы и
самом скромном среди отелей подобного класса, находившемся рядом с Эйфелевой
башней, он даже оформил себе карточку постоянного члена клуба «Хилтон». Но в
Лондоне он не поехал вместе с Полетаевым, понимая, что потенциальные убийцы
будут изучать прежде всего списки приехавших посетителей и обратят внимание на
любого прилетевшего в этот день из СНГ.
