— Его группа получила задание перевезти деньги в райцентр. И
после этого бесследно исчезла. Шесть человек. В МВД он объявлен в розыск. Там
не поверили, что он пропал: слишком бурная у него была биография. Потом нашли
трупы троих. Остальные до сих пор проходят в МВД по списку пропавших без вести,
подозреваемых в убийстве своих товарищей.
— Колоритный тип, — процедил сквозь зубы Потапов, — видимо,
он и стрелял из гранатомета. Но почему они обстреляли машину, если там не было
министра?
— Мы собирались проверить все возможные варианты. Даже самый
невероятный — месть водителю или молодому Рудневу. Но после повторного
покушения стало ясно, что цель террористов — Артем Сергеевич Полетаев.
— Личность погибшего террориста установлена?
— Пока нет. Но у него на руке вытатуирован якорь. Может, это
станет зацепкой. По нашим данным и данным МВД, его отпечатки пальцев нигде не
проходят.
— Может, он тоже таджик? — зло спросил Потапов. — Или такую
возможность вы исключаете? А может, один из тех, кто пропал вместе с Маруповым?
— Мы передали отпечатки его пальцев в Душанбе, — сказал
Корниенко, — но оттуда сообщили, что у них нет данных на этого человека. Судя
по внешности, он не таджик. Наши эксперты полагают, что ему лет тридцать —
тридцать пять. Довольно развитая мускулатура. Русые волосы, славянский тип
лица. Он не похож ни на кого из тех, кто похитил деньги и бежал с Маруповым.
Кроме документов на Самойлова, у него ничего нет. Кто-то наверняка снял копию с
удостоверения настоящего Самойлова. И теперь мы ведем определенную работу не
только в газете, но и в Министерстве финансов.
— Думаете, у него был сообщник в самом министерстве?
— Возможно, не сообщник. Но кто-то был. И сообщил о списке
журналистов. Дело в том, что этот список был составлен примерно в час тридцать,
в час сорок. В два часа его утвердили. А в четыре на встречу с Полетаевым
приехал уже другой человек. Получается, что за два часа кому-то удалось узнать
фамилии журналистов, попавших в список, и подготовить другого человека.
— Любопытно, — заинтересовался Потапов. — А кто, по-вашему,
мог знать о списке?
— Семь-восемь человек, не считая наших сотрудников. Из наших
о списке знала только Елена Суслова. И раненый Кикнадзе, но он утверждал
список, не уточняя конкретных фамилий.
— Надеюсь, вы не подозреваете Суслову?
Корниенко молчал. Потапов изумленно взглянул на него.
— Вы с ума сошли? Думаете, это она?
— Судя по показаниям свидетелей, она могла помешать киллеру
выстрелить в Кикнадзе, но вместо этого убила киллера наповал, — сухо произнес
Корниенко, — выпустив в него несколько пуль. Возможно, это был эмоциональный
шок, но не исключено, что она хотела заставить убийцу замолчать навсегда.
— Я работаю с Сусловой уже несколько лет, — недовольным
тоном сказал Потапов, — и у меня не было оснований усомниться в ее порядочности.
— У меня тоже, — ответил Корниенко, — но ведь кто-то передал
список террористам. И кто-то помог бежать Слепневу из тюрьмы, зная заранее, что
его переведут в другое место.
— Погодите, — перебил его ошеломленный Потапов, — вы хотите
начать с нашего аппарата?
— Не обязательно, но я должен проверить все возможные
варианты. Суслова сейчас в Лондоне с нашей делегацией. Вы сами говорили, что
надо исключить всякие неожиданности.
— Кто еще мог знать об этом списке? — мрачно спросил
генерал.
— Проверяем всех, кто знал. Дело в том, что журналисты
сначала поехали в Белый дом, на встречу иностранных банкиров с вице-премьером.
Так вот, там был полный порядок. Все журналисты настоящие, если можно так
выразиться. А когда они отправились в Министерство финансов, именно в
автомобиле Самойлова, стоявшего несколько в стороне, оказались проколотыми
шины. Расчет был точный. Задержать Самойлова часа на два, на три. Или сделать
так, чтобы он вообще не приехал.
Сообщник террориста, возможно, выжидал, когда Самойлов
обратится за помощью, и тогда можно будет подъехать к нему и устранить
нежелательного свидетеля. Но подъехала дежурившая неподалеку автомашина ГАИ, и
в ней случайно оказался знакомый журналисту сержант. Самойлов оставил машину
под его присмотром и приехал в министерство. Сам того не подозревая, он
фактически спас жизнь Полетаеву.
— Вы задержали его?
— Да. Его и еще двух, которые видели, как застрелили
киллера. Не уверен, что журналистов следовало задерживать, но знаете, кто
принял такое решение?
— Полковник Руднев?
— Его тогда еще не было в здании. Подполковник Суслова.
Неприятно блеснули стекла очков Корниенко. «Почему он в
очках, — вдруг подумал Потапов, — почему с таким зрением его допускают к работе?»
— Где журналисты? — спросил Потапов.
— У нас. Мы решили, что пока нецелесообразно объяснять им
все детали. Возьмем подписку о неразглашении и отпустим.
— А если они начнут болтать? Или, что еще хуже, напишут о
втором покушении? По-моему, Суслова поступила правильно, интуитивно просчитав
их возможные действия. Нам сейчас только скандала не хватает.
— Возможно, — согласился Корниенко, — но с помощью интуиции
нельзя доказать вину или ее отсутствие. Я привык оперировать фактами. Она знала
о списке, который утверждался в ее присутствии полковником Кикнадзе. Более
того, именно с ней его и согласовывали. Она застрелила террориста, хотя могла
ограничиться предупредительным выстрелом. Трудно, конечно, делать выводы, не
находясь в реальной ситуации, но, я думаю, террорист никуда бы не сбежал,
учитывая, что в комнате находился еще один сотрудник ФСБ, а в коридоре было по
меньшей мере трое или четверо наших офицеров. И, наконец, задержание
журналистов. Таковы факты. Выводов я пока не сделал.
— Вы свободны, — тихо сказал Потапов, — идите работайте.
Корниенко встал, блеснул стеклами очков и вышел из кабинета.
Потапов, оставшись один, погрузился в тяжелые раздумья. Нужно предупредить
Руднева о возможной опасности — решил он. Заодно пусть последит за Сусловой. Кажется,
Слепнев с Сусловой никогда не встречались. Иначе она сообщила бы об этом. Он
поднял трубку и попросил секретаршу соединиться с Лондоном.
— Мне нужно поговорить с полковником Рудневым, — сказал
Потапов.
День второй. Лондон 11 часов 40 минут
Он подошел к отелю в ту самую минуту, когда в холл
спустилась Елена. Увидев Дронго, она пошла ему навстречу, снимая свои темные
очки.
— У тебя все в порядке? — спросила она.
— Пока да. Но вы могли бы выбрать отель и поскромнее.
