— Ой! — испуганно сказал Лунатик.
— Откуда бабки? — строго спросил Коклюшный, сгребая ногой
деньги ближе к себе. — Банк ограбил?
— Это мои, мои, — Лунатик чуть не плакал.
— Где ты взял бабки? Ты что у нас, министр финансов?
— Финансов! — закричал Лунатик. — Утром слышал это слово в
кабаке. Говорили, что те двое, которые его замочить хотели, теперь в четвертой
секции гаража лежат, на «Юго-Западной»…
— Какие финансы, — недоумевал Коклюшный, — кто говорил?
— Откуда мне знать? Один наш был, из местных. Володя-мулат.
Его все так кличут, лицо у него обожженное. А второй не наш. Он потом еще ко
мне подсел, товар у меня просил. Лопух лопухом.
— Ты им товар продал? — догада??ся инспектор.
— Н-нет, — сообразив, что проговорился, ответил Лунатик
убитым голосом.
— Не ври, — бросил инспектор, — я тебя, гниду, знаю. Товар
продал?
— Чуть-чуть. Фраер попался лопух. Вместо пятидесяти баксов
двести отвалил. Еще и спасибо сказал, чокнутый. — Вспомнив об этом, Лунатик
развеселился.
— Про трупы что говорили? — поинтересовался Коклюшный.
— В гараже, на «Юго-Западной», в четвертой секции. Я это
место хорошо знаю. Там с левой стороны заезжать нужно.
— Поедешь со мной, — грозно сказал Коклюшный, — если соврал,
удавлю!
— Мне нельзя, — испугался Лунатик, — нельзя мне…
Коклюшный сгреб деньги Лунатика, пнул его, вытащил те, что
остались в кармане, и аккуратно спрятал в собственный карман.
— Не надо, — жалобно простонал наркоман, — оставь хоть
полсотни баксов. Деньги-то не мои.
— Поехали, — повторил Коклюшный, — не найдем там твоих
мертвяков, я тебя там вместо них оставлю. И не в гараже, а прямо на улице. А
найдем, получишь назад свои деньги. И никто ничего не узнает.
— Я не могу, — поморщился Лунатик, — сам поезжай.
— Поехали, говорю, — он снова дал оплеуху Лунатику, не
сильно, больше для виду, — будешь дергаться, насильно повезу. Наручниками к
машине пристегну и повезу. Такой вариант тебя устраивает?
— Ладно, — обреченно произнес Лунатик, — только я из машины
не выйду.
— Черт с тобой, — бросил Коклюшный, — поехали посмотрим, что
за байку ты сочинил в очередной раз.
День второй. Лондон 12 часов 40 минут
В «Дорчестере» все было респектабельно, как всегда. Елена
подошла к портье, назвала свою фамилию, предъявила карточку. Будто из-под земли
вырос начальник службы безопасности отеля, кивнул ей, крепко пожал руку и повел
ее и Дронго к банкетному залу, где должна была состояться встреча Полетаева с
зарубежными банкирами.
— Извините, — обратился начальник службы к Дронго, — ваше
лицо мне знакомо.
— Да, — ответил тот, — я остановился в вашем отеле.
— В четыреста пятнадцатом номере, — уточнил начальник. Ему
было под пятьдесят. Видимо, он раньше служил в полиции, выправка и манера
поведения сразу обращали на себя внимание. — Это вы час назад спасли графиню
Вальдарно?
— Не знал, что она графиня, — смутился Дронго, — впрочем,
какое это имеет значение?
— Ты уже успел отличиться, — пошутила Елена.
— Нет. Девушка задумалась и едва не попала под машину. Я
только предупредил ее об опасности. Вот и все.
— Надеюсь, она думала о чем-то приятном?
— В том-то и дело, что нет. Заболела неизлечимой болезнью ее
подруга. На людей молодых, у которых вся жизнь впереди, подобные новости
действуют удручающе. Бедняжка так расстроилась, что не заметила, как очутилась
на проезжей части. Остановить ее было моим долгом.
— Зачем скромничать, сэр, — сказал начальник службы
безопасности, — вы вытащили ее из-под колес машины. Она сама рассказала.
— Не удержалась, — заметил с неодобрением Дронго, — впрочем,
неудивительно. Мой поступок, видимо, поразил ее не меньше той страшной новости.
— Мы пришли, господа, — начальник жестом показал на
стоявшего у дверей охранника.
— Вы выставили охрану заранее? — спросила Суслова.
— Разумеется. Нас предупредили, что возможны любые эксцессы.
Мы дорожим нашими клиентами и всячески стараемся поддержать репутацию отеля.
«Они достаточно быстро вычислили, кто именно помог их
знатной клиентке. И тут нечему удивляться, — размышлял Дронго. — Если она
действительно графиня, то не исключено появление в отеле всякого рода
мошенников, которые попытаются любым способом втереться в доверие к богатой
девушке. Отлично работают ребята». Впрочем, для западных отелей такого класса
это вполне нормально. На фестивале в Каннах даже журналистам не дают информацию
о постояльцах высококлассных отелей. Дронго вспомнил, как в «Нога Хилтоне», где
он однажды останавливался, на все звонки его друзей портье упрямо отвечал, что
не имеет права предоставлять информацию кому бы то ни было.
К ним уже спешил какой-то мужчина с импозантной внешностью,
густыми, красиво уложенными волосами, в безукоризненно сидевшем костюме и
накрахмаленной белоснежной манишке. Сразу было видно, что он себя чувствует
здесь как хозяин.
— Давид Уилкинсон, — представился подошедший, — генеральный
менеджер отеля. Добрый день, господа.
— Добрый день, — протянул ему руку Дронго.
— Позвольте поблагодарить вас за ваш мужественный поступок,
— с чувством сказал Уилкинсон, — мы всегда стараемся соответствовать запросам
наших гостей, и нам тем более приятно, когда среди них находятся такие джентльмены,
как вы.
— Не нужно об этом, — вежливо попросил Дронго.
— Конечно, сэр. Добрый день, мисс Суслова, нас предупредили
о вашем визите, — он протянул руку. Согласно традиционному
американо-европейскому этикету считалось, что одинаковое отношение к мужчине и
женщине есть подлинное и безусловное равноправие. Феминистки торжествовали, и
их принципы постепенно становились определяющими в отношениях полов. Даже в
таком отеле, как «Дорчестер», свято хранившем английские традиции, генеральный
менеджер уже не осмелился бы поцеловать женщине руку, предпочитая пожать ее,
словно мужчине.
— Можете посмотреть зал, где состоится обед, мы уже
выставили охрану, и вам нечего беспокоиться за безопасность ваших людей. — Он
открыл дверь в просторный, обитый красным шелком зал. — Здесь могут свободно
разместиться человек двадцать пять. А стол заказан на пятнадцать персон. Все
правильно?
— Да, — ответила Суслова, — где будет охрана?
— Ваши люди до конца приема могут находиться в коридоре или
здесь. — Уилкинсон ввел их в небольшую комнату, примыкающую к залу. — Через эту
комнату проходят официанты, когда несут в зал блюда. Меню мы уже уточнили, если
хотите внести изменения…
