— Остановите его! — закричал старший офицер, бросаясь к
балкону. — Остановите! Это полковник Слепнев.
День второй. Лондон 22 часа 10 минут
Он часто размышлял о том, какая странная штука время. Оно то
стремительно мчится, и годы летят как мгновения, то замедляет свой бег,
превращая мгновения в годы.
Они не заметили, как прошли еще два часа. Он старался забыть
о близкой разлуке, а Джил что-то увлеченно рассказывала, смеялась, предавшись
воспоминаниям. Ей хотелось рассказать все, исповедаться перед этим странным,
так внезапно ворвавшимся в ее размеренную жизнь человеком. Ей казалось, что еще
в пансионе она видела его в своих мечтах, девичьих снах, вела с ним
нескончаемые беседы. Что она знает его давно и ждала встречи с ним.
Воспитываясь в пансионе, она не знала ни материнской ласки, ни любви брата, ни
отцовской заботы, ей так не хватало тепла и нежности. Но нынешней ночью она
была вознаграждена с лихвой. Неизвестный мужчина сразу стал близким и родным.
Казалось, его сильные руки способны защитить ее от всех превратностей судьбы.
Снова зазвонил телефон. Джил вздрогнула, вспомнив, что время
неумолимо. Еще немного, и от этой встречи останется лишь воспоминание, сладкое
и горькое. Он поднял трубку.
— Здравствуй, — сказала Елена, — мы вылетаем. У нас все в
порядке.
— Прекрасно, — ответил он.
Чисто женским чутьем Суслова уловила в его голосе какие-то
необычные нотки.
— У тебя проблемы? — спросила она.
Он посмотрел на Джил. Глаза девушки были мечтательно
устремлены вверх, лицо выражало счастье, какое редко выпадает человеку.
— Нет, — ответил он, — вроде бы нет.
— Полетаев уже на борту. Встреча прошла нормально. Когда ты
вылетаешь?
— Через три часа.
— Удачи. — Она хотела еще что-то сказать, он это
почувствовал, но почему-то раздумала и быстро закончила разговор.
Через сорок минут нужно выезжать. Джил заметила, что он
посмотрел на часы.
— Тебе пора, — сказала она таким тоном, будто вынесла себе
смертный приговор.
— Не будем говорить об этом, — попросил он, встав и
направляясь в ванную. Когда он вернулся, она все еще лежала в постели. Услышав
его шаги, открыла глаза и вымученно улыбнулась. Затем поднялась и вышла из
комнаты.
Он уже заканчивал одеваться, когда Джил появилась в халате,
и, чтобы не стеснять ее, вышел в холл. Достал галстук из шкафа, долго
завязывал. Затем вошел в комнату. Джил уже была одета и в костюме выглядела
более взрослой.
— Ты очень красивая, — сказал он, и она замерла, повернув к
нему голову.
— Не забудешь меня?
— Никогда, — он говорил вполне искренне.
— Я хотела тебя попросить, — нерешительно начала она.
Он понял и, испытывая к себе отвращение, быстро проговорил:
— Я не могу остаться.
«Господи, как часто мужчины бывают животными!»
— Нет, не об этом. Совсем о другом. У тебя есть еще полчаса?
— Полчаса есть. Даже чуть больше. А почему ты спрашиваешь?
— Давай выйдем на улицу, прогуляемся, я никогда не выходила
на улицу с мужчиной. Только с отцом, братом или телохранителями.
Отказать в такой невинной просьбе он, конечно, не мог.
— Пойдем, — согласился он. — Может, поужинаем?
— Нет. Я хочу просто пройтись с тобой. Вечер такой чудесный.
Он быстро собрал чемодан, щелкнул замком, и они вышли из
номера с таким видом, словно делали это вместе тысячу раз. В коридоре им
попалась навстречу пожилая чета. Муж пропустил вперед жену и улыбнулся. Дронго
пропустил вперед Джил и улыбнулся в ответ. Когда чета скрылась за поворотом,
Джил сказала:
— Какое удивительное сходство! Говорят, если супруги долго
живут вместе, то становятся похожими друг на друга.
Внизу в холле, когда они уже выходили из отеля, их увидел
Уилкинсон. Он улыбнулся Дронго и, подойдя к Джил, негромко сказал:
— Позвоните отцу, графиня. Он беспокоится. Несколько раз
звонил, спрашивал о вас.
— И что вы ему сказали? — с вызовом спросила Джил.
— Что вы долго сидели в ресторане, а потом пошли в массажный
кабинет, — с улыбкой ответил Уилкинсон, — кажется, я не ошибся?
— Нет, — она тоже улыбнулась, — вы всегда знаете все лучше
меня самой. Спасибо вам.
— Всегда к вашим услугам, графиня. Должен сказать, у вас
великолепный спутник.
— Я знаю, — серьезно ответила она.
Стояла та удивительно мягкая погода, какая иногда бывает на
Британских островах. Он взял ее за руку.
— Идемте, графиня, так хочется нынче ночью почувствовать
себя почти аристократом.
— Отец говорит, что стать аристократом нельзя, — возразила
Джил, — им нужно родиться. — И, поняв, что допустила бестактность, торопливо
добавила: — Он имел в виду достоинство, честь, благородство. По-моему, все эти
качества у тебя от рождения?
— Ведь я могу в это поверить, — он улыбнулся, — а для
нормального человека это самое страшное.
Прошло еще сорок минут… Они непринужденно беседовали,
шутили, смеялись, вспоминая разные смешные истории. Теперь, почти не умолкая,
говорил он. Джил с интересом слушала, ей было так хорошо и уютно рядом с ним,
таким надежным и искренним. Они свернули налево, небольшими улочками вышли на
шикарную Нью-Бонд-стрит и, миновав фешенебельные магазины, оказались на шумной
Оксфорд-стрит, затем по причудливо изогнутой Реджент-стрит, одной из самых
красивых улиц в Лондоне, вышли на шумную площадь Пиккадилли. В конце ее,
напротив Трокадеро, бронзовые кони выбивали копытами струи воды, застыв в
примыкающем к зданию полукругом фонтане. Возле него фотографировались туристы.
— Жаль, что нет фотоаппарата, сфотографировались бы на
память, — грустно произнесла Джил.
— Ничего, — он сжал ей руку, — мы еще встретимся.
— Правда? — Она посмотрела ему в глаза, и он вдруг осознал,
как сильно она ему нравится.
«Как бы не влюбиться».
— Мы обязательно встретимся, — заверил он ее. — Это не так
трудно, как тебе кажется.
— Ты мне еще не дал своего телефона, — напомнила она.
Он стал диктовать номер, и, когда она достала из сумочки
ручку, к ним подошел высокий темнокожий парень и, показав на свой «Полароид»,
предложил сфотографироваться.
— Вот и фотоаппарат, — улыбнулся Дронго и попросил парня
сделать два снимка. Парень радостно закивал головой, демонстрируя два ряда
белоснежных зубов. На всякий случай сделал три фотографии. Дронго щедро
заплатил за две, и парень, очень довольный, отдал третью бесплатно.
