— Говорит Потапов, разрешите зайти. Это срочно.
— Я вас жду, — ответил директор.
День третий. Москва 20 часов 40 минут
Премьер обычно задерживался на работе. Вот и сегодня
засиделся до девяти. В восемь позвонил директор ФСБ, попросил о встрече.
Премьер сразу согласился, поскольку уже знал о перестрелке в Центре между
террористами и сотрудниками контрразведки. Директор прибыл ровно в половине
девятого.
— В результате расследования удалось установить
организаторов и заказчиков убийства Артема Полетаева, — начал свой доклад
директор. — Установлено, что несколько месяцев назад был устроен побег
находившемуся в «Матросской тишине» бывшему полковнику КГБ и ФСБ Слепневу. Это
он со своими боевиками организовал нападение на машину Полетаева. Однако потом
между исполнителями преступного акта начались разногласия, и группа Слепнева
была отстранена от выполнения задания. Вторая группа террористов действовала
под руководством отставного генерала милиции Ильи Скороденко. Они попытались
убрать Полетаева, подослав в министерство убийцу под видом журналиста. Затем
пытались осуществить взрыв в лондонском отеле, где он проводил переговоры, и,
наконец, устроили вчера настоящее сражение в Центре международной торговли, где
один террорист был убит и двое ранены.
— И все на голову несчастного Полетаева? — вздохнул премьер.
— Нет, — ответил директор, — на вашу. Мы располагаем
неопровержимыми доказательствами, что организаторы преступления рассчитывали,
убрав Артема Полетаева, спровоцировать политический кризис в стране и отправить
в отставку ныне действующее правительство.
— И вы знаете, кто именно за этим стоит? — спросил премьер.
— Нашим сотрудникам удалось установить, что организаторами
преступления были вице-премьер Сергей Шумский и первый заместитель министра
внутренних дел генерал Тихонин, — сообщил директор, не сводя глаз с премьера.
Но у того ни единый мускул не дрогнул в лице. Наступила
тягостная тишина. Директор смотрел на премьера, ожидая его реакции. И вдруг
премьер усмехнулся, полез в ящик стола, достал лист бумаги с пятью фамилиями.
Первой стояла фамилия Шумского.
— Вот список, — сказал премьер, — я составил его три дня
назад. Кому, подумал я тогда, выгодно непринятие бюджета? Кто заинтересован в
отставке правительства? Кто рвется на мое место? И вот мой список. Видите, кто
в нем на первом месте?
— Вижу, — изумленно ответил директор.
— Я был уверен, что Шумский меня подсиживает. Мне говорили,
что он плохо обо мне отзывается. Бегает к президенту с жалобами, прессе меня
подставляет. Я все терпел, думал, он человек дела. А он, значит, вон какую
подлость задумал. Убрать друга и таким образом занять мое кресло. Вот сукин
сын, — бросил премьер.
— Что будем делать? — спросил директор.
— Ничего. Ведь нельзя взять под стражу вице-премьера. У нас
и так шаткое положение, а если задержать Шумского, разразится скандал на весь
мир. Тихонина я уволю, с этим подлецом проблем не будет. А Шумского попрошу
уйти в отставку. По-тихому. И вы забудете о нем навсегда. Перед выборами нам
такой скандал ни к чему. Сами понимаете.
— Мне доложить о случившемся президенту?
— Не нужно. Я сам доложу. Думаю, он даст согласие на
отставку Шумского. Но только завтра. После утверждения бюджета. Если все
пройдет нормально, гарантирую: уже к вечеру Шумского здесь не будет. А вы
гарантируете, что никто ничего не узнает.
— Сотрудникам, принимавшим участие в расследовании, все
известно.
— Это уже ваша проблема заставить их молчать. Шумский и
Тихонин для меня больше не существуют. Забудем о них. Договорились?
— Договорились, — ответил директор и добавил: — У вас очень
опасная должность, Николай Николаевич, еще опаснее моей.
— Знаю, — ответил тот, — поэтому стараюсь не делать резких
движений. Иначе может рухнуть вся наша страна. А мы обязаны думать прежде всего
о деле, черт с ними, с интриганами.
Он скомкал список фамилий и выбросил в мусорную корзину.
День третий. Москва 23 часа 35 минут
Они прилетели в загородный дом на вертолетах. Здесь раньше
находилась база для подготовки специалистов КГБ. Вокруг стояли посты, горели
фонари, пятиметровый забор отсекал всякий любопытный взгляд, а колючая
проволока на нем делала весьма проблематичной саму возможность проникновения в
дом кого-нибудь из посторонних. Полетаеву отвели спальню и кабинет на втором
этаже. Несмотря на позднее время, Полетаев все еще сидел над документами.
Руднев был внизу, когда ему доложили, что приехали Дронго и полковник
Корниенко. К этому времени уже стало известно, что температура у Сусловой
нормализовалась.
Корниенко и Дронго расположились на диване в холле. Руднев
принес полковнику пива, а эксперту — минералку.
— Вы напрасно приехали, — сказал Руднев, — в соседнем здании
проходят подготовку наши сотрудники, человек тридцать. И в моей группе с
десяток. Не думаю, что Слепнев рискнет сюда сунуться. Не говоря уже о том, что
ему ни за что не узнать, где мы находимся.
— Зря вы его недооцениваете, — устало заметил Дронго, — от
Слепнева можно ждать чего угодно.
— Пусть только появится, — заявил Руднев, — пристрелю как
бешеную собаку.
— Лучше бы не появлялся, — тихо произнес Корниенко. —
Сегодня все газеты только и пишут что о завтрашнем дне, «дне гнева», как его
называют. Непринятие бюджета повлечет за собой настоящие экономические
потрясения. И если Слепнев захочет честно заработать свои полмиллиона долларов,
такой исход более чем вероятен. Гонорар весьма солидный, по любым меркам. И
Слепнев сделает все, только бы его получить. Впрочем, слишком велик риск.
Возможно, он и не отважится.
— Не верю в суперменов, — поморщился Руднев, — он обычный
человек, со своими слабостями и недостатками. И в одиночку с нами не справится.
— Мы и не нужны ему, — заметил Дронго, — ему нужен Полетаев.
— Но чтобы подобраться к министру, ему надо убрать меня. А
это у него не получится!
— Беспредметный разговор, — вмешался Корниенко. — Слепнев
пока не появился, и нечего гадать, когда и где появится.
— Мы совсем забыли про Стилягу, — сказал Дронго. — Ведь ему
поручено ликвидировать Слепнева. Поэтому и он будет искать Полетаева, поскольку
знает намерения Слепнева. Но пока ни один из них не объявился.
— И не объявятся, — бросил Корниенко, — я почти уверен.
Утром мы полетим на вертолетах. Вряд ли они осмелятся приблизиться.
— Посмотрим, — ответил Дронго, — молю бога, чтобы вы
оказались правы.
— Потапов говорил с директором, — сообщил Корниенко, — а тот
доложил обо всем премьеру. Принято решение отправить Шумского в отставку, а
Тихонина уволить.
