— Мало вас сегодня, — заметил возница, когда перегораживавший дорогу блокпост оказался позади. — Потери?
— Да, — неохотно ответил сидевший рядом с ним сержант. — Они самые.
— Пополнения не будет?
— Не знаю.
— Что-то новеньких мало совсем. У владетеля деньги заканчиваются?
— На твоем месте я бы держал язык за зубами.
— Да я же так, просто.
— Палачу будет все равно.
Чересчур общительный мужик примолк и в течение следующих тридцати минут не проронил ни слова. Но затем все-таки не сдержался:
— Как думаете, когда они в атаку полезут?
— Не знаю.
— Вы же на разведку ходите.
— И что?
— Ну, я думал…
— Думай меньше. У тебя есть дело, занимайся им.
Достаточно жесткая отповедь вынудила-таки возницу заткнуться и остаток пути мы преодолели в молчании. Дождь за это время усилился, но я был этому только рад — предыдущая ночь яснее ясного показала, насколько важную роль в нашей работе играет погода. Собственно, это и так не вызывало особых сомнений, но одно дело знать что-либо в теории, а совсем другое — прочувствовать все нюансы на собственной шкуре.
— Приехали. Можете выходить.
Мы без лишних слов скинули верхнюю одежду, покинули телегу, а затем отправились к текущей где-то неподалеку реке. Висевший на шее одной из лошадей фонарик быстро растворился в ночи, вокруг сгустилась тьма и возглавлявший отряд сержант тут же начал снижать скорость. Зато я в очередной раз похвалил себя за предусмотрительность — ночное зрение позволяло не только ориентироваться в пространстве, но и различать мелкие предметы вроде отдельных кустов, пней или коряг. Одним словом, идти сквозь ночь мне было на порядок удобнее, чем моим спутникам.
— Сюда… кажется, сюда.
Небольшая лодка вынырнула из мрака и причалила рядом с нами. Мы осторожно перебрались на борт, успешно доплыли до другого берега, а затем продолжили движение, постепенно забирая все больше и больше к северу. Согласно моим расчетам, до позиций вражеской армии оставалось километров семь, так что путь должен был занять как минимум два часа. А вот дальше…
Мысль о грядущей схватке и новых победах серьезно улучшила мне настроение, пробудив дремавший в глубинах души азарт. Более того, случайно вспомнив о своих колебаниях во время предыдущей вылазки, я недовольно хмыкнул и ускорил шаг — как будто желая поскорее реабилитироваться за минутную слабость.
— И куда ты бежишь? — тут же спросил командир. — Ноги переломать хочешь?
— Не переломаю.
— Спокойнее. Они никуда от нас не денутся.
Когда вдалеке возникли первые огоньки, обуревавший меня азарт сменился болезненной жаждой деятельности. Я чуть ли не физически ощущал потребность в новой схватке, вспоминал о близкой награде, жаждал испытать прикосновение божественной силы…
— Стой. Шен, видишь часовых?
— Плохо. Нужно подойти немного ближе.
Следующие пять минут мы занимались подготовкой. Точнее, подготовкой занималась Шенна, менявшая на луке тетиву и выбиравшая удобную позицию для стрельбы, а все остальные банально следили за ней и ждали отмашки.
— Могу начинать.
— Давай.
Лучница выпрямилась во весь рост, на мгновение замерла, а потом принялась методично уничтожать оказавшихся в зоне прямой видимости врагов… Я насчитал четыре выстрела, увидел, как свалился один из гулявших за оградой часовых, но затем до моих ушей долетел глухой стук от вонзившегося в сырое дерево железа и чей-то удивленный возглас.
Шенна тут же прошипела негромкое ругательство и еще дважды выстрелила.
— Все.
— Отлично, — кивнул сержант. — Жди здесь, готовься прикрывать. Если что, общий сбор возле трех сосен. За мной!
Дойти до ограды и проникнуть сквозь нее удалось быстро и незаметно, однако сразу после этого я увидел чуть в стороне слабо подергивающееся тело и направился к нему.
— Твою мать, — прошипел за спиной сержант. — Не отвлекайся!
— Я сейчас…
Стрела угодила в левую часть груди, нанеся воину абсолютно несовместимые с жизнью повреждения. Но умирающий человек до сих пор отчаянно цеплялся за существование, пытаясь сделать вдох, тихо хрипя и шевеля ногами — душа явно была при нем.
Божественный холодок непринужденно стек в мою ладонь и прикоснулся к вымазанному грязью лицу, а сквозь меня хлынул ручеек спутанных чувств и образов. Потом все закончилось.
— Идем, — позвал командир. — Не разделяемся.
С чего вдруг наша тактика изменилась, было не совсем ясно — возможно, таким образом сержант планировал сократить угрозу для каждого отдельно взятого члена команды. В любом случае, теперь мы двигались тесной группой, подчиняясь непосредственно старшему по званию. Хорошо это или плохо, я пока что не решил..
— Сюда. Зайдем внутрь…
Вылетевшая из темноты стрела чиркнула меня по щеке, еще две пробили грудь крадущегося рядом Хасина, а мгновение спустя из-за стоявших впереди палаток на нас бросилось штук десять солдат. Вспыхнул факел, где-то неподалеку прозвучал громкий сигнал рога и я очень четко осознал, что мы залезли в самую настоящую ловушку.
— В атаку, — рявкнул сержант, бесстрашно бросаясь вперед. — Бой!
Его самоотверженный поступок выглядел максимально идиотским, но тут из-за наших спин начали вылетать стрелы, ближайший враг кулем свалился на землю и баланс сил чуточку изменился.
— В сторону, — крикнул я, прыгая к ближайшему шатру. — Не мешай ей!
К сожалению, командир меня не услышал или услышал, но слишком поздно — на него навалились сразу трое противников, он успешно ткнул одного из них мечом, однако пропустил встречный удар, после чего тяжело рухнул на колени. Второй нападавший получил стрелу в плечо, выронил оружие и закричал… а в следующий момент мне стало не до сержанта и его проблем.
— Умри, — прорычал выскочивший на меня громила, вскидывая над головой огромную секиру. — Умри, тварь!
Кончик меча играючи пропорол ему живот и отдернулся. Я хладнокровно пропустил мимо себя щербатое лезвие, с трудом увернулся от выпада еще одного солдата, прыгнул в сторону, споткнулся о натягивавшую ткань палатки веревку, ощутил ветерок от пролетевшей мимо стрелы…
— Лучник, — заорал кто-то из врагов. — Там!
Мне удалось отмахнуться от третьего нападающего, а затем Шенна в полной мере продемонстрировала свои таланты стрелка, доказав, что ее взяли к нам вовсе не ради красивых глаз. Воздух наполнился грозным шелестом, сразу двое моих противников свалились на землю, а все остальные, безбожно ругаясь, отступили назад.
— Беги, — донесся до меня голос лучницы. — Беги оттуда, придурок!
