— Что делать-то будем? — спросил Хамальд, помешивая длинной палочкой ароматное варево. — Кто что думает?
— Я уже все, — грустно хмыкнул Алвар. — Мне бы домой.
— Тоже домой вернусь, — кивнул Тараш. — На этот раз с меня хватит. А ты?
— Останусь. Комната ведь до конца зимы за нами?
— Да.
— Значит, попробую новый отряд собрать. Макс, ты как?
— Черт его знает. Еще не решил.
— Не придумывай себе лишних сложностей, — с чего-то вдруг решил поиграть в доброго наставника наш командир. — Ты теперь несколько месяцев спокойно жить можешь. Я со знакомыми переговорю, занятие тебе хорошее найдем, а следующей осенью…
— Да не решил я еще ничего.
— Ну, думай сам.
Нашу беседу закончила сваренная Хамальдом похлебка — следующие полчаса мы наслаждались пищей, неспешно поглощая куски мяса, картошку и приправленный сухарями бульон. Потом мне захотелось вспомнить давно забытые чувства и я, не обращая внимания на любопытные взгляды товарищей, переоделся в земную одежду. Это породило целую череду новых воспоминаний, а также легкую тоску по дому.
— Вы на самом деле из других миров приходите? — спросил Тараш, с интересом рассматривая кроссовки. — Не врут?
— Ага.
— И как там? У вас?
— Да то же самое. Люди живут, воюют, торгуют. Некоторые даже на слонов охотятся.
— Расскажи?
— Да нечего там рассказывать. Мир как мир, одежда только другая.
— Вернуться не хочешь?
— А сам как думаешь?
— Ладно, ладно.
Разговор мало-помалу исчерпал себя, мы расползлись по своим местам и начали готовиться ко сну. Хамальд отключился практически сразу, Алвар обновил повязку и тоже нырнул в царство грез, а я закопался в одеяло, уставился на пляшущие в камине огоньки, после чего начал обдумывать свою дальнейшую судьбу.
Оба предложенных товарищами варианта были вполне нормальными — в Рахме меня ждала приятная и сытая жизнь, а еще один рейд сулил резкое увеличение благосостояния и отсутствие каких-либо проблем в дальнейшем. Но ни тот, ни другой путь никак не приближали меня к родному дому. Чтобы попасть на Землю, требовалось прыгнуть выше головы, перебить целую армию, встать на один уровень с богами…
В какой-то момент времени мои веки закрылись, все вокруг наполнила уютная темнота и я по примеру соседей окунулся в мир снов. А когда вынырнул из него, то обнаружил в памяти решение — четкое, полностью сформированное и подкупающее своей простотой.
— Так… так, стоп.
— Ты чего? — поинтересовался сидевший у камина Тараш. — Еще темно, спи.
— Да… да, понял…
Родившаяся у меня идея казалась невесомой и хрупкой, но чем дольше я о ней думал, тем более реалистично она выглядела. Основой всему являлось воспоминание о расположенном в центре Рахаллы храме — том самом, внутри которого скрывалась чья-то озлобленная тень. Благодаря полученной от вараков защите я мог спокойно вернуться в заброшенный город, навестить храм, а потом… а потом либо отправить сидевшую в нем сущность на встречу с Лакарсис, либо банально разграбить святилище, многократно увеличив свое состояние.
В первом случае меня должен был ожидать серьезный личный прогресс и множество наград от богини, во втором — полная финансовая свобода и возможность целенаправленно развиваться в нужном направлении, не отвлекаясь на заботу о пропитании. Дорогу к Рахалле я знал, потусторонние твари меня больше не пугали, так что план выглядел почти идеальным. Во всяком случае, он нес в себе гораздо больше перспектив, чем еще одна вылазка за слоновой костью.
— Случилось чего?
— Да нет, — поморщился я, выбираясь из кровати. — В сортир думаю сбегать, а там холодрыга. Лениво.
— На кухню загляни, у поваров своя дырка есть. Может, пустят.
— Ага, спасибо…
Снять земную одежду я забыл, так что во время путешествия к нужнику отловил на себе парочку заинтересованных взглядов. В самом же туалете меня ждал небольшой сюрприз — там нашлось мутное зеркало, продемонстрировавшее мне отражение сонного молодого человека с пепельно-белыми волосами. Оценить достоверность этой картины было очень сложно и вернувшись домой, я первым делом задал соответствующий вопрос продолжавшему скучать возле камина Тарашу:
— Слушай, я за последние дни поседел?
— Да хрен его знает, — безразлично пожал плечами командир. — Может, слегка.
— И какого цвета сейчас волосы?
— Темные с проседью. А что?
— Просто интересно.
— Зеркало поищи, сам все увидишь.
— Спасибо за совет.
— Да без проблем. Уже решил, что делать будешь?
— Ага, — кивнул я, с тоской рассматривая валяющуюся на кровати рубашку. — В Алса-Хамру поеду, если караван найдется.
— В Хамру? — искренне удивился Тараш. — Зачем?
— Надо будет кое-что сделать. Мы здесь бивни продадим?
— Один я с собой заберу, два местным торгашам скинем. Насчет своей доли не переживай, у меня все четко.
— Да я и не переживаю…
Три дня спустя все организационные хлопоты были завершены и отдых закончился — Хамальд взялся вербовать компаньонов для новой вылазки, а мы с Тарашем и Алваром начали собираться в дорогу. Бивни к этому моменту уже сменили владельца, в наших карманах позвякивало полновесное золото, багажа осталось с гулькин нос, так что выкупать отдельную телегу не пришлось. Хватило и трех лежачих мест в одной из грузовых повозок.
— До Харам-Бата доедем, а дальше видно будет, — сообщил командир вышедшему попрощаться Хамальду. — Может, задержимся немного. Ты смотри, если надо, то мы подождем.
— Да нет, мне здесь еще как минимум месяц сидеть. Удачного пути, ребята.
— И тебе удачной охоты.
— Возвращайся, вместе пива попьем.
— Вернусь. Вы там тоже не пропадайте.
Расставание с товарищем поселило в моей душе легкую тоску, смешанную с воспоминаниями о тех, кто навсегда остался в заснеженной долине. Скорее всего, остальные чувствовали то же самое — когда состоявший из четырех небольших повозок караван выполз с территории форта и отправился куда-то на юго-восток, разговоры окончательно затихли, сменившись тягостным молчанием. Мы прислушивались к поскрипыванию колес и редким щелчкам кнутов, рассматривали мрачные северные пейзажи, следили за падавшими с неба снежинками…
Говорить было действительно не о чем — рейд закончился, связывавшая нас цель исчезла, а впереди маячила обычная жизнь. Обсуждать ее никого не тянуло.
— Надо было пива купить, — вздохнул Тараш, кутаясь в замызганное одеяло. — Но слишком уж оно здесь дорогое.
