И первая мысль после пробуждения: у меня же уйма работы!
Так что в платье я влезала впопыхах, волосы собирала и убирала под повязку буквально на бегу, поэтому едва не налетела на магистра, спускаясь по лестнице.
— Шеран? — удивился он моей поспешности. — А позавтракать?
Ну просто заботливая мамочка, а не некромант!
— Потом поем! — крикнула я уже от входной двери.
— А у меня обеда нет. И ужина, — донеслось мне вслед.
Ох ты ж! И когда только успел все съесть?
— Что-нибудь придумаю! — ответила я, решив, что некромант потерпит немного.
А вот к плотнику, страдающему от крыс, я уже опоздала.
Стремглав пробежав два квартала, я остановилась, опершись о табличку с надписью «Деревянных дел мастер». Витиеватые буквы были искусно вырезаны на грубо обструганной доске и смотрелись действительно интересно. В том, что табличка соответствовала истине, сомневаться не приходилось.
Немного отдышавшись, я прошла в светлую мастерскую, где вкусно пахло смолой и свежей стружкой.
— Простите за опоздание, мастер, — с ходу извинилась я перед клиентом. — Было много работы, только смогла к вам вырваться.
— Да я заметил, что вы нарасхват, — по-доброму улыбнулся плотник. — Рад, что нашли на меня время. Вот, собственно, мастерская.
Мужчина неловко обвел рукой приличное пространство с несколькими верстаками, столами, полками, на которых стояли как заготовки, так и готовые изделия. А вдоль стен лежали всевозможные поленья, доски, чурбачки. Да, крысам здесь есть где поживиться.
Конечно, крысы — это не жуки-короеды, древесиной не питаются, но не зря же их называют грызунами. У них зубы всю жизнь растут, если не стачивать, вымахают такие, что челюсть не закроется.
Удивительно, но на мой зов опять никто не явился.
— Может, вы их уже потравили? — Во всех углах стояли крысоловки с отравой.
— Да если бы, — вздохнул плотник. — Ниче их не берет. Хитрющие твари. Я их уже чем только не морил, а все одно без толку. И абы что не трогают, только что получше и подороже грызут! Разборчивые!
— Так-так-так…
У меня начали закрадываться смутные сомнения. Райончик-то знакомый, магазин со сладостями здесь неподалеку. И дом тот с детьми и крысом. Неужто ребята умудряются наводить шорох во всем квартале? Только плотник с его деревяшками им зачем?
— Знаете, зайду к вам попозже, — решила я. — Хочу проверить одну теорию.
В тот раз дело было ночью, и я больше следила за своим маячком, чем разглядывала окрестности. Но колючий кустарник, оставивший мне кучу противных царапин, помню отлично.
Кустарником оказался барбарис, разросшийся и защищавший участок с домом похлеще собаки. Я его сразу узнала, на нем даже небольшой голубой клок до сих пор остался. Хорошо, что на этот раз я могу вполне нормально воспользоваться калиткой, а не перелезать через забор.
Сам дом был крепко сбитый, добротный, но давно уже не крашенный и немного запущенный. Крылечко вон покосилось, но на вид крепкое.
Я постучала. Никто не открыл. Возможно, посреди дня никого нет дома? Чтобы убедиться, я запустила простенький поисковый импульс исключительно на удачу. Через препятствия мой импульс не пройдет, максимум — преодолеет одну стену.
Но удача мне улыбнулась.
Кто-то маленький притаился прямо за дверью.
— Ну вот! — нарочито громко сказала я. — Так хотела дать тому мальчику золотой за помощь, а дома никого! Какая жалость! Видимо, не судьба.
И медленно развернулась, давая возможность маленькому человечку принять решение.
— Подождите! — пискнули изнутри. — Я здесь!
— Кто? — Я остановилась на полушаге.
— Я! За дверью! Оставьте золотой на крыльце, я подберу!
— Ишь чего захотела! Вдруг ты домовая или нечисть какая-то? Не оставлю я тебе золотой!
— Кто же в домовых верит? — детский голосок посерьезнел. — И нечисть говорить не умеет!
— А ты, может, образованная нечисть, — не сдавалась я.
— И где вы таких видели?
— Мы, маги, и не такое видим, — важно ответила я. — Например, сейчас я вижу маленькую девочку с двумя светлыми косичками, — именно так выглядела самая младшенькая в этом семействе. — Но через дверь не пойму, человек ты или нет?
— А вы правда маг? — Голос из напуганного стал заинтересованным.
— Самый настоящий, — подтвердила я. — Смотри на окно.
Занавеска на закрытом окне затрепыхалась, как живая.
— Ух ты! А что еще можете?
— Я сюда не фокусы пришла показывать! — Маленькая хитрюга! — Хотя парочку показать могу, если дверь откроешь.
— Мне нельзя. — Ясно было, что если бы не запрет, девчушка бы мне уже давно открыла хотя бы из любопытства.
— Думаешь, желай бы я тебе навредить, дверь бы меня остановила?
— А почему тогда вы до сих пор ее не убрали?
— А как ты потом без двери-то будешь?
— И правда, братик с сестренкой расстроятся… Без двери нам нельзя.
— Тогда открывай, а то уйду!
Изнутри послышалось сопение, сразу видно, что принять такое решение мелюзге было сложно.
— Ну как хочешь! — решила поторопить ее я.
— Стойте! — Дверь распахнулась, и мелочь мне по пояс уставилась на меня огромными голубыми глазищами. — Вы обещали пару фокусов! И золотой!
— Вот так: и фокусы показывай, и деньги плати! — в шутку возмутилась я.
— Так обещали же! — совершенно искренне возмутилась девчушка.
— Логично, — согласилась я. — Смотри.
И пустила вокруг нас бабочку. Простенькая иллюзия, которую сильные маги делают играючи, запуская сразу несколько десятков порхающих красавиц с осыпающейся золотой пыльцой.
Но девочке и это показалось чудом. Она с открытым ртом наблюдала, как бабочка кружит над ней, а потом опускается на нос, посыпая золотой пыльцой и без того покрытые веснушками щечки. Малышка скосила на иллюзию глаза и, кажется, даже дышать боялась, чтобы не спугнуть.
— Подставь руку, — попросила я.
Завороженная девочка беспрекословно вытянула ладошку вперед.
Бабочка вспорхнула и опустилась ей на руку, обхватив тоненькое запястье и превратившись в красивый рисунок.
— Вот это да! А она не смоется? — Девочка крутила рукой, пытаясь со всех сторон рассмотреть «впитавшуюся» в нее бабочку.
— Через несколько дней растворится, — решила не обманывать ребенка. Пусть сейчас она немного расстроилась, но потом, если не сказать, будет еще обиднее. — Но мыть руку можно и даже нужно, — погрозила я пальцем перед курносым носом. — Она не боится воды, не смоется и не потускнеет.
