Судя по свертку, ягодный пирог превратился в однородную массу из теста и начинки.
Честно сказать, объяснение с Кассием — так звали мужа Габриэлы и отца детей, вышло непростым. Сначала я подробно рассказала, как мы познакомились, не упоминая, что столкнулись мы впервые, когда его детишки подворовывали из магазинчика сладостей. Потом — почему я прихожу к ним со скелетом и не опасен ли сам скелет.
— Спасибо, — наконец сказал отпоенный чаем с мелиссой и накормленный мешаниной из теста и ягод отец семейства. — Я рад, что за моими детьми кто-то присматривает. Сам-то я никудышный родитель, как видите.
— Зато дети вас любят, — заверила я Кассия, опять же без уточнений, что они даже на разные пакости ради него решались.
— Было бы за что, — тяжело вздохнул Кассий. — Я что для Габри был ужасным мужем, что для детей нормальным отцом не стал.
Все это время он наблюдал, как Астер играет с Бенджамином. Мелкая даже про пирог забыла, так и лежал он недоеденным у нее в тарелке, со стороны сильно напоминая кашу с вареньем.
— Знаете, что самое главное? Что вы тоже любите детей и стараетесь о них заботиться. Быть добрым и любящим — а не это ли самое важное? Конечно, стоит проявлять осмотрительность и не ввязываться ни во что сомнительное. — Не знаю, что на меня нашло, раз я решила поучить жизни человека старше меня. Да и кто бы говорил про сомнительные дела…
С другой стороны, я чувствовала ответственность за детей и по себе знала, что живой отец лучше, чем мертвый или в тюрьме. А то, что Кассий так отреагировал на наш приход, означает, что ему есть чего бояться.
— Они не кажутся мне сомнительными поначалу, — опустил голову мужчина. — Мы даже договор заключили, все выглядело очень серьезно и надежно…
— А теперь боитесь кредиторов? — Мужчина, не поднимая взгляда, кивнул.
— Я все отработаю, вы не думайте, — принялся заверять он меня, словно действительно должен мне. — Но придется надолго уехать. Все представлял, как на несколько лет оставлю детей… Хотя, по-моему, им что со мной, что без меня… Нет, без меня должно быть и лучше…
— Они очень по вам скучают! — заверила я совсем расклеившегося Кассия, чем, кажется, сделала только хуже. — Но не переживайте, мы за ними присмотрим!
Вообще, Кассий показался мне неплохим и, если приглядеться, довольно привлекательным. Просто если Эйдану его легкая и ухоженная щетина шла, то давно небритый Кассий в поношенной одежде выглядел бродягой с большой дороги.
— Скажите, — решилась я на вопрос. Все же передо мной взрослый мужчина, уж его-то можно не бояться травмировать. — Понимаю, что вопрос не самый тактичный, но что вам известно о смерти вашей жены?
Судя по тому, как заблестели глаза Кассия, а нос покраснел и начал шмыгать, — лучше бы я у Миры спросила!
— Простите. — Он грязным рукавом стер слезы, оставив серую полосу на лице. — Столько лет прошло, а я до сих пор…
Не знаю, как действуют женские слезы на мужчин, лично для меня обратная ситуация выглядела удручающе. И все же старающегося сдержать всхлипы Кассия было искренне жаль, так что я достала из кармана платок и протянула ему. Пусть чистым глаза вытирает.
— Знаете, мы ведь с ней из-за моей невезучести и познакомились, — глядя в сторону, проговорил он: все же взял себя в руки хотя бы настолько, чтобы не плакать. Мой платок он скомкал, совершенно о нем позабыв. Напоминать о такой мелочи, как и перебивать собеседника я не решилась. — Я в очередной раз влип в неприятности и попал в отделение стражи. А там мне повезло, что в отделении оказался менталист, подтвердивший мою невиновность. Мы так долго говорили с Габри, и она была такой красивой, что у меня все мысли путались, вообще не представляю, как она сумела там что-то разобрать. А когда я после освобождения попытался ее отблагодарить, она только рассмеялась, сказав, что так редко попадаются настолько светлые люди, что это ей впору меня благодарить. И тогда я набрался смелости и предложил встретиться еще как-нибудь. Был уверен, что такая женщина, да еще маг, откажет и пошлет куда подальше. А она согласилась.
— Вот видите, а считаете себя невезучим! — Я подлила в кружку Кассия еще чая и придвинула к нему. — Вам же повезло с женой.
— Еще как, — с мечтательной улыбкой подтвердил мужчина и тут же сник. — Только ей со мной не повезло. Я ни на что серьезное не годился, поэтому содержать семью не мог, и Габри приходилось работать. Она всегда отшучивалась, что даже рада ходить в участок и не киснуть дома с детьми и пеленками. Но меня постоянно грызло чувство вины…
И видимо, толкало к новым неприятностям.
— Если бы я оказался лучшим мужем и настоящим мужчиной, Габри осталась бы жива. — И все же мой платок пригодился.
Хорошо, что Астер слишком увлечена игрой с Беней по собиранию чего-то там и не видит всего этого.
— И все же, возможно, вам что-то известно о смерти жены? Хотя бы точная дата. — Почему-то мне казалось это важным. Может, сумей мы составить хронологию всех событий, и понять их станет немного проще?
— Пятнадцатого жара — за несколько дней до дня рождения Миры…
После Гильса, Райлин уже успел вернуться.
Капитан Сандерс говорил, что Габриэла упоминала мага, с которым что-то не так. На кольце, которое носил Райлин, искажения. На кольцо отреагировал Ловкач — единственный свидетель убийства менталистки.
— На Габри артефакт был фамильный, кольцо. Оно как-то с менталистикой связано, я же не маг, не разбираюсь, — Кассий вздохнул, в очередной раз осознавая собственную ущербность, существующую только в его голове. Небось и у Миры из-за этого проблемы. — Нам его вернули. Кольцо и Ловкача сразу отдали. Вы же знаете, как это бывает при расследованиях — вещи могут лежать годами. Но нам деньги были не лишними. А Ловкач вообще как член семьи. Габри его очень любила…
— Вы его продали? Кольцо? — Я с трудом выцепила деталь из потока мыслей Кассия.
— Да, пришлось. — Как много того, за что винит себя этот человек. С такой тяжестью на душе волей-неволей станешь неудачником. — Я знал одного скупщика магических вещей.
— На окраине? В Яровой пойме? — вспомнила я адрес той свалки с кладбищенским змеем.
— Да, — подтвердил Кассий. — Правда, сначала я хотел продать кольцо нашему главному артефактору, магистру Лаверди, он работает…
— Знаю, — перебила я, поморщившись при упоминании этого неприятного типа. — Мы знакомы.
— Точно, вы ведь тоже маг, — сделал вывод мужчина, будто все маги обязаны друг друга знать. — Но он сказал, что артефакт сломан. А за утилизацию запросил таких денег, что я пошел к старику в пойму. Он, конечно, оценил его слишком дешево, но хоть сколько-то дал за кольцо.
С ума сойти! Вот и весь гражданский долг нашего замечательного магистра артефакторики первой ступени! Да он прекрасно видел, что ментальный артефакт сломан, и все равно не помог человеку, а едва не навлек на город беду! И страшно представить, что могло бы произойти, если бы кольцо осталось в доме с детьми и воздействовало бы уже на них!
