Сходное сообщение находим у Генриха Латвийского. «Когда великий король Новгорода Мстислав (Mysteslawe) услышал о тевтонском войске в Эстонии, поднялся и он с пятнадцатью тысячами воинов и пошел в Вайгу, а из Вайги в Гервен; не найдя тут тевтонов, двинулся дальше в Гариэн, осадил замок Варболэ и бился с ними несколько дней. Осажденные обещали дать ему семьсот марок ногат, если он отступит, и он возвратился в свой землю».
Немцы легко отделались. Конечно, Мстислав искал решающей битвы, так как не был готов к долгой войне. Но его противники оказались хитрее, отсидевшись за стенами замков. В итоге русский поход не достиг цели. Зато эсты воспользовались отсутствием русичей во Пскове, напали на город небольшой шайкой и разграбили его.
Видимо, псковского князя Всеволода сочли виновным в попустительстве этому разгрому. Князь был снят с должности. Не исключено, что Всеволода отозвал отец Мстислав Старый, испытывавший «кадровый голод». Но первая версия всё же предпочтительнее.
В Псков вернули Владимира Мстиславича – брата Удатного. К тому времени Владимир рассорился с немцами. Житье на чужбине показалось ему отвратительным, немцы обращались с ним плохо. Сказались разные стереотипы поведения. Православные русичи и немцы-католики не могли ни понять, ни принять друг друга. Эти нюансы этнопсихологии хорошо раскрыл в ряде работ Л.Н. Гумилев, к этим сочинениям и следует отослать читателя, дабы не тратить времени на объяснения, которые уже были сделаны, и сделаны блестяще.
Владимир попросился обратно на Русь, был прощен Удатным и вокняжился на берегах реки Великой. В 1216 или 1217 году (дата спорна) Псковский летописец бесстрастно фиксирует, что в княжестве на реке Великой опять обосновался Владимир. Но произошло это раньше. Либо теперь, либо позднее: ведь Мстислав Удатный вскоре покинет Новгород, а потом вокняжится вторично. Может быть, именно тогда он и простит Владимира. Обе версии равноправны, но окончательный вывод мешает сделать отсутствие точных данных.
* * *
Зададимся вопросом: чье иго было легче для эстов: русское или немецкое? Немцы заставляли платить обычные налоги в пользу дворян и еще десятину в пользу церкви. Русские не вводили регулярного налогообложения, не вмешивались во внутреннюю жизнь прибалтийских общин, не навязывали христианскую веру. Это заставляет думать, что их власть переносили без ненависти. Но русичи не создали ни опорных пунктов на Балтике, ни регулярной системы принуждения. Мы знаем лишь три русских города в этих краях: Юрьев, Куконос и Ерсике, причем в двух последних жило множество балтов.
Не было даже четкой границы. Можно говорить лишь о плавном убывании власти русских князей по мере приближения к Балтийскому морю. Это легко объяснить. Славяне появились в этой части Прибалтики довольно поздно. Даже Поднепровье в верхнем и среднем течениях они принялись осваивать лишь в конце VIII – начале IX века, тогда же создали государство, но в итоге оказались хозяевами огромных пространств, населенных балтскими и финскими племенами. Значительную часть сил забирала внутренняя колонизация. Для того чтобы развиваться и захватывать земли по всем направлениям, не было ни людей, ни средств. К тому же плохая логистика, отсутствие систем связи, профессионального государственного аппарата и ряд других причин быстро привели «империю Рюриковичей» к распаду. Начались междоусобные войны, которые, с одной стороны, как ни парадоксально, поддерживали единство Руси, а с другой – отнимали людей, потенциальных колонистов, которые гибли во время усобиц.
Зато немцы, более многочисленные и сплоченные, чем славяне, держались за свои приобретения хватко. Они строили замки в захваченных землях, крестили население в католичество, а элиту привлекали на службу с помощью подачек. Это было гораздо более системно и эффективно, чем русская дань или полюдье (различие этих двух терминов см. у И.Я. Фроянова в монографии «Рабство и данничество»; дань – это регулярные выплаты; полюдье – добровольные пожертвования князю, с магическим к тому же подтекстом).
Русских князей эсты видели редко, власть их над собою не ощущали, русских гарнизонов в Эстонии не было. С точки зрения отношений между подданным и господином такая система легка. Но когда речь зашла о сопротивлении напористому противнику, она оказалась губительна. Выходит, что дань, которую латгалы и эсты платили новгородцам и псковичам за безопасность, пропадала впустую.
Но борьба между славянами и немцами еще не закончилась. Она была в самом разгаре.
Глава 4. На Днепре
1. Смерть князей
Несомненно, Удатный продолжил бы войну с немцами, но тут у его семьи возникли проблемы на юге и севере Руси.
«Буй Рюрик» умер в Чернигове в 1212 году (даты в разных летописях разные, но историки сошлись на этой). Следом скончался главный политик тогдашней Руси – Всеволод Большое Гнездо. Результат двух смертей был один: смута, но протекала она по-разному. Узнав о смерти Рюрика, Чермный немедленно «примыслил» Чернигов, то есть усилился. А вот Владимиро-Суздальская земля, напротив, ослабела, утратив Всеволода Большое Гнездо.
Перед смертью великий князь Севера поссорился со своим старшим сыном Константином Мудрым, который должен был унаследовать власть. Заметим в скобках, что Константин был женат на дочери Мстислава Старого и вообще считался другом смолян. Его соперником был следующий по старшинству сын, Юрий, женатый на Агафье – дочери Всеволода Чермного. Этот брак означал, что Юрий в известном смысле может опираться на поддержку черниговских князей.
В чем же причина ссоры между отцом и сыном?
Всеволод Большое Гнездо планировал разделить землю между сыновьями по древнему закону. В соответствии с ним князья должны были перемещаться из волости в волость в порядке очереди. При жизни отца Константин правил в Ростове. Но вот Всеволод Большое Гнездо тяжело занемог. Он призвал Константина, чтобы передать ему главный удел со столицей княжества – городом Владимиром-на-Клязьме. В Ростов должен был перейти Юрий.
Константин ослушался и предложил отцу другое решение. Пусть Юрий правит в Суздале, а Владимир-на-Клязьме и Ростов «совокупятся», как тогда говаривали, в единую волость.
Это логично. Ростов – древняя столица земли. Здесь правил Ярослав Мудрый, когда был отцовым подручником, затем – его сын Борис. Здесь сиживал Мономах как наместник отца, и Мстислав Великий в том же качестве. Юрий Долгорукий сперва считался князем Ростовским. Но при нем стали расти другие города – например, Суздаль. И тогда землю вместо Ростовской стали звать Суздальской. Еще позже окреп и вырос Владимир-на-Клязьме, Андрей Боголюбский сделал его столицей, хотя жил вне его стен в Боголюбове. Настоящий же расцвет город пережил при Всеволоде Большое Гнездо.
Князь Константин считал справедливым, что оставит за собой две столицы: самую первую, Ростов, и последнюю, Владимир-на-Клязьме. А вторую столицу, Суздаль, отдаст Юрию.
Но Большое Гнездо выступил категорически против. Он расценил события иначе: бунт. И даже не бунт сына, а бунт ростовцев. Старый Ростов с его вечем не хотел возвышения новых городов-государств, но жаждал привилегий и особого статуса. Видимо, «свой» князь, Константин, всё это ростовцам пообещал. Владимирцев это напугало, и они оказали давление на умиравшего Всеволода. Большое Гнездо понял, что страна вдруг оказалась на пороге гражданской войны. Следовало найти выход.
