Ковит смотрел на него потемневшими глазами.
– Поздно уже.
Генри положил другую руку на второе плечо Ковита и посмотрел ему в лицо.
– Никогда не поздно. Мы можем быть семьей, и я действительно считаю тебя своей семьей. Я вырастил тебя, Ковит. Ты мне как сын. Конечно, у нас бывают ссоры, но разве не я всегда поддерживал тебя? Разве не я дрался за тебя, защищал от невежественных дураков, которые тебя боялись?
Чувство вины скрутило Ните живот. «Ты боишься меня?» – спросил он тогда.
Она вспомнила, как изменилось его лицо, и боль в его глазах, когда он понял, что так и есть.
– Конечно, ты, – тихо проговорил Ковит.
– Есть ли в мире кто-нибудь, кто знает тебя так же хорошо, как я?
Ковит отвернулся, посмотрел на Ниту, а потом снова резко повернулся к Генри.
– Пойдем домой, Ковит, – голос Генри звучал ласково. – Я все решу. Жизнь без тебя стала ужасно скучной.
Ковит не ответил и устремил взгляд в пол. Засохшие частички крови падали с его волос, как перхоть, и прилипали к рубашке на плечах.
– Твоя комната в том же виде, в каком ты ее оставил. Я ничего не трогал. – Генри наклонился вперед.
Ковит сглотнул и все так же тихо сказал:
– Я не… Я пришел сюда, чтобы попросить тебя оставить меня в покое. Я просто… Я хочу пожить какое-то время сам по себе.
Генри вздохнул.
– Ты же знаешь, Ковит, я не могу этого сделать. Голд здесь, со мной. Пойми, она обо всем расскажет отцу. Я вернусь либо с тобой, либо с твоим телом.
– А если бы не было проблемы в лице Голд? – угрожающим тоном, с расстановкой спросил Ковит.
Уголки губ Генри приподнялись в улыбке.
– Как бы мне ни нравилась идея стать свободным от сторожевого пса, я подозреваю, это станет смертным приговором и для меня. И я недостаточно доверяю ей, чтобы попытаться подкупить.
– Вот как. – Ковит отвел взгляд и на мгновение замолчал. – Зачем ты угрожал мне публикацией видео? – Теперь он разглядывал свои руки. – Ты же знаешь, что если выложишь их, ни один занни никогда не подойдет к клану на расстояние ближе ста миль. Ни один вампир. Вы также можете потерять человеческих подрядчиков, киллеров, вышибал. Большинство людей не захотят работать в организации, которая раскрывает секреты своих членов вместо того, чтобы самим разбираться с ними. Это стремительное падение с карьерной лестницы. Я сильно сомневаюсь, что остальная часть клана одобрила это. – Ковит встретился глазами с Генри. – Тогда зачем?
Лицо Генри застыло, несколько секунд он разглядывал Ковита. Наконец по его лицу неспешно расплылась улыбка, и он протянул руку, как будто намереваясь потрепать Ковита по щеке, но остановился на полпути, так и не коснувшись его лица. – Разве ты не понимаешь? Плевать мне на других. Меня волнуешь ты.
Ковит моргнул и уклонился от руки.
– Что?
– Я не хочу другого занни. Я хочу того, которого вырастил сам. – Генри замолчал, не сводя глаз с Ковита, затем откинулся назад и небрежно пожал плечами. – К тому же глава клана со мной согласен. Ты слишком много знаешь. Он одобряет любые меры, которые я решу предпринять, чтобы справиться с такой угрозой безопасности.
– Мои знания не так много стоят, чтобы вы рисковали будущими сотрудниками.
– У главы клана может быть другое мнение на этот счет, – подмигнул ему Генри. – Но мне не нужны новые сотрудники. Ты в любом случае стоишь десяти таких.
Ковит посмотрел в сторону.
– Неужели?
– Конечно это так. – Генри придвинулся ближе. – Ковит, ты лучший из лучших. И я имею в виду не пытки. Я имею в виду все. Я разговаривал с другими занни с тех пор, как ты ушел. Я даже нанял одного на время.
Ковит фыркнул.
– И как все прошло?
– Ужасно, – отрывисто и холодно ответил Генри. – В ней не оказалось ничего хотя бы отдаленно напоминающего человечность.
– Разве это не то, что тебе нужно?
– Нет. – Генри поджал губы. – С ней было сложно взаимодействовать. Она не умела контролировать эмоции. Знаешь, я думал, что хочу кого-то совершенно аморального. Но она не понимала ценности жизни, не заботилась ни о ком. И поэтому она не сознавала последствий того, что эту жизнь отняли. Ей было все равно, и она не могла понять, почему люди дорожат жизнью. Я говорил ей не причинять вреда определенным объектам, но это воспринималось больше как рекомендация, чем требование. Проголодавшись, она не хотела терпеть. Не ждала, пока я приведу кого-то, кому требовалось наказание, а просто выбирала первого встречного на улице.
– Полагаю, закончилось это наилучшим образом? – Улыбка Ковита была сдержанной и жестокой.
Взгляд Генри не выражал ничего.
– Из-за нее почти весь город охотился за нами. Она похитила гребаного трехлетнего ребенка в парке и… Потом просто бросила тело на стройке. Ты знаешь, как люди злятся, когда видят тела замученных и изуродованных детей?
– Нет. Неужели людям не нравится, когда их детям причиняют вред? – Голос Ковита сочился сарказмом, а рот скривился в подобии чего-то очень жестокого. – Никогда бы не подумал.
Генри фыркнул.
– Мне пришлось убить ее и передать тело в МПДСС. Ничто не утолило бы жажду толпы, кроме смерти.
Взгляд Ковита заледенел.
– Понимаю. Еще один занни, которого ты передал МПДСС. Ты такой хороший друг, а?
– Не издевайся, – прищурился Генри. – Я пытаюсь извиниться.
Ковит моргнул, а потом нахмурился.
– Да? На мой взгляд, прозвучало непохоже.
Генри поджал губы.
– Я не считался с твоими правилами. Я никогда не понимал их назначения. Когда ты отказался истязать Мэтта, я был в ярости. – Он нахмурился. – Но увидев, как действует тот, у кого нет угрызений совести, я открыл для себя, что, скорее, ценю занни с некоторыми моральными принципами, какими бы черствыми они ни были.
Ковит уставился на него, затем склонил голову, волосы упали ему на глаза.
Генри наклонился вперед.
– Я скучаю по тебе. Я скучаю по нашему веселью. Никто никогда не примет тебя таким, кроме меня. – Он положил руку на плечо Ковита. – Возвращайся домой.
Ковит поднял голову и встретил взгляд Генри.
И Нита поняла.
Он не подаст сигнала стрелять. Не имело значения, что Генри не отступал со своих позиций и не собирался отказаться от своих угроз. Даже если Ковит не сможет его уговорить, он не позволит ему умереть. Влияние Генри на него было слишком сильным.
Наблюдая за ними двумя, за тем, как Ковит смотрит на Генри, открывая и закрывая рот в поисках ответа, новый липкий страх свернулся в глубине ее живота.
