Свое бессмертие я пока что скрывала от народа из личных соображений. Во многом это связано с тем, что мне в принципе не нравилось быть таковой, хотелось ощущать себя более приравненной к своим подопечным. К тому же, знай они о всех моих возможностях, могли бы повыситься и ожидания от моей деятельности, а потому власть над водой осталась единственной публично известной особенностью.
Я старалась тщательно избегать любой излишней иерархии, и причина не только в моем стремлении к равноправию. Мое доверие заслуживали лишь советники, и мне очень не хотелось возвышать кого-либо над другими. Исключением стали лишь упомянутые ранее старосты, задача которых выслушивать свою часть народа и раздавать пищевой рацион из общего склада. Тем не менее, один случай заставил меня не только изменить свое мнение по поводу необходимой структуры в Рандервиле, но и еще немного приоткрыть завесу тайны моих скрытых сил.
Началось все с того, что Хаарон ворвался в мой дом, даже не удосужившись постучать. Будучи немного в возрасте, он был вынужден отдышаться под моим удивленным взглядом, прежде чем толкнуть свою речь.
– Г-госпожа, п-премного извиняюсь за с-столь внезапный врыв… я…
– Успокойся, говори медленнее, – притормозила его я.
Он кивнул и присел, после чего, собравшись с силами, продолжил.
– Произошло несчастье, я, право, даже не знаю, что сказать… столь мерзкий и нечестивый поступок! Никогда в жизни не видывал большей подлости чем это…
– Ты объяснишь мне наконец, что случилось, Хаарон?
– Прошу меня простить, моя госпожа, я просто крайне возмущен и…
– Хаарон!
– Да-да, конечно. В общем, произошло убийство.
Он резко замер, выпучив глаза, а после его руки пустились в медленно седеющие волосы и тут же начали их рвать, в то время как ноги и туловище начали в истерике подпрыгивать на месте.
– Да что с тобой? Какое еще убийство? – недоумевала я.
– А вот так вот, госпожа! Прямо у нас в Рандервиле, несколько невинных людей! Треклятый патруль клянется, что никого не видел, Кардель уже разбирается, и, думается мне, будет немало пострадавших от его кулаков. Ох, как же так, как же так вышло-то…
– Отведи меня на место.
Он перестал кусать свои пальцы и снова выпучил глаза, но, когда я поднялась и сделала несколько шагов в его сторону, Хаарон сразу метнулся к выходу. Этот человек всегда был немного нервным, но подобного панического состояния мне видеть еще не доводилось. Пожалуй, такую реакцию не показывали даже люди, видавшие меня с пробитой шеей.
Когда мы прибыли на место, мне уже было немного легче оправдать поведение своего советника. Недалеко от окраин на улице между домами лежали пять тел, два из которых накрыты шкурами из-за чрезмерно сильных ранений. Люди, судя по всему, семьи жертв, сидели рядом с ними, женщины в слезах выкрикивали различные ругательства, а мужчины, собравшись в кучку с топорами и вилами, обсуждали ситуацию, не давая любопытным зрителям подойти слишком близко. Неподалеку Кардель громко ругался с надсмотрщиками, не забывая между делом хорошенько врезать каждому из них. Хаарон решил не приближаться к трупам, оставаясь на расстоянии. Я же, первым делом, подошла к Карделю, который не терял рассудок в подобных ситуациях и наверняка мог рассказать что-то полезное.
– Кардель, что здесь произошло?
Он нехотя оторвался от своей очередной жертвы и повернулся в мою сторону. Стоит отметить, что помимо праведного гнева в нем читались нотки глубокого удовлетворения процессом. И правда, когда этому человеку давали повод, он не стыдился показывать излишний садизм.
– Эти подонки пропустили опасного зверя в Рандервиль! Небось спал в дозоре, думал, что никто не проскочит, а?
– Нет, что вы, я…
Он не дал бедолаге закончить фразу, врезав ему по лицу с такой силой, что тот упал на землю.
– Достаточно, – остановила его я.
– Но госпожа…
– Второй раз повторять не буду.
Он смиренно отпустил дозорного, который отполз на пару шагов назад. Неудивительно, ведь многие боялись Карделя и дрожали от страха, когда он просто смотрел в их сторону. Лишь я могла усмирить его пыл в любой ситуации. Мой советник плюнул в сторону избитого и встал в полный рост, как обычно немного сгорбившись и потирая руки, которые он в любой момент будет готов пустить в ход, стоит мне лишь отвернуться. Его необычайно большой нос и уши, вкупе с пятнышками крови на лице, придавали ему устрашающий вид.
– Дикий зверь напал на людей пока дозорные спали, – доложил он.
– Меня интересуют подробности, Кардель. Как именно это произошло?
– Откуда же мне знать, ваше сиятельство?
– Вместо того чтобы лишний раз избивать дозорных, стоило бы опросить местных жителей, – вздохнула я.
– Так я, это… опрашивал дозорных, они ничего не видели, – оправдывался Кардель. – Думаю, можно еще пару раз каждому врезать, и на всю жизнь запомнят, что спать на посту нельзя, а?
– Н-нет, что вы! Мы не спали, – вскрикнул лежащий человек, а его еще стоящий на ногах товарищ мгновенно закивал, а после сразу отпрыгнул назад, увидев выражение лица моего помощника. – Всю ночь держали дозор, как положено, но не услышали ни малейшего шороха, клянусь вам!
– Может, позволите вытрясти из них дурь, а госпожа?
Я покачала головой.
– Присматривай за ними, но без рукоприкладства, а я пойду поговорю с семьями погибших, может, кто-то что-то видел.
Кардель явно расстроился от поставленного мною условия, но нарушить его он не решится. Сейчас моя задача понять, что за зверь мог зайти так глубоко, и сумел ли кто-нибудь его заметить. Моей следующей целью была группа вооруженных вилами мужчин. Заметив мое приближение, они тут же встали ровно, будто по сигналу, и отвесили поклон. Несмотря на трагедию, многие все еще оказывают мне уважение. Впрочем, женщины почти не отреагировали, слишком уж поглощены были трауром.
– Вы видели зверя, который это сделал? – спросила я. – Или, может, слышали?
– Нет госпожа, – ответил самый крупный белобрысый крестьянин. – Я первым вышел на улицу, когда забеспокоился долгим отсутствием брата и увидел… это. Не знаю, что за тварь такое сделала, но мы не успокоимся, пока не найдем и не выпотрошим ее живьем, правильно говорю, мужики?
Остальные поддержали его, размахивая орудиями труда.
– Нельзя выслеживать дичь, ничего о ней не зная, – умерила я их пыл. – И вы никуда не пойдете, пока я не разрешу.
– Это что же получается, – возмутился другой мужчина. – Мы не пойдем искать зверя? А как же наши близкие?
– Это так оставлять нельзя! – присоединился второй. – Я-то думал, сейчас придет подмога и мы как ринемся искать эту тварь. А так что это получается, бросим наших неотомщенными?
Я не ответила и склонилась над одним из тел, рядом с которым сидела наиболее молчаливая молодая девушка, судя по виду, его сестра или жена. На ее лице был шок, она не могла смириться с потерей и стеклянными глазами смотрела на тело. Бедному мужчине было на вид чуть меньше тридцати. У жертвы имелось два глубоких ранения, одно в плече, другое в груди, и выглядели они так, будто их пронзили чем-то острым. И никаких царапин, синяков или ссадин.
