- Не такой уж ты и простой парень, - возразила я. - Да и истинный жених из тебя вышел бы... немного ветреный.
- Не без этого, - развёл руками Фрэнсис. - Но идея-то, а? - Его глаза зажглись азартом. -Не говори, что тебе бы этого не хотелось.
- Яхт, гарема и сумасшедших денег?
- В основном, конечно, яхт. - Фрэнсис прикрыл глаза. - М-м-м... хотя и гарем не помешает.
Я вздохнула, мечтательно представляя собственный гарем. А потом - как я отправляю этот гарем вместо себя на занятия и как этот гарем в полном составе изучает логику и математику, пока я плаваю в море вдали от зоркого ока бабушки.
Увы, ничем хорошим это бы не закончилось.
- А ещё быть ринией - это никогда не быть одиноким, - неожиданно произнёс Фрэнсис. -Это знание того, что тебя всегда примут, поймут, обнимут и никогда, никогда не повернутся к тебе спиной. Это значит, что если ты полюбишь кого -то, то никогда их не потеряешь.
По его лицу прошла тень. Кого он уже успел потерять? Я расспрашивала его о семье, но Фрэнсис никогда не говорил мне...
- У меня есть семья, - произнесла я вслух. - Есть сестра. И я знаю, что никогда её не потеряю, пока мы обе живы.
- Допустим. А когда речь идёт о мужчинах? - Фрэнсис иронически прищурился. - О поклонниках, ветреных, как июльские розы?
Я фыркнула, поправляя волосы.
- Мне четырнадцать. Какие ещё поклонники?
- Сама знаешь какие. Те, которые рано или поздно появятся. Или ты собираешься всю жизнь прожить одна?
Он шутил, но в его тоне проскользнули и серьёзные нотки. Я замерла. Как бы я сейчас ответила, будучи обычной девушкой?
- Я думаю, что не быть ринией - это очень тяжело, - с запинкой сказала я. - Когда у тебя есть власть над чужим сердцем, ты уверена в себе, ты счастлива и спокойна. Но если нет? Как можно доверять кому-то, зная, что он в любой момент может уйти навсегда? Что ты окажешься для него недостаточно хороша или ему просто что -то стукнет в голову? Это было бы слишком страшно.
Фрэнсис поднял брови.
- «Было бы»? Осторожно, юная Леонора, а то я могу подумать, что ты тоже вообразила себя ринией.
Я захлопнула рот. Надо же, так глупо проговориться!
- Я не это имела в виду, - быстро сказала я. - Просто фантазировала.
- Я тоже. - Фрэнсис вздохнул. - И это опасная мечта. Быть ринией и иметь власть - это кружит голову, но иногда.
- Да?
- Иногда я хотел бы, чтобы риний вообще не было.
Мы замолчали. Очередная волна плеснула пеной на берег, захватив босые пятки Фрэнсиса. Я торопливо поджала ноги.
- Если риний больше не будет, - произнесла я, - не будет надежды. Не будет мечты об истинной любви, которая сохраняется всю жизнь. Все женщины знают, что муж истинной невесты никогда не сожалеет, не уходит к другой, не бросает детей и остаётся влюблённым в свою жену даже через полвека. Не говори мне, что обычные женщины об этом не мечтают.
Ещё один задумчивый взгляд. Фрэнсис подтянул колени в груди и внимательно посмотрел на меня. Протянул руку и легко, мимолётно коснулся моей щеки.
- Может быть, то, что ты говоришь о мечте, отчасти правда, - негромко сказал он. - Когда юноша и девушка по-настоящему близки, когда любовь объединяет их навсегда, это... достойно зависти, наверное.
Я почувствовала, как почему-то краснею. Совершенно непонятно почему.
- Но они не равны, - произнёс Фрэнсис, и в его голосе зазвучала сталь. - После поцелуя истинной невесты у него больше не будет выбора, а у неё выбор остаётся. Помнишь гарем? Наложница из гарема будет любить своего господина вечно, как и наложник -свою властную госпожу. Но госпожа вольна оттолкнуть его и найти новое увлечение. Или два. Или десять.
«М-м-м, десять!» - восторженно прозвучал в голове внутренний голос.
Хотя я, конечно, вовсе не собиралась заводить десять мужей. Нет. Совсем нет. Просто это звучало. соблазнительно. Немножко. Совсем чуть-чуть.
- Но мечта остаётся, - нерешительно произнесла я. - Мне четырнадцать. Может, когда-нибудь я буду чувствовать себя по-другому, я не знаю, но сейчас каждый раз, когда я вижу свадьбу и смотрю на жениха и невесту, самых обычных людей, которые дают обеты, мне кажется, что возможность вечно любить друг друга - она бесценна. И она должна быть. Чтобы двое сказали «да» и магия соединила их до конца жизни. И его, и её.
Фрэнсис почесал в затылке.
- Хм, - наконец сказал он. - То есть лишить их обоих выбора в любви? Чтобы невеста была истинной невестой лишь для него, а жених - истинным женихом только для неё? Где-то наверняка есть подвох. Что, если он начнёт пить и буянить? Или она. ну, например, откажется иметь детей, хотя ему их хочется?
- Но они выбрали друг друга. Значит, им придётся разговаривать, пытаться подладиться друг к другу, жертвовать чем -то. - Я слабо улыбнулась. - Как и обычным людям. А про «буянить» - так тюрьму никто не отменял.
Я перевела взгляд на берег. Песчинки кувыркались в прозрачной волне, и маленький краб быстро бежал от берега. Интересно, ему не одиноко? И хотела бы я избавиться от одиночества на всю жизнь?
Фрэнсис долго смотрел на горизонт. Наконец он повернулся ко мне.
- И тебе кажется, что это лучше власти истинных невест?
- Да, - просто сказала я. - Потому что это честно. Это свободный выбор, который пара может делать или не делать. А если делает, оба отказываются от возможности искать кого-то ещё и дают обещание быть вместе, пока смерть не разлучит их.
- А если бы тебе предложили такой выбор? - негромко спросил Фрэнсис. - Ты согласилась бы?
Наши взгляды встретились. Был ли его вопрос абстрактным, ничего не значащим? Или он спрашивал меня - обо мне? О нас двоих?
Я открыла рот, не зная, что ответить.
Но тут белоснежный катер пролетел вдоль берега, поднимая волну. И, пока я собиралась с духом, широкая волна хлынула на берег, накрывая нас с головой.
...Я моргнула. Плотина, сдерживающая поток воспоминаний, прорвалась, но поток замедлялся и успокаивался с каждой минутой. Я глубоко вздохнула, огляделась и вновь всей кожей ощутила тепло звёздной ночи.
И сегодняшний день. Десять лет спустя.
Альто внимательно смотрел на меня.
- Пойдём на берег, - произнёс он хрипловатым голосом. - Кажется, кое-кто так глубоко погрузился в задумчивость, что вот-вот простудится, и свитер придётся надевать уже на тебя. Не люблю, когда мои тюремщицы ходят с больным горлом.
- А зря, - хмыкнула я. - Представь вооружённых девушек, фланирующих перед тобой туда-сюда в одних лишь шарфах. И подумай снова.
- Хм-м. - Альто картинно задумался. - А и впрямь, чего это я?
Мы усмехнулись друг другу.
