Завязала на груди полотенце, обула банные тапочки и вышла в медкабинет. Доктор преисподней встала мне навстречу. Вкрадчивая улыбка так и не сошла с ее губ.
- Сними полотенце, Вика. Мне нужно осмотреть тебя.
Раздеться? Я ощутила протест. Здесь камеры. В любой момент может кто-то войти. Покачала головой, но докторшу это не остановило. Мягко коснувшись моего плеча, она развязала узел на гуди, отбросив полотенце в сторону.
- Все хорошо. Запрокинь голову назад.
Я подчинилась. Она всего лишь исследовала область щитовидной железы и лимфоузлы, затем одобрительно кивнула. Велела завести руки за голову и исследовала мою грудь, область ребер и живот. Осмотрела руки, погладив красные следы от веревок на запястье, недовольно покачала головой.
- Я дам тебе гепариновую мазь, используй пять раз в лень. Проходи к креслу.
Прошлось смириться. Но меня все равно била крупная дрожь, когда я неловко взбиралась на известную всем девчонкам конструкцию и располагала ноги на мягких держателях. Хоть они и не были железными и не напоминали орудия пытки, выгляди вполне комфортно, я так и не смога расслабиться до конца во время осмотра, даже понимая, что вскоре меня ожидает что-то посущественнее расширителей и щеточек для соскобов.
- Умница. Теперь слазь и нагнись вперед, постарайся коснуться руками пола.
Внезапно открылись двери, впуская одного из вертухаев. На сей раз он был без балаклавы. По голосу я узнала того, кто насиловал девушку с татуировками.
- Павловна, там расписной херово. Ревет, и чуть рожу себе не расцарапала. Что делать? Заказчик к субботе будет, а шлюха не в себе!
Откуда силы взялись, будто я не была придавлена шоком последних часов! В два прыжка преодолела расстояние до ширмы и спряталась, стараясь вычеркнуть из памяти похабный взгляд вертухая. Сердце колотилось как ненормальное, хоть я и прекрасно понимала: то, что этот урод увидел меня обнаженной, не самое страшное из того, что могло произойти в столь ужасном месте.
- У тебя хватает совести прийти ко мне после того, как вы нарушили правила не трогать лоты? То, что я не доложила Лукасу о вашем своеволии, дает право требовать, чтобы я скрыла следы вашего беспредела?
Цербер замялся. Затем его голос превратился в жалостливый заискивающий.
- Бес попутал, Мария. Вколи ей что-нибудь, поговори по душам. Она нас реально под монастырь подведет!
- Вы хуже кавказской смены, - презрительно процедила доктор. - Те, понятное дело, с гор спустились, но вы! Уйди вон. Так и быть, я поставлю ей капельницу.
Меня затрясло. Итак, Лиза не ошиблась. Нас всех заказали. Заказали, как экзотических игрушек для развлечений. Я непроизвольно подпрыгнула от звука закрывающейся двери.
- Выходи, Вика. Мне надо взять у тебя кровь.
Я послушно снесла все манипуляции - забор крови из пальца и вены, измерение давления, роста и веса, ответила на вопросы о последней менструации и контрацепции. Все это напоминало осмотр в поликлинике. Но там ко мне так тепло не относились.
Тепло? Я почувствовала, как внутри поднимается волна гнева. Тепло! Я в чёртовом аду, и эта добрая женщина, о которой на воле я бы мечтала как о докторе и благодарила б от души конфетами с коньяком - часть ужасной структуры. Да, она пыталась как-то скрасить состояние девочек и унять их страхи. Но она делала все это совсем не ради нас. О нет. Это была такая же тварь, лишенная человечности и морали, как все те, кого мне уже довелось видеть в этом месте. Она мало чем отличалась от охранников-насильников, сутенера с масляным взглядом и прочих. И если однажды мне представится шанс снести этот рассадник разврата с лица земли, она пойдет в расход наравне с остальными.
Но сейчас я понимала, сто спорить, протестовать и оскорблять Марию Павловну себе дороже. Хотела было спросить о состоянии другой девочки, которая едва не задохнулась от приступа астмы, но вовремя прикусила язык.
Камеры. И эта доброжелательная женщина мне не друг. А я этим вопросом раскрою перед ними свою душу. Покажу, что во мне много человеческого, и в будущем это легко используют против меня.
Мария, закончив вносить записи в планшет, отошла в сторону, открыла шкаф, откуда достала синий атласный халат и упаковку с лифчиком и трусиками. Я поспешно оделась, опасаясь, что сейчас снов кто-то зайдет без стука. Белье пришлось впору, словно здесь были все размеры, заготовленные под любые параметры. Обув мягкие тапочки, я присела на кушетку. Внезапно мне новь захотелось попросить докторшу о помощи. Черт с ним, может, я найду к ней подход, или просто нужные слова...
Мария поняла мои намерения и едва заметно качнула головой, удерживая от опрометчивого поступка. Вместо этого заговорила сама.
- Виктория, позвольте дать вам совет. Вы девушка неглупая, к тому же, старше большинства девочек. Мы поладим, я это уже вижу. Поэтому просто примите к сведению то, что я вам сейчас скажу...
Женщина замялась и продолжила:
- Забудьте все, что было прежде. Отсюда не бегут и не выходят по амнистии. От вас требуется беспрекословное подчинение правилам нашего заведения. Приказы не обсуждаются, выполняются немедленно. Знаю, это будет нелегко, но я помогу вам в силу своих возможностей. Запомните. Не говорить, если вам не позволили, не смотреть в глаза непосредственному руководству, не оспаривать их решений. Не хочу вас пугать, но для тех, кто не принял условия, это ничем хорошим не закончилось. Я насмотрелась многого. Пережила несколько покушений на свою жизнь. Не мне вам пояснять, что произошло с этими девочками.
Глава 4. Часть 2
Я почувствовала, как кровь отливает от лица, а ужас вновь сжимает сердце холодными щупальцами. Умом понимала, что слова докторши - часть программы, но все же...
- Вика, успокоитесь. Я выпишу вам магний. Вот, возьмите. Держите себя в руках, что бы ни случилось.
Я раскусила пилюлю с противным привкусом валерианы и запила водой. Павловна протянула мне пакетик с тремя белыми таблетками и велела положить в карман. О нас заботятся? Не хотят, чтобы красивые домашние питомцы чахли или бились в истерике? От этого стало еще хуже.
- А теперь идите и сегодня постарайтесь выспаться. Это восстановит силы. Как знать, когда еще представится такая возможность...
Я разминулась в дверях с Лизой. По лицу девчонки было ясно, что ничем хорошим перебивание наедине с сутенером, стремившимся показать себя главным, не закончилось. Она шмыгала носом, глаза были красными и припухшими от слез. А я от увиденного едва не поддалась панике и не рванула обратно в кабинет Павловны.
Чудом взяла себя в руки. Нельзя. Нельзя! Я никому не покажу своего страха, отчаяния, боли. Ноги сделались ватными от отвращения и ожидания неизбежного, когда меня подхватили под руки двое церберов. Они сняли маски, и на миг мелькнула мысль о том, что свидетели долго не живут. Но я тотчас же отмела ее. Что бы с нами не собирались сделать, убийство явно не входило в их планы.
