- Эти телки меня в гроб загонят. Я не понимаю, им что, хочется лахудрами с аукциона пойти? Кто их купит без обработки, извращенец какой-то? Хоть одна нормальная оказалась. Ты ее видела, рыжая. Говорят, на нее какой-то отпрыск шейха глаз положил. С ним никто по платежеспособности тягаться не сможет. Я уже ей такой восточный наряд заказала! Он по ходу никях (обряд бракосочетания у мусульман – прим. авт.) прямо тут с ней замутит. Эта девочка своего не упустит, все бы такие понятливые были...
«Когда же я морально зачервивею до такой степени? - подумала я. - Или Вэл реально верит в восточные сказки и то, что девчонок ждет счастье?»
- Сам сказал, что вызовет психолога, с нестабильными поработать. Эта Альфия, ну блин писец просто. Данные высший класс, ею только хвалиться, как трофеем... а кому она нужна, глаза не просыхают? Кто эту красоту рассмотрит? Тут даже я бессильна что-то сделать...
- Психолог? - я обожгла губы кофе. - Интересно, о чем он им будет заливать? О личностном росте? Или расписывать ужасы, которые их ожидают, если не позволят послушно повести себя на убой?
Вэл закатила глаза.
- Вик, я вот честно, иногда не понимаю, за что он выбрал тебя. И умная, и не робкого десятка, но вот эта твоя борьба за справедливость и мир во всем мире... всем не поможешь, пойми. Здесь не детский сад, и лучше это поскорее усвоить, потому что те, кто не понимает - по другую сторону баррикад.
Дискутировать с Вэл не имело смысла. Я поспешила перевести разговор, якобы невзначай расспрашивая, что она знает о сыне Лукаса. Но подруга либо не хотела вообще говорить на эту тему, либо не была в курсе событий. Я не стала рассказывать ей о том, что произошло ночью, хотя, как она сказала, блеск глаз выдает меня с головой. А мне врождённое чувство такта не позволило обсуждать с кем-то чувства и поступки доверившегося мне мужчины. Даже зная наперед, что разговор не выйдет за пределы комнаты. Поэтому я перевела тему разговора. Похвасталась покупками и даже вручила ей подарок - подвеску из серебра в виде мотоцикла, рассказала про Лену и других девчонках из офисного курятника. А затем Вэл, сославшись на подготовку к аукциону, убежала.
Я лежала, глядя в потолок. Сон не шел.
«Пережить аукцион, и все. И забыть, будто не со мной. Я избежала этой участи. Я вытянула свой счастливый билет. Все хорошо».
Я не знала, как скоро мнимое благополучие рухнет. Потому что стать частью мира Лукаса оказалось совсем не так здорово, как я пыталась себя в этом убедить...
Глава 15
Глава 15
Это был теплый и даже в чем-то романтический вечер. Пока я болтала с Вэл, занятой моей прической и макияжем, в комнату доставили букет алых роз от Лукаса. Алых, мать вашу, роз. Шикарная охапка цветов. Мне в моем свободном прошлом никто не дарил подобных букетов. Даже Ивлеев, которого я, сама того не осознавая, твердо решила наказать в перспективе.
- Упс, - только и выдохнула подруга, глядя на огромный букет. На лепестках блестели крошечными бриллиантами капли влаги. - Вот если у меня и были сомнения, теперь они развеялись. Ты вытащила лотерейный билет.
- Сомнения в чем?
Все это казалось нереальным, даже после нашей волшебной ночи в лофте. Я лишь презрительно поджала губы, вспомнив мужчин, которые когда-то добивались моего внимания. Никто не лез вон из кожи, чтобы порадовать таким букетом. Максимум, на что их хватало - на чахлый букет, явно за бесценок выторгованный в цветочном под конец рабочего дня, или, что чаще всего - одну-единственную розу.
Когда-то за мной ухлестывал, как сказали бы в женсовете компании, «козырный мэн». Дорогая машина, хлебная должность где-то в горсовете. Увы. Он часами таскал меня по парку, игнорируя рестораны или хотя бы кафе, разглагольствуя о том, как ему нужна красивая и ухоженная девушка. На уход и красоту, понятное дело, ей предстояло тратиться самой. А когда на 8 марта мы все же оказались в не самой отстойной пиццерии и находящийся там продавец роз предложил ему купить даме цветов, закатал скандал по поводу их дороговизны. А мне сказал, что розы - блажь, быстро вянут да и деньги на ветер.
Вот почему я пришла в восторг, словно маленькая девочка при виде куклы, забыв, где нахожусь. Никто для меня подобного не делал. Да и тот, кто подарил цветы, вообще не обязан был проявлять подобные знаки внимания! Он приходил и брал, и я не имела права ему отказывать.
- Эй, ты слышишь меня? Зачарованная, что ли? - хихикнула Вэл. - Говорю, нет сомнений в том, что ты для него значишь. Вика, ты нереально фартовая, понимаешь?
Я бы с ней поспорила. К дьяволу такой фарт. Но ведь и сама поняла, что подруга говорит правду. Не стал бы мужчина вроде Лукаса оказывать такие знаки внимания, если бы не желал и не уважал. В последнее время он мог ласкать, говорить, что продаст меня в бордель, но почти всегда в его словах было уважение. Даже когда он его умело прятал.
- Там записка, - подмигнула Вэл. - Давай, иначе я сама прочитаю.
Я пробежалась взглядом по тексту, подняла глаза.
- Он... приглашает меня поужинать с ним наедине сегодня. Я не понимаю...
- Почему тебя не тащат к нему за руки? Зачем понадобились цветы и галантные манеры? Этого не понимаешь, Вика? - Вэл скрестила руки на груди и перешла на шепот. - Да потому что Сам выбился, как мальчишка! Настолько, что готов сделать все, чтобы показать тебе обратную реальность. Чтобы ты посмотрела на него под другим углом! Ты из какого монастыря?!
«О, под другим углом я его уже видела. Да под таким, что и не расскажешь!» - воспоминание вызвало прилив сладкого волнения. И в тот момент я поняла, что меня снедает нетерпение, ноги сами готовы бежать туда, куда пригласили.
- Лазурное платье. И браслеты у тебя такие же есть. Давай, Лукас не любит ждать... да и ты, я смотрю, тоже! - хихикнула Вэл, открывая шкаф. - Блин, я как на свадьбе. Чувствую себя купидончиком. Собирайся!
Такой купидон пробьёт голову, думала я, когда беспрепятственно вышла в сгущающиеся сумерки, прошла к особняку Лукаса уверенной походкой. Поздоровалась с его охраной, подарив им добродушную улыбку. От неожиданности парни переглянулись, на их лицах явно читалось «а в чем же подвох?». Это было забавно.
А в кабинете горели свечи. Как в романтическом кино, толстые белые свечи в стаканах, расставленные по периметру столешницы того самого стола, на котором я пережила уйму хардкорных, а временами и сладостных минут. Затянувшийся шрам на спине отреагировал приятным покалыванием. Он не давал мне забыть о своих истинных чувствах. Не стать тем, кем я не есть.
Михаил повернулся ко мне. И даже на расстоянии, не имея возможности смотреть в его глаза, я почувствовала страсть и что-то еще. Восхитительное, нежное, волнующее. Искреннее, как бы обладатель этих эмоций ни пытался их скрыть. Мое появление сделало его счастливым.
- Здравствуй, Виктория.
- Здравствуй, Михаил.
