Вылезла. Осмотрелась. Не увидев никого, подалась назад - но тут из глубины изломанных теней выступил прекрасный золотоволосый рыцарь. И пошел прямо к ней. Неспешно. Спокойно. Молча.
- Фэйрин!!!
На месте встречи пары расцвел огненный цветок. Это было чертовски красиво, но мерзкий запах горелого мяса мгновенно уничтожил все очарование момента.
Огонь опадал, рассыпаясь на отдельные всполохи, но на голом камне им было не за что зацепиться, и, поплясав немного, они тихо гасли.
- Шейс! - непонятная личность в серой короткой накидке возникла словно из небытия и, первым делом кинулась к месту, где темнела неопрятная обгорелая кучка и плохо пахло. Брезгливостью личность, похоже, не страдала - а вот подозрительностью в полной мере. Потому что, обнаружив ОДНУ кучку там, где, по всем прикидкам, должны были догорать ДВЕ, личность мгновенно вскинула руки в характерном жесте призыва пламени.
- Сауш, - слово прозвучало тихо и веско, и огоньки, подвешенные на кончиках пальцев неизвестной и небрезгливой личности немедленно погасли, - Именем Императора вы арестованы. У вас есть право покаяться и сдать всех сообщников. В этом случае вы можете рассчитывать на помилование. В любом другом вы будете казнены ровно через одну короткую клепсидру.
Маркиз был хорош в таких делах. Так же как и в наложении щита невидимости. Маги Эшери выступили сразу с трех сторон, спеленав личность воздушными жгутами, а Нэш наклонился над обгорелым телом.
- Это не дочь герцога, - произнес он, стараясь дышать в сторону, - видимо, какая-то служанка. Лицо почти не обгорело. Этой женщине далеко за пятьдесят.
- Я проспорил, - буркнул Обжора, - Змей! Опять проспорил Нэшу утренний караул! Уже второй.
- А когда первый? - удивился Маркиз.
- Когда предложил не мерзнуть здесь две клепсидры, а залечь в тепле, внизу и посмотреть, кто заявится в башню. Парень появился зеркалом, его заранее поставили тут и провесили портал. Уверен, дочка герцога об этом не знала.
- Что будем делать с этим? - Маркиз кивнул на обмякшую в жгутах личность в сером.
- Что-что... Выпотрошим по-быстрому, а там - по результатам: либо отправим в Аверсум, либо тихонько удавим и скинем в ров.
- Зеркало прихватите, - бросил Нэш, - может пригодится.
Обжора шагнул, было, к нему - но не успел. И хорошо, что не успел. Зеркало взорвалось, брызнув изнутри огнем и засыпав площадку тучей осколков - маги едва успели прикрыться щитами.
Первым пришел в себя Маркиз.
- Что это было? - спросил он, отряхиваясь, как вымытый пес.
- Страховка, - сообразил Нэш, - на всякий случай, если бы Эшери отразил огненный шторм, а он вполне мог, спеленал этого красавца и попробовал пройти к заказчику убийства.
- Они что, считают Кота идиотом? - оскорбился Обжора.
- Вот заодно и узнаем: и кем они нас считают, и кто эти "они" такие. Бери тварь в охапку - и вниз. Я там хороший подвальчик видел, даже кольца в стену вкручены, прямо как готовились!
- А они и готовились, - фыркнул Нэш, - к тому, что на этих кольцах нас с тобой растянут.
- О как! Ну, молодцы. Прямо жалко обламывать.
- Время! - напомнил Дик, - Время, парни. Вряд ли Шатерзи спит. Как вы думаете, сколько времени ему понадобится, чтобы понять, что никто не спешит с докладом?
Тени Золотого Кота устремились вниз, прыгая сразу через три ступеньки. Личность просто и без затей стащили за шкирку, рассудив, что жить ему все равно только до виселицы, а там - не сможет стоять сам, так палач подержит.
Келли следила за водой в клепсидре, сжимая замок подрагивающими пальцами. Амулет иллюзии был приготовлен, на кроватях: ее и сестры лежали "куклы", скрученные из одеял. Келли кляла себя за то, что не додумалась в обличие Дарианы послать служанку за вином - сейчас бы бокал - другой ой как не помешал, чтобы унять волнение. Но уже поздно. Вот-вот выходить.
Вспомнив зеленые глаза и мягкое "Я приду, моя госпожа", Келли сглотнула. И в первый раз в жизни горячо пожалела, что не родилась такой красоткой, как Дариана. Одно дело, когда в обмане признается юная прелестная фея, и совсем другое - угловатый подросток. Фею мужчина всегда простит. А страшилку спокойно разделает на бутерброды и съест с кашей.
"Мой Герцог, я..."
Что "я"? Подстроила побег старшей сестры и заняла ее место на балу в нелепой надежде занять хоть какое-то место в вашей жизни?
Место нелепого курьеза?
Взгляд девушки невольно возвращался к зеркалу: слишком худа, острые плечи, почти плоская грудь. В лице никакой мягкости и прелести - лишь россыпь веснушек. А рядом... О, Святые Древние - Эшери оказался еще прекраснее, чем на портрете. Хотя, рассматривая его в Алой Книге Империи, Келли была уверена, что художник безбожно польстил герцогу и маршалу.
Польстить ему было абсолютно невозможно! Ни на земле, ни в чертогах Святых Древних не было и не могло быть такого совершенства.
"Мой Герцог, я вас люблю..." - забывшись, прошептала Келли.
Пора? Пора!
Запахнув плащ, Келли Шатерзи шагнула к двери. Но внезапно застыла: круглая медная ручка с головой льва поворачивалась, неспешно и осторожно. Замок сухо щелкнул... Девушка отшатнулась, нашаривая за спиной острый стилет и соображая, стоит ли кричать - слуги спят далеко, Дарри она спровадила сама, услышит ли страж у дверей?
Как выяснилось тут же, думать нужно быстрее. Намного быстрее. Но иногда и этого недостаточно. Дверь приоткрылась, кажется, всего на полпальца - а в следующий миг Келли уже ощутила себя скрученной на болевой прием. Рот зажимала крепкая, теплая рука.
- Я пришел один, как обещал, моя госпожа. Правда, немного раньше, но ведь вы простите меня?
Келли дернулась, почувствовала резкую боль и затихла.
- Пообещаешь не кричать - отпущу. Если согласна - закрой глаза.
Келли торопливо зажмурилась
- Умная девочка, - одобрительно заметил Кот, - но имейте в виду, если вдруг передумаете, веры вам больше не будет.
Жесткий захват разжался. Келли, не поворачиваясь лицом к герцогу, осторожно шевельнула рукой, опасаясь, что боль в переломанной конечности будет невыносима. Но, как ни странно, с рукой все было в полном порядке.
- Даже синяков не останется, - посмеиваясь, заверил Эшери, сообразив, чего испугалась девушка.
- Ну у вас и хватка, Ваша Светлость, - отозвалась Келли, - я подумала, что угодила в медвежий капкан. А кажетесь таким томным красавчиком.
Она была зла и напугана, поэтому несла все, что в голову взбредет, не особо заботясь о приличиях, но Эшери не обиделся. Кажется, он даже развеселился.
- Простите, моя госпожа. Я опасался, что вы закричите и созовете на наш тет-а-тет половину замка.
