- Конечно. Не каждый день вас пытаются убить. Но мы выясним, кто это был, и что ему было нужно.
- В Алой Книге написано, что герцог Монтрез маршал армии...
- Но не дипломат, - понял Обжора, - да. Тяжелые времена. Императору нужны верные люди. Абсолютно верные, и их не много, увы. Верность встречается еще реже, чем магический дар.
- А вы...
- Мы - его команда. Те, кому Эшери без колебаний доверит не только свою жизнь.
- Вы, действительно, стоите так дорого? Дороже целого герцогства? - задала Келли тот вопрос, который ее мучил.
- Эшери так считает. - Обжора улыбнулся, - у него... особое отношение к своим людям. Кто-то собирает картины, кто-то иные редкости. А Кот собирает людей.
Келли вздохнула. И поняла, что отчаянно завидует. Ее никто, никогда не ставил дороже целого герцогства. Даже родители. Особенно родители.
- Слушаю, - приказал Кот, едва дверь за Келли плотно затворилась.
- Пока молчит. Экстренный допрос ничего не дал, крепкий, пакость! Растянули на кольцах, пусть поскучает немного, может, сговорчивее будет.
- А, может, и не будет, - добавил Волк, - встречал я таких. Мамка в детстве об алтарь Святых Древних головкой приложила.
- Фанатик, - понял Эшери, - ясно. Плохо. Эти умеют молчать.
- Зачем ты привел сюда эту девочку? - поинтересовался Маркиз, угощаясь бульоном, - не боишься, что она немедленно растреплет родителям...
- Нет. Я связал ее словом и тайной, а Келли тоже умеет молчать. Не так, как фанатики Храма, по-своему, но ничуть не хуже. А зачем привел... Во-первых, она уже по уши в деле и еще немножко ей не повредит. А во-вторых, и это главное - девочка ведьма. Неинициированная, но сильная.
- Насколько сильная? - заинтересовался Маркиз
- Сам понимаешь, я могу судить только по косвенным признакам. Но не думаю, что ошибаюсь. Ее дар... Он как бы не вровень с моим. Если не превосходит.
Маркиз стремительно развернулся на носках, умудрившись не расплескать свою чашку.
- Шутишь? Это возможно?
- Выходит - да.
- То есть девочка - самое ценное, что есть в Шатерзи?
- Определенно.
- Бездна! Слушай, женись на ней. Женись - и увози.
Зеленые глаза опасно сощурились.
- Будем считать, что я этого не слышал.
- Но почему? Самое простое решение.
- Знаешь, как проще всего избавиться от всех жизненных трудностей разом?
- Сдохнуть, - уныло ответил Маркиз.
Внезапно ожила статуя Нэша. Дик поднял руку и тихонько прищелкнул пальцами.
- Да, - немедленно отреагировал Эшери.
Дик разогнулся. С видимым удовольствием расправил сведенные мышцы. Потер глаза и помотал каштановыми вихрами.
- Почти уверен, - объявил он, - Я почти уверен, что это вот тут, - он ткнул пальцем в мешанину изломанных горных цепей на карте.
- Что - "это"? - с интересом уточнил Кот.
- А бездна его знает, - Нэш расплылся в довольной улыбке, - но что-то демонски важное. Что-то ключевое в этой истории. Волк, у тебя на завтра... Боги, уже на сегодня дуэли есть?
- Две, - буркнул самый незаметный в компании.
- За тебя подерусь. В личине. А ты утром, как откроют ворота... Постарайся незаметно...
- Что нужно сделать? - перебил Волк.
- Аккуратно выяснить, откуда пришел кот, который чуть не напал на нас с Келли. Где было его логово.
- Это так важно?
- Мне не хватает одной точки, чтобы провести триангуляцию.
Волк вопросительно взглянул на Эшери. Тот коротко кивнул.
- Хорошо. Но одна дуэль у меня вечером. Наверное, сам успею, - с сомнением протянул он.
- Нам всем нужно поспать, - решил Эшери, - хотя бы немного и по очереди. Есть у меня подозрение, что в ближайшее время сон станет роскошью.
- А этот, на кольцах?
- Ну... пусть тоже поспит. Если сможет.
- Если ты не можешь спать на дыбе, значит, ты спать не хочешь, - выдал Маркиз и широко, совсем не аристократично зевнул.
Келли не спалось. После всего, что она увидела и услышала - неудивительно. Удивительно, что она держалась на ногах, а не билась в истерике и не лежала в глубоком обмороке.
Впрочем, в обмороке она сегодня уже была, ничего интересного.
Машинально проверила, как там Дариана и получила странный отклик - сестре было очень хорошо, но как-то совсем не до нее. Раньше в любой радости и печали сестры находили и время, и нужные слова друг для друга. А сейчас Келли послышался даже отзвук какого-то недовольства, раздражения. Словно она помешала чему-то сакральному. Чему-то, предназначенному только для двоих.
И тут этот невозможный красавчик оказался прав!
Покрутившись клепсидру в постели, ставшей вдруг неудобной, жесткой и душной одновременно, Келли встала, накинула на себя личину Дарри и потребовала вина. Слуга посмотрел странно, но повеление госпожи исполнил. Завтра обо всем будет доложено Ее Светлости, и Келли, опять в обличие сестры, придется как-то объяснять свой поступок... Или обойдется? Может быть, герцогине сейчас не до нее?
После целого бокала темного красного, очень сладкого - Келли словно отпустило. Голова сделалась легкой а мысли - свободными. В сон не потянуло, но потянуло выйти на балкон, перебраться на полуразрушенный мостик, когда-то соединявший их башню - и квадратную, и посидеть на холодке под звездами в полном одиночестве, там, где даже птицы летать бояться.
Сказано - сделано. Накинув плащ прямо на ночное платье, Келли выбралась наружу, вскарабкалась на парила и раскинула руки, ловя равновесие. Ей нужно было пройти пятнадцать шагов. Ровно пятнадцать. Откуда она это знала? А уже лазила. Поэтому знала и другое - полуразрушенный мост, перекрытый из-за этого, был вполне способен выдержать невеликую тяжесть одной младшей и ненаследной Шатерзи.
А там, между небом и землей, было хорошо. И тяжелые мысли в голову не лезли, и тоска отпускала когти.
Келли легко спрыгнула с ограждения башни, целясь на более-менее уцелевшую площадку, покачнулась. Схватилась за ажурные перильца моста. Они прогнулись - но выдержали. Теперь нужно было аккуратно, боком, миновать самое нехорошее место. А дальше уже просто и почти безопасно.
Девушка не смотрела по сторонам - путь требовал предельной сосредоточенности. И поэтому поздно заметила, что на мостике не одна.
Невысокий, узкоплечий человек в таком же плотном плаще стоял, руки в карманы, и безмятежно рассматривал замок, прилегающие земли и горы так, словно голова у него совсем не кружилась.
Келли часто лазала здесь ребенком. Да и потом - случалось. Она любила это уединенное место между землей и небом. Но каждый раз ей приходилось перебарывать страх. Может быть, за это и любила? За неизменные победы над собой?
