- Снова стая, - он хмыкнул, - похоже, эти гуси решили здесь зимовать. Твой ход, агшер.
Старик азартно схватил стаканчик и с силой, несколько раз встряхнул, бормоча то ли заклинания, то ли ругательства. К слову, второе то же не поощрялась, ибо никто не знает, где, собственно, проходит тонкая грань между ругательством и заклинанием.
Бывает и так - выругался вроде просто так, без задней мысли, просто пар спустил. А вышло - что заклял или вообще проклял. Очень часто, между прочим, бывает.
"Луна-дубль" - выдохнул Маркиз.
...Это было плохо. Сильнейший вариант. Все, что мог Кот, это сравнять счет и добиться еще одного броска. Но для этого сами боги должны были встать за его спиной и направить руку.
Вряд ли он этого не понимал.
Келли встревоженно посмотрела на Эшери.
Поймав ее взгляд, Кот улыбнулся, самым уголком губ, подмигнул... Даже не подмигнул, а только чуть-чуть шевельнул длиннющими ресницами. Взял стаканчик и небрежно опрокинул над столом.
- Гусиная стая!!! - Маркиз со злостью впечатал кулак в стену, - Это колдовство!
- Всего лишь навык, мой дорогой, отточенный столетиями практики, - пропел агшер, - мой выигрыш, прекраснейший.
Эшери в знак согласия склонил голову и протянул старику левую руку, ладонью вверх. Тот коснулся, не пряча победной улыбки.
Девушка смотрела во все глаза, не веря. Не желая верить. Этого не могло быть! Но - было. Прямо на ее глазах сначала порозовела и разгладилась кожа агшера, потом выпрямилась спина, развернулись ссутуленные плечи. Налились силой руки.
И черты лица - мелкие, ломаные, невнятные, словно смазанные вдруг неуловимо изменились. Это было то же самое лицо, без сомнений. Но - другое. И - прекрасное лицо. Нежная, почти девичья кожа, тонкие, невероятно изящные черты. Огромные карие глаза с темным, загадочным блеском в глубине. Черные, как ночь, блестящие волосы волной легли на плечи.
Агшер был невероятно, немыслимо красив...
Келли зажмурилась. Она боялась посмотреть на Эшери, боялась увидеть старость и уродство там, где раньше видела лишь совершенство. Боялась... себя. Но пересилила страх и повернула голову. И облегченно выдохнула.
Кот остался Котом. Состарившимся в одночасье, слегка огрузневшим. Но не сутулым -внезапная старость ничего не смогла поделать с прямой, как меч осанкой маршала, в нем и сейчас можно было за милю признать военную косточку...
А лицо... Ну что, лицо. Ушла изысканная тонкость письма, которая прежде делала это лицо таким ошеломляющим, но и все. Ничего страшного не случилось. Ничего, что боялась Келли. Лицо огрубело, во всех направлениях его прорезали глубокие морщины. Но тот уникальный сплав воли и мягкости, который и делал Кота - Котом никуда не делся. Словно фразу перевели на другой язык - но смысл остался прежним.
Келли поняла, что смотрит, смотрит не отрываясь - и ей вовсе не хочется отвернуться, закрыть лицо руками и с криком и слезами бежать подальше от постаревшего маршала. Ей по прежнему хочется подойти ближе, положить руки на плечи... обрушившиеся внезапно годы словно сделали их еще мощнее. И, помоги ей Боги... еще желаннее.
Эшери поймал ее взгляд и, похоже, удивился.
- Хорошо, - потер руки старик, а, вернее, бывший старик, - а скажи-ка, дорогой, что, дар твой великий рискнешь на кон поставить?
- За дар мой великий, - надтреснутым голосом произнес Эшери, - большую цену Змей потребовал. Если с даром и долг возьмешь, то я и играть на него не стану, так отдам.
Агшер непритворно удивился. Внимательно присмотрелся к Эшери.
- Так нечего брать, - растерянно сказал он, - уплачена цена.
- Как - уплачена? - вздрогнул Кот, - Не может этого быть.
- Говорю что вижу, - пожал плечами агшер, - цена уплачена, дар велик. Хочешь сыграть на него - так я играю. С моей стороны секрет бессмертия и ключи от Соленой двери. С твоей - магия. Играем?
- Играем, - кивнул Эшери, - только на этот раз я бросаю первым.
- Как скажешь, - агшер обвел глазами кухню, превращенную в игорный зал. Остановился на Келли и призывно улыбнулся, - а что, красотка, останешься со мной здесь. Хозяйкой замка тебя сделаю, в шелка и бархат одену... Может, и бессмертием поделюсь. Если угодишь.
Келли презрительно поджала губы.
- Я и так здесь хозяйка, - холодно бросила она, - Я Шатерзи. Не тебе меня одаривать. Личиком не вышел, красавчик...
- А по-моему, я прекрасен, - отмел агшер, - вот только разве шея... Не длинновата?
- Нет, - отрезал Маркиз, - В самый раз для петли.
Кости снова покатились по сукну: две синие, две черные и одна белая. На этот раз бросок был мощным и кости разлетелись далеко.
- Копья, - хмыкнул Эшери, - просто невероятное везение. Такое чувство, что я здорово задолжал богам и сегодня как раз день расплаты. А я об этом бессовестно забыл.
- Как знать, - пожал плечами агшер, - Боги ревнивы и капризны.
И резким, точным движением выбросил "дубль-розу".
Келли завернулась в куртку, хотя было совсем не холодно, отошла и присела прямо на пол, рядом со спящим Обжорой. Вот кому сейчас хорошо. Никаких печалей, никаких страхов.
Келли бил крупный озноб. И ушла она, чтобы случайно не выдать Эшери, как сильно она за него боится, как почти умирает с каждым неудачным броском костей.
- Темные Боги, сколько вас есть. Я знаю, вам не принято молиться, но может быть услышите? Сохраните его... Сохраните его - любого. Старого, выжженного, опустошенного. Сохраните его для меня, Темные Боги. Все отдам, не торгуясь, только пусть не оборвется его нить...
- Рыба! - выдохнули за столом и Келли сжала кулаки.
Красавчик-брюнет смотрел на серебряного старика с насмешкой. Довольно жестокой. Снисходительности в бывшем агшере не были ни на медную монетку, а великодушие даже муравьи бы не собрали.
- Хочешь сказать, у тебя осталось что-то еще? Что я пока не выиграл?
- Осталось, - серебряная голова наклонилась, спокойно и упрямо, - Нить жизни. Нить моей жизни, агшер. Ты же хотел ее взять. Сейчас, когда сам отдаю - уже не хочешь?
- Да я бы с удовольствием. Только мама в детстве научила меня, что нельзя играть на чужое имущество, удачи не будет - и богам противно.
- На чужое имущество? - неподдельно изумился Эшери, - с какого это перепугу моя жизнь вдруг стала чьим-то имуществом?
- Спроси вон у той малышки, - брюнет небрежно мотнул головой в сторону притихшей Келли, - с чего это ей вздумалось привязать нить твоей жизни к своей.
- Кел?!! - Эшери выпрямился. От взгляда выцветших, светлых глаз ей захотелось спрятаться под стол, но младшая Шатерзи только небрежно дернула плечом.
- Извини. Сердцу не прикажешь. Но если хочешь играть, красавчик, - Келли резко обернулась к агшеру, похожая в этот момент на юную хищную птицу, - играй на обе жизни. И на мою, и на Эшери. Раз уж они связаны. Только тогда и ты ставку подними.
