Глава Совета считал их бездельниками и лентяями. Попрошайками с большой дороги, нищим сбродом, да и какая разница, что одеты они будут получше, чем многие в городе.
Отец Эберта думал все так же.
Эберт не думал вообще.
Микаэль же души в них не чаял. Он знавал парочку еще когда они жили в аббатстве. Стянул пару яблок с прилавка, получил заслуженно по щекам, а потом обзавелся друзьями. Те звали его с собой – приплыли на тех кораблях, что мастерили из своих сосен. Какое развлечение мореплавание для горных людей, Эберт старался не думать, да те, впрочем, и сами не думали, если судить по тому, как разбросало их по всему белому свету.
Так или иначе, многие их не любили. Какое веселье, какие цветы там, песни и пляски, если в доме не топлено, а лошади у соседей получше. Да и вообще – «неприлично», шептались почтенные дамы, матроны в повязанных фартуках, да и просто замужние женщины. А что неприлично никто толком сказать и не мог.
– Так они здесь?
– Да, – кивнул Микаэль. – Это я за это ответственен, даже не каюсь.
– А тебе не кажется, что ты был за кое-что тоже ответственен?
– Мм?
Эберт лишь кивнул на свободную руку, на которой по логике должна была повиснуть Каталина, но Каталина там не наблюдалась. Не наблюдалась она и в ближайшей округе, так что ее непутевый брат зря начал мотать головой из стороны в стороны, точно испорченный флюгер.
– Эберт? – жалобно проговорил он. – Все ведь очень плохо?
– Конечно плохо, госпожа Руза тебе голову снимет.
– Да я не из-за матери, идиот, – огрызнулся он в ответ, продолжая расталкивать людей и оглядываться. – Хоть бы на галеры отправила. Моя сестренка где-то в толпе выпивох, а тебе лишь бы шутки шутить. Каталина!
Рыцарь все же смолчал и решил не вдаваться в подробности, кто затащил родную сестру в эту самую толпу выпивох. Он и сам чувствовал легкое волнение. Только вот будь она из обычной примерной семьи, волноваться бы больше пришлось.
– Не волнуйся, мы непременно разыщем ее, – он положил руку на плечо друга, постаравшись его успокоить. – И вообще, при встрече Каталины с каким-нибудь бандитом, я бы ставил на Каталину.
– Ты намекаешь на то, что моя сестренка не леди? – огрызнулся Микаэль.
– Да упаси меня Создатель от подобных намеков, – пробормотал ему рыцарь.
Найти одиннадцатилетнего ребенка в такой толпе было непросто. Темнело, на небе почти взошел тонкий серп месяца. Был он серебряным, ярким, как только бывает такими ночами. Когда воздух прозрачен и свеж, чудится будто есть и другой мир, другая дорога, там, где-то меж звезд на облачных кораблях с воздушными палубами. Проглядывали первые звезды. Эберт помнил, как в аббатстве Микаэль порой будил его, подтаскивал к окну – один раз даже затащил и на крышу – до того не хотелось юноше спорить – и там, чуть ли не наобум тыча пальцем в звездное небо, мог до утра рассказывать о том, как искать Северную звезду, почему Игнис нынче такой яркий, и как следует загадывать желание на падающие плеяды. Он бы и сейчас рассказал. Встал бы, как вкопанный, мешая прохожим, вцепился бы за его рукав, задрал бы голову – и оттаскивай его потом с места до самой зари.
Но Микаэль искал Каталину и, признаться, было ему не до звезд.
– Талина! – надрывал он голос, расталкивая всех вокруг. – Каталина! Несносная девчонка, скажу все матери, будешь вечно сидеть с вышиванием! Эй, вы не видели здесь девочку? Невысокую, ей одиннадцать, с темными кудрями.
– И ты собрался отыскать ее в этой толпе? – прошамкала какая-то старуха. – Подожди до утра, сама уж до дома дойдет.
Микаэль представил, как Каталина будет одна бродить темными переулками и взвыл.
– На твоем бы месте, красавчик, – пробормотала старуха. – Я бы заглянула к людям из Горных домов. Будь мне одиннадцать, я бы сбежала туда, не здесь же сидеть, в толпе проходимцев, как вы…
Она покачала головой, а Эберт огляделся и понял, что они действительно вышли к трактиру, из которого периодически вываливались компании шумных гуляк. Пожалуй, искать Каталину здесь действительно не было смысла.
Палатки Горных домов были севернее, всего десять минут пути, но из-за множества людей Эберту показалось, что они идут час, уж не меньше. Вскоре вновь заблестели отблески костров в чужих окнах, почудился запах мяса, чего-то горького, терпкого. Они завернули за угол и увидели с десяток палаток и деревянных столов, расположенных прямо за городскими стенами. К врытым в землю столбам были привязаны лошади.
– И где тут нам отыскать Каталину? Несносная девчонка, попади ты мне в руки, – бормотал Микаэль. – Вы не видели здесь несносной девчонки? – обратился он к первой попавшейся лавочнице.
Та только разулыбалась и захихикала.
– О, времена! – вздохнул южанин. – Уводите меня отсюда.
Видно, тот сильно волнуется, подумалось рыцарю, в иное бы время мимо он не прошел.
Несмотря на опасения Микаэля, это место меньше всего напоминало разбойничий лагерь. Люди ходили в приятных чистых одеждах, пьяниц, как на площади, не было, да и вообще было так спокойно, что, к своему удивлению, Эберт ощутил, как раздражение и растерянность отпускают его, а на плечи навалилась теплым одеялом усталость. Он впервые почувствовал, что на ногах он уже много часов, да и неплохо бы было поужинать. Хорошо бы здесь отдохнуть хоть часок, прислониться спиной к тяжелой скамье, вытянуться на ней в полный рост и взглянуть на мелкие звезды. Он устал, он ведь правда устал…
– Каталина! – голос Микаэля вырвал его из полудремы. – Ах ты мошенница! Куда улизнула!
Он стоял в кругу из шести-семи ребятишек, крепко держа сестру за руку и усиленно размахивая пальцем у нее перед носом.
– А если бы ты совсем потерялась! Если бы тебя украли разбойники! Связали бы и увезли на корабль – вот как бы ты поступила?
– Я бы стала пиратом! – крикнула девочка.
– Ха! Как же! Пиратом! – не растерялся южанин. – Держи карман шире, сестрица! Такой непослушной девице, как ты, только палубу драить! Эберт, скажи! Эберт, что ты стоишь, не видишь, я терплю тут фиаско как воспитатель и брат!
– Что тут за шум?
Микаэль обернулся. Задрал голову. На него медленно надвигалась гора мяса и мышц. Пока гора была относительно дружелюбна и лишь вежливо недоумевала, отчего какой-то низкорослый чернявый болван нарушает спокойствие. Рыцарь понимал, что по-хорошему надо вежливо улыбнуться горе, взять Каталину за шкирку и делать ноги, но Микаэль был немного иного мнения. Встав в позу и важно подбоченясь, он уже был готов толкнуть речь о сложности воспитания малолетних разбойниц, но тут гнетущую тишину прервал чей-то негромкий смех.
– Оставь их, Улаф, видно же, что вреда не сделают. А мясо само себя не пожарит, иди уж, иди. Я и сама здесь управлюсь.
– Уверена? – великан недоверчиво пророкотал, не повернув головы.
