- Мисс Эмми! - окликнула наконец служанка.
- Иду, - отвечала Эмми, не оглядываясь.
- Вас спрашивают, - продолжала служанка. - Тут что-то... тут кто-то... словом, вот вам новое письмо... не читайте больше тех... старых.
И она подала ей письмо, которое Эмми взяла и стала читать.
"Я должен тебя видеть, - было написано в нем. - Милая моя Эмми, любовь моя... дорогая моя суженая, приди ко мне".
Джордж и мать Эмми стояли за дверью и ждали, когда она прочтет письмо.
ГЛАВА XIX
Мисс Кроули на попечении сиделки
Мы уже видели, что, как только какое-нибудь событие более или менее важное для семейства Кроули, становилось известным горничной, миссис Феркпн, эта особа считала себя обязанной сообщить о нем миссис Бьют Кроули в пасторский дом; и мы уже упоминали о том, с каким особенным дружеским расположением и приязнью относилась эта доброжелательная дама к доверенной служанке мисс Кроули. Такой же преданной дружбой дарила она и мисс Бригс, компаньонку, и приобрела ее ответную преданность тем, что не жалела никаких посулов и знаков внимания, которые так дешево обходятся и все же очень ценны и приятны для получающего их. В самом деле, всякий хороший хозяин и домоправитель должен знать, как дешевы и вместе с тем полезны такие средства и какой приятный вкус они придают даже самым постным блюдам. Что за враль и идиот сказал, будто "соловья баснями не кормят"? В обществе, как известно, басни считаются чем-то вроде универсального соуса, и нет такого куска, который они не помогли бы вам проглотить. Подобно тому как бессмертный Алексис Суайе приготовит вам за полушку чудесный суп, какого иной невежда-повар не сварил бы из многих фунтов овощей и говядины, так искусный художник может с помощью нескольких простых и приятных фраз достичь гораздо большего успеха, чем какой-нибудь пачкун, обладай он целым запасом благ, куда более существенных. Мало того, мы знаем, что блага существенные часто отягощают желудок, между тем как большинство людей способны переварить любое количество прекрасных слов и всегда с восторгом принимаются за новую порцию этого кушанья. Миссис Бьют так часто говорила Бригс и Феркин о своей горячей любви к ним и о тол, что она, на месте мисс Кроули, сделала бы для таких замечательных и таких верных друзей, что означенные дамы возымели к почтенной пасторше глубочайшее уважение и питали к ней такую благодарность и доверие, как если бы она уже осыпала их драгоценными знаками своего внимания.
С другой стороны, Родон Кроули, как и подобает такому себялюбивому и недалекому драгуну, никогда не старался улещать адъютантов своей тетушки и с полнейшей откровенностью выказывал обеим свое презрение - заставлял Феркин при случае стаскивать с себя сапоги, гонял ее в дождь с каким-нибудь унизительным поручением, а если когда и дарил ей гинею, то швырял деньги так, словно давал пощечину. А поскольку тетушка избрала Бригс мишенью для своих насмешек, то капитан следовал ее примеру и отпускал по адресу компаньонки шутки такого же деликатного свойства, как удар копытом его боевого коня. Между тем миссис Бьют советовалась с мисс Бригс по всем вопросам, требующим тонкого вкуса и суждения, восхищалась ее стихами и на тысячи ладов доказывала, как высоко она ее ценит. Поднося Феркин какой-нибудь грошовый подарок, она сопровождала его столькими комплиментами, что медные гроши превращались в золото в благодарном сердце горничной, которая, между прочим, не упускала из виду и будущее и весьма уверенно ждала каких-то баснословных выгод в тот день, когда миссис Бьют вступит во владение наследством.
На различие в поведении племянника и тетки почтительно предлагается обратить внимание каждому, кто впервые вступает в свет. Хвалите всех подряд, скажу я таким людям, бросьте чистоплюйство, говорите комплименты всякому в глаза - и за глаза, если у вас есть основание думать, что они дойдут по назначению. Никогда не упускайте случая сказать ласковое слово. Подобно тому как Колннгвуд не мог видеть ни одного пустого местечка у себя в имении, чтобы не вынуть из кармана желудь и не посадить его тут же, так и вы поступайте с комплиментами на протяжении всей вашей жизни. Желудь ничего не стоит, но из него может вырасти огромнейший дуб.
Словом, пока Родон Кроули процветал, ему повиновались лишь с угрюмой покорностью; когда же он впал в немилость, никто не желал ни помочь ему, ни пожалеть его. Зато, когда миссис Бьют приняла командование домом мисс Кроули, весь тамошний гарнизон с восторгом отдался под начало такой предводительницы, ожидая всяких наград и отличий от ее посулов, щедрости и ласковых слов.
Миссис Бьют Кроули была далека от мысли, что Родон признает себя побежденным с первого же раза и не сделает попытки снова овладеть потерянной позицией. Она считала Ребекку слишком ловкой, умной и отчаянной противницей, чтобы та могла покориться без борьбы, и заранее готовилась к сражению и была постоянно начеку в ожидании вылазки, подкопа или внезапной атаки.
Прежде всего, хотя город и был ею взят, могла ли она быть уверена в самой главной его обитательнице? Устоит ли мисс Кроули и не лелеет ли она в тайниках сердца желания встретить с распростертыми объятиями изгнанную соперницу? Старая леди была привязана к Родону и к Ребекке, которая ее развлекала. Миссис Бьют отдавала себе отчет в том, что никто из ее приверженцев не умеет быть приятен этой искушенной горожанке. "Пение моих девочек после этой противной гувернантки невыносимо слушать, это я отлично знаю, - чистосердечно признавалась себе жена пастора. - Старуха всегда отправлялась спать, когда Марта и Луиза разыгрывали свои дуэты. Неуклюжие манеры Джима и болтовня моего бедняги Бьюта о собаках да лошадях донельзя ей докучали. - Если я перевезу ее к себе домой, она со всеми нами переругается и сбежит, в этом нет ни малейшего сомнения, и, того гляди, опять попадет в лапы ужасному Родону и станет жертвой гадючки Шарп. Впрочем, сейчас, как я понимаю, она очень больна и в течение нескольких недель не сможет двинуться с места. Тем временем надо придумать какой-нибудь план для ее защиты от происков этих бессовестных людей".
Если бы мисс Кроули даже в самые благополучные ее минуты сказали, что она больна или что у нее плохой вид, перепуганная старуха послала бы за домашним врачом. Теперь же - после внезапного семейного происшествия, которое могло бы расшатать и более крепкие нервы, она и в самом деле чувствовала себя прескверно. Во всяком случае, миссис Бьют сочла своим долгом объявить и доктору, и аптекарю, и компаньонке, и прислуге, что мисс Кроули чуть ли не при смерти. Она приказала по колено устлать улицу соломой и снять с парадных дверей молоток, сдав его на хранение мистеру Боулсу. Она настояла на том, чтобы доктор заезжал дважды в день, и через каждые два часа пичкала свою пациентку лекарством. Когда кто-нибудь входил в комнату, она испускала такое зловещее "тсс!", что пугала бедную старуху, лежавшую в постели, и так бдительно оберегала ее покой, что больная не могла повернуть голову, не увидев устремленных на нее бисерных глазок миссис Бьют, которая прочно обосновалась в креслах у ее ложа. Глаза эти, казалось, светились в темноте (миссис Бьют держала занавески спущенными), когда она бесшумно двигалась по комнате, как кошка на бархатных лапках. Так мисс Кроули и лежала целыми днями - много дней подряд, - а миссис Бьют читала ей вслух душеспасительные книги и бодрствовала долгими, долгими ночами, прислушиваясь к протяжным крикам ночного сторожа да к потрескиванию ночника. В полночь - на сон грядущий - больную посещал вкрадчивый аптекарь, а затем ей предоставлялось смотреть на искрящиеся глазки миссис Бьют и на желтый отсвет, отбрасываемый тростниковой свечой на темный потолок. Сама Гигейя не выдержала бы такого режима, а тем более бедная старуха, жертва больных нервов. Мы уже говорили, что когда эта почтенная обитательница Ярмарки Тщеславия бывала в добром здравии и хорошем расположении духа, то придерживалась таких свободных взглядов насчет религии и морали, каким мог бы позавидовать сам мосье Вольтер; но когда она хворала, болезнь ее усугублялась ужаснейшим страхом смерти, и старая грешница малодушно ему поддавалась.
