Я слушал его, и слёзы радости бежали по лицу моему.
– Ты удостоился лицезреть небесную Заступницу нашу. Такая честь выпадает немногим!
– Как и немолитвенная беседа с Богом, – отозвался Володя Семенов.
Глава четвёртая. Незваный гость
Пасмурным осенним вечером 2033-го года директор ФСБ Громов отчитался о проделанной работе:
– Нам удалось выявить связи оппозиции с заграницей, вывести на чистую воду продажных журналистов и нанести удар по организованной преступности…
– Твои ребята достигли успехов и заслуживают похвалы. Всё-таки идея создания мобильной группы с чёткими целями, оснащённой всеми средствами, оправдала себя! Однако теперь следует подняться на новый уровень – международный. Речь идёт о спецоперациях за рубежом в отношении врагов России: это террористы, беглые олигархи, чиновники… Но основная работа международного отдела ССП будет сосредоточена в странах СНГ – создание условий для возрождения России в прежних границах: организация ненавязчивой пропаганды идеи возвращения к общим истокам через СМИ, в которых на руководящих постах – лояльные России люди; поиск и продвижение лидеров, что последуют в русле нашей политики.
На этом пути все средства хороши: от шантажа до подкупа, но лучше привлекать идейных приверженцев России. Я хочу, чтобы население этих стран испытало тоску о прошлом, – ностальгию по общей Родине…
На Западе, как известно, существует доктрина Хартленда
3 – богатой «срединной» земли на северо-востоке Евразии (территории России, Восточной Европы и Центральной Азии), контроль над которой даёт власть над миром. Максима: кто контролирует Средиземье, тот управляет Мировым островом (Евразия), а кто управляет Мировым островом, тот господствует над миром. Американцы и их союзники последовательно проводят в жизнь политику, нацеленную на реализацию доктрины Хартленда. И наш долг – дать ответ на этот вызов, каковым станет идея державности.
Изначальная Русь пала под натиском кочевников и возродилась в облике Московского царства, которое, сумев выстоять в эпоху Смуты, по воле Петра Великого превратилось в Российскую империю. В огне мировой войны сгорела первая империя, и на её пепелище появилась вторая – Советская. С распадом Союза Россия вступила в эпоху новой смуты, что завершилась с приходом к власти Путина.
Идея державности включает в себя следующие положения:
– Уникальность России, которая заключена в её способности давать ответ вызовам времени и возрождаться из пепла, подобно мифической птице Феникс.
– Миром правят великие идеи. Западная идея, о чём свидетельствует доктрина Хартленда, перерождается в идею мирового господства и подобно раковой опухоли поражает организм планеты.
– Противостоять ей способна Восточная (евразийская) идея, которая пробивает ростки из великих учений прошлого, зародившихся на Востоке.
– Национальная идея – возрождение величия России как начало осуществления новой Восточной идеи.
– Соборное единение народов вокруг России (на правах автономии) и построение новой Империи, способной противостоять натиску Запада.
Я уверен, народы, если их слегка подтолкнуть, сами придут к нам под защиту…
***
Вскоре после ухода Громова дверь моего кабинета внезапно отворилась. На пороге стоял человек в сером плаще…
Я оторопел:
– Кто вы такой? Как вы сюда попали?
– Андрей, много лет назад я оставил тут устройство, недавно найденное тобою, – усмехнулся незнакомец. Я потянулся рукою к тревожной кнопке.
– Это бессмысленно, – улыбнулся он. – Никто не придёт к тебе на помощь! Они все спят как младенцы, и тьма убаюкивает их… Но ты не должен меня бояться! Разве ты не узнаёшь меня?
– Нет, кто вы?
Незнакомец по-хозяйски сел в кресло напротив меня, и я сумел разглядеть его лицо.
– Вспомни день похорон матери твоей. Она была дочерью моей…
– Ты? Нет, этого не может быть! Я думал, ты умер…
Я не мог поверить в происходящее – мой дед по материнской линии Александр Литвинов, которого я видел лишь однажды, – и это было больше тридцати лет назад, – теперь сидел прямо предо мной.
– К несчастью для нас обоих, земля пока носит меня, – грустно улыбнулся он.
– Но… как ты прошёл охрану?
Литвинов бросил на меня косой взгляд: «Не о том думаешь, Андрей, спроси лучше, зачем я здесь!»
Я похолодел:
– Нет, это невозможно. О моей способности знает только один человек!
Усмешка скользнула по губам его:
– Он не выдавал тебя. Я догадался сам, но ты мне подсказал…
– Когда? – возмутился я.
– Тогда, когда тебе удалось выжить в Академии под дулом пистолета в руках студента!
Я почувствовал, как кровь от гнева прилила к лицу моему:
– Какое ты имеешь к этому отношение?
– Самое прямое! Это я послал его…
Повисла тишина. Я лихорадочно пытался понять, что происходит. Литвинов первым нарушил тяжкое молчание:
– Андрей, тот прибор, что был спрятан в этом кабинете, мог обнаружить только необычный человек. На нас с тобой он действует иначе, чем на других…
– Стало быть, ты стоял за покушением на меня! – гневно вскричал я.
– Андрей, не горячись, лучше выслушай меня. Поверь, тебе это пригодится!
– Говори, – тяжело выдохнул я.
Он начал издалека:
– Со слов матери твоей какая-то цыганка нагадала о твоей судьбе. Но… ты мне показался обычным ребёнком! Я помню похороны твоей матери. Тебе было тогда лет десять. Несли гроб. Ты шел и рыдал подле отца, и кто-то пытался утешить тебя. А теперь… Ты добился впечатляющих успехов, стал правителем огромной страны и беспощаден к врагам твоим. Депутаты и олигархи трепещут!
– Они понесли заслуженную кару, – сказал я, не глядя на него.
– Мама твоя часто ко мне является во сне, – вздохнул Литвинов. – Я всякий раз вижу её доброй беззаботной девочкой. Просыпаюсь и вспоминаю, что она выросла и сбежала от меня…
– Что случилось между вами?
– Выслушай историю моей жизни, Андрей, и ты получишь ответы на все свои вопросы.
***
С раннего детства родители обучали меня иностранным языкам. Отец мечтал, что его сын станет дипломатом. В угоду ему я поступил в Институт международных отношений, но грезил кибернетикой, которая после времени забвения была на пике популярности в Союзе. На втором курсе я бросил МГИМО и поступил в МГТУ. По окончании вуза меня направили по распределению в Новосибирск, где я женился. Вскоре родилась дочь, ее назвали Лизой – это твоя мама, Андрей…
