– Ты убил Кэтрин! – прохрипел Ричард Андерсен. Он тяжело дышал и, казалось, готов был растерзать свою жертву.
– Да, я знаю вашу историю и сочувствую вам. К сожалению, мистер Андерсен, люди… подчас ни в чём не повинные гибнут во время войны. В годы Великой отечественной погибло десять миллионов моих мирных соотечественников! Можно подумать, британские бомбы всегда попадают точно в цель…
– Не оправдывайся, тварь! – завопил он. – Это ты во всём виноват!
– Я вижу, как вам плохо. Но стоит прикончить меня и, быть может, тогда станет легче. Я ныне весь в вашей власти! Действуйте, мистер Андерсен! – сказал узник, смирившись со своей судьбой.
На мгновение генерал смутился, и Андрей Романов решил его приободрить:
– Смелее, ваша жертва сопротивляться не будет…
– Замолчи! – Ричард Андерсен сделал гневный выпад и остановился. Андрей Романов терпеливо ждал развязки…
Генерал зловеще усмехнулся:
– Если ты падёшь предо мной на колени, я пощажу твою жизнь. А иначе – прикажу без скафандра вывести за пределы станции…
– На колени? Никогда! Да, я готов принять смерть… Я ищу её с давних пор! Я знаю, что смерти нет, и миром правит Свет! А Кэтрин… Однажды вы встретитесь с нею. Как и я – со своей милой Машенькой… Она теперь Анна, что значит благодать!
– Что за бред ты несёшь?! – воскликнул Ричард Андерсен, и в глазах его блеснули слёзы. – Если ты пытаешься так передо мной оправдаться, у тебя ничего не получилось.
– Генерал, я лишь хочу, чтобы вы поняли – всё не случайно: потеря любимой женщины, война, Америка, наконец, эта станция… Провидению было угодно скрестить наши судьбы!
– Это пустая философия! Что ты мне басни рассказываешь?
– Да, философия, но отнюдь не пустая! Местью вы ничего не добьётесь и… свободным себя не почувствуете. Вы знаете, сколько раз я терял близких?! Когда это случается, неизменно пустота заполняет душу, и лишь время способно вылечить её. Ваша ошибка в том, что вы живёте прошлым. Отпустите! Слышите? Надо отпустить прошлое… Не забыть, а просто отпустить! Если вы это сделаете, то не захотите больше мстить, и, быть может, вам станет легче…
Ричард Андерсен отвернулся в сторону и… поспешно ретировался. Андрей Романов глядел ввысь и любовался голубой планетой по имени Земля.
Прошёл ещё один месяц на Луне.
Андрей Романов окончил свою карьеру уборщика. Теперь он почти не поднимался с кровати и с нетерпением ждал известий от Максима…
Но его посетил Ричард Андерсен. Андрей Романов улыбнулся незваному гостю.
– Вы плохо выглядите! – заметил генерал. – Я скажу медику, чтобы осмотрел вас…
– Не стоит. Моя болезнь называется старостью – от неё прогрессивное человечество ещё не нашло эффективного лекарства… А вам я рад, генерал!
Ричард Андерсен огляделся по сторонам:
– Вижу, у вас чисто. Стало быть, без дела не сидите.
– Тружусь по мере своих сил. Не хочу жить в грязи, генерал. Милости просим – присаживайтесь и будьте гостем. Жаль, что не могу вас принять как подобает!
Ричард Андерсен сел на стул поодаль от кровати.
– Столько времени прошло, но… события тех дней, по-прежнему, живы в моей памяти. Это был ад! Я шёл на войну, чтобы отомстить, и думал воевать с солдатами, а пришлось – с народом. Со стариками, женщинами и детьми… У меня руки по локоть в крови!
Это было в самом начале войны… Мы вошли в одно белорусское селение. Стояло холодное январское утро. Крестьяне вышли навстречу нам. И командир приказал пулемётчику открыть огонь. Затем солдаты врывались в дома, насиловали и убивали женщин и детей…
– А вы?
– Я потащил какую-то девку на сеновал… и приказал ей спрятаться там. Потом выстрелил в воздух. Но не всегда мне удавалось хитрить и изворачиваться. Я стремился отличиться на поле брани. Российская армия отступала, и меня это ничуть не радовало; я жаждал сражений, чтобы пролить кровь… свою или чужую. Такой случай представился лишь под Смоленском. Я первым бросался в атаку, но пули летели мимо, и снаряды рвались вдалеке. Я искал смерть, а находил гибель своих товарищей. Я проклинал свою судьбу, ненавидел русских, но больше всего самого себя… И молил Бога, чтобы поскорее выбраться из этого ада. Не могу не признать – в той войне вы держались лучше! А мы вели себя как банда головорезов… Это была не борьба, а бойня! Когда я стал офицером, понял, что значит отступать и хоронить своих солдат в чужой земле… В Америке тактику внезапных налётов я обратил против ваших солдат. И одно время мне сопутствовал успех. Если бы не предательство британских властей, мы могли бы…
– Прекратите, у вас не было шансов! – оборвал его Андрей Романов. – Но не будем о прошлом. Как говорится, после драки кулаками не машут! Вы лучше подумайте о будущем. Вам надо возвращаться на Землю и устраивать свою жизнь. Главное, верьте, что у вас всё будет хорошо.
Когда Ричард Андерсен ушёл, Андрей Романов устало сомкнул глаза и забылся сном…
Кругом простирались песчаные дюны. Что-то блеснуло вдали, и ветер донёс приятную прохладу реки… Он побежал, и вскоре его взору открылся чудесный вид на финиковые пальмы и источники вод посреди пустыни. Это был оазис! Он припал к реке, чтобы испить воды, и кто-то окликнул его. Он обернулся и узрел образ женщины, сияющей словно солнце. Бросился к ней в объятья, но внезапно его ослепил яркий свет…
Андрей Романов очнулся. Как раз в это время его посетил долгожданный гость.
– Здравствуй, Максим, чем порадуешь меня, старика?
– К сожалению, Ваше Величество, у меня плохие новости…
– Плохие, – вздохнул Андрей Романов. – Что на этот раз случилось?
– Василий Меньшиков.
– Что с Васей?
– Его убили… и, судя по всему, не обошлось без участия спецслужб.
– Убили?! Я почитал его своим преемником… Как же так? Куда глядел Громов?
– Алексеев снял его с должности.
– Васенька, мой любимый ученик! – Андрей Романов прослезился. – И помянуть-то его нечем…
Максим вынул фляжку из кармана:
– Это водка.
Андрей Романов хлебнул из фляжки и поперхнулся…
Он долго кашлял, потом отдышался и вымолвил не сразу:
– Если твоё предложение ещё в силе, я согласен…
Максим просиял улыбкой:
– Андрей Владимирович, ваши слова как бальзам на душу! При первом удобном случае мы вас вытащим отсюда, и тогда пусть трепещут враги России…
– Только у меня условие. На станции находится англичанин по имени Пол Смит. Я виноват перед ним и… хочу, чтобы он тоже обрёл свободу.
– Это ещё больше усложняет и без того непростую задачу, но ничего, мы найдём выход. Главное, дождитесь нас!
