Дикий рев музыки было слышно за три квартала. А уж когда громадный джип сорвался с места, пошел как-то боком, потом разогнался на полную, отшвырнув со своей дороги полицейские «Жигули», как кабан – собаку…
За стеклом мелькнуло бледное лицо Анны.
Но решимости в нем было…
Громадная машина смела со своей дороги все преграды, словно и не заметив. Полиция разбегалась из-под колес, словно вспугнутые птицы, и над всем этим гремел торжествующий победный марш.
– НЕ СТРЕЛЯТЬ!!! – переорал его Сергей.
Но никто и не собирался.
Слишком уж все растерялись.
Водить машину Анна не умела, ее занесло, развернуло, она пошла боком, потом еще раз развернулась – и со всей дури влетела квадратным рылом в двери торгового центра. И встала, закупорив их намертво.
А марш так же звенел и гремел над улицей…
Все описанное заняло даже меньше минуты.
* * *
Полковник замер.
Чего ждать?!
Он просто не знал, чего именно. Такая ситуация… внештатная. Теоретически их обучают действовать в таких случаях, практически…
Кто не сталкивался – тот не поймет.
И чего теперь ждать?!
Что сделают с этой безумной?
Только бы не начали убивать заложников…
Рядом матерился Борис Викторович, до которого дошло, за что извинялась Анна. Но поздно, слишком поздно…
А выстрелов все не было.
И марш стих.
Словно захлебнулся.
И…
– Смотрите!!!
Кто это заорал?! Так потом и не узнали, герой предпочел молчать. Но…
По облицовке торгово-развлекательного центра, по мостовой ползла… изморозь.
Летом, в плюс двадцать с хвостиком.
Словно там, внутри центра, внезапно открыли гигантскую морозилку.
Сергей, не веря себе, опустился на колени, коснулся рукой белого инея – и тут же отдернул пальцы. Их так обожгло холодом, как не всякий мороз сумеет.
– Б…!!!
Иней очертил ровный круг – и вдруг начал таять. Словно так и должно быть…
А потом изнутри донеслись жалобные крики.
– ПОМОГИТЕ!!!
Кричали явно детские голоса… Тут уж, наплевав на все, полицейские ринулись к джипу, который перегородил двери. Трос, крюк, рывок, еще один… и вот громадная машина вылетает обратно.
Люди влетают внутрь – и застывают на проходе.
Убивать некого.
Драться не с кем.
Ровным кругом на полу лежат тела террористов. Белые, словно их мелом натерли.
Заложники пытаются докричаться до спасителей и орут благим матом.
А в центре зала, на полу, лежит женщина, над которой склонились двое ребят – мальчик лет шести-семи и девочка лет пятнадцати. Мальчик пытается делать женщине искусственное дыхание, девочка надавливает на грудь и ругается последними словами.
– Два… б… четыре… твою… Гошка, вдох!!! П… через … и в … Вдох!!!
Анна сдержала свое слово.
* * *
Анна сама не поняла, как ей это удалось.
Чудом?
Да, наверное. Спасибо, Хелла…
Тяжеленная машина не слушалась, предчувствуя свою судьбу. Ее занесло, развернуло, но потом… потом Анна все же смогла направить ее куда надо.
Тараном.
В двери.
Зазвенело, осыпаясь, лобовое стекло…
Почему никто не стрелял?
Да просто не сообразили. Полиция растерялась – вроде как свои.
Террористы растерялись – не ожидали. По идее, с ними сейчас должны вести переговоры, добиваться… Но уж точно не вламываться вот так. Или это кто-то из своих?
Пары минут Анне хватило. Благо водительскую дверь не заблокировало, только помяло. Но она все равно открывалась.
– Я, великая княжна Воронова, приказываю вам остановиться!
В эту минуту не было никакой Анны Вороновой. Все маски слетели, спала шелуха. Окровавленная от множества порезов и растрепанная, Анна все равно выглядела величественно. Она стала вновь собой.
Ее высочеством великой княжной Анной! И посмейте встать на ее дороге.
Террористы растерянно переглянулись.
Женщина шла вперед неотвратимо, словно судьба. Она знала, что ей нужно. Оказаться между заложниками и подонками. Еще шаг. И еще… она бы даже говорить с ними не стала, но…
Кира. Вот она стоит в углу, прикрывает собой Гошку… живы!
Но даже слова сказать им не получается, только взгляд бросить. Всего один взгляд, в который Анна вкладывает всю свою любовь. По лицу девочки катятся слезы…
Некогда!
Она здесь ради них – и не может подвести детей!
– Приказываю сложить оружие! – прозвенел голос Анны ледяными осколками. – Неподчинение приказу – смерть!
Звучало-то убедительно. Но…
– Баба! – крикнул кто-то из террористов.
Шаг вперед, второй, движение оружия…
Анна поняла, что это – конец. И не было времени ни на что.
Ни попрощаться с сыном, ни еще хоть раз найти взглядом Киру… простите меня, родные. Это последнее, что я могу сделать для вас.
Анна сделала еще шаг и повернулась к мерзавцам. Вот-вот, уже… сейчас они сбросят наваждение, сейчас они ее убьют… нет, не успеют.
– Именем Хеллы. Умрите.
И на долю секунды ей показалось, что вокруг взметнулся белый снежный вихрь. А больше… больше она ничего и не видела.
* * *
Кира боялась.
С самого начала боялась, жутко боялась, и за себя, и за Гошку, но ведь перед мелким надо быть сильной! Правда?
Поэтому она просто крепко взяла мальчика за руку и не отпускала.
Ни когда их под дулами автоматов сгоняли вниз, в один из магазинов, ни когда бандиты начали звонить и говорить, что всех убьют, если им что-то там не дадут, ни когда им начали отвечать…
Рядом с ней был Гошка.
Она не имеет права струсить.
Мальчик прижимался к ней и, кажется, трусил не меньше.
– Не переживай. Нас спасут, – шепнула Кира ему на ухо.
– Мама, наверное, волнуется…
Окрик заставил их прекратить шептаться. А потом…
Это было как в боевике, не иначе. Грохот, звон – и влетевшая в двери машина. И – Анна.
Растрепанная, окровавленная, гневная… Кире хватило одного взгляда, чтобы понять: ее мачеха не просто в бешенстве. В бешенстве кидаются на людей, кричат, бьются в истерике…
