– Ой, Натка! – громко вскрикнула я и скороговоркой выпалила в трубку: – Прости, Никита, у нас тут как раз немножко хаоса образовалось – кружка с чаем лопнула, надо срочно ликвидировать аварию! – и оборвала связь.
– Какая авария? – Натка, успевшая переместиться к плите, выразительно огляделась.
– Ну, знаешь, такая… – Я развела руками, заодно отбросив на стол мобильный. – Любовная лодка разбилась, но не о быт, а о чью-то твердолобость.
– Нечего было связываться с прокурором. – Сестра как будто забыла, что Говоров очень нравился всем в нашей семье – и ей тоже. – Я ведь говорила: тобой интересовался Михалыч, а ты отказалась поближе познакомиться!
– Да он же бармен! – Я всплеснула руками и чуть не смахнула на пол миску с фаршем. – А я судья, какие у нас точки соприкосновения?!
– Во-первых, Михалыч не просто бармен, а владелец «Погребка» и еще нескольких заведений, за стойку он только изредка становится – ностальгирует. – Натка шваркнула на плиту сковородку. – А во-вторых, ты сама себя слышишь? «Он бармен, а я судья, что у нас общего?!» – передразнила она. – Что за снобизм и поверхностный взгляд? Смотри глубже: у кого неизменно находит понимание буквально кто угодно?
– У психотерапевта?
– У бармена, Лена! Уж Михалыч-то не стал бы ругать тебя за то, что ты спасла родную сестру из ковидных застенков! – Она шлепнула котлету на сковороду таким жестом, словно отвесила кому-то оплеуху.
Я даже догадалась, кому именно.
– Да, он похлопал бы меня по руке и налил сто грамм «от заведения», – согласилась я с прогнозом действий Михалыча, потому что так оно и было.
Не помню, на что я жаловалась этому доброму человеку, но он сумел утешить меня без слов.
– Не будем больше о Говорове, – жестом гранатометчика ляпнув на сковороду вторую котлету, предложила сестра, хотя как раз о Никите мы вроде и не говорили.
Однако сам Говоров тихо уйти в небытие не захотел. Мой телефон на столе пискнул, я посмотрела на дисплей и прочитала сообщение: «Я так понимаю, мы сегодня не встретимся?» – поинтересовался Никита.
Я запоздало вспомнила, что на субботу – а это как раз сегодня – у нас было назначено дежурное свидание. Мы уже месяц или два, точно не помню, встречались исключительно по выходным. Не слишком напряженное расписание, удобное для двух очень занятых взрослых людей – прокурора и судьи.
«Я на карантине», – сообщила я-судья прокурору-Никите ответной эсэмэской, умолчав о том, что не хочу встречаться не только сегодня, но и, пожалуй, в обозримом будущем.
«Надолго?» – спросил он, явно не угадав мои мысли.
«Недели на две, – ответила я, вдвое увеличив срок, который реально собиралась провести в изоляции. – Если не больше!»
«Сообщи, если что-то нужно», – написал он.
«Спасибо», – ответила я вежливо.
Невежливо было бы написать полную фразу: всем спасибо, все свободны!
– М-да, любовная лодка определенно разбилась вдребезги, – сочувственно пробормотала Натка.
Я заметила, что она, вытянув шею, как гусь, читает нашу с Никитой переписку через мое плечо, только когда на линолеум звучно шлепнулась капля масла с деревянной лопаточки.
– Натка, не свинячь тут! – Я отодвинула сестрицу, приблизив ее к плите, и снова отшвырнула мобильный. – И за котлетами следи, похоже, они пригорают!
– Ничего они не пригорают, а хорошо подрумяниваются, ты же любишь с хрустящей корочкой, – успокаивающе забормотала сестра.
Она вообще-то очень добрая. Ко мне, во всяком случае. И вообще ко всем, кто ей дорог.
Понимая, что я душевно травмирована, Натка постаралась окружить меня заботой: накормила румяными поджаристыми котлетами, не позволила помыть посуду, отправила отдыхать и даже пришла подоткнуть мне одеяло.
Заодно рассказала о новых предложениях, поступивших ей как постковидной больной.
– Я, видно, в базу какую-то попала, – предположила она, перебирая сообщения в смартфоне в поисках наиболее интересных и способных понадежнее отвлечь меня от личной драмы. – Сто пудов, госпиталь вносит выписанных пациентов в специальный реестр, а ушлые чиновные людишки продают эту информацию всем желающим.
– Что абсолютно незаконно, – прокомментировала я и зевнула. – Нарушение ФЗ-152 о персональных данных, ответственность для граждан – от ста до трехсот рублей, для должностных лиц – от трехсот до пятисот пятидесяти, для юридических – от…
– От винта, – перебила Натка. – Плевали эти граждане на ваши копеечные штрафы, они на нелегальной продаже личных данных о-го-го какие деньги заколачивают. А вот еще прекрасный новый бизнес, слушай: «Не хотите прививаться? Получите сертификат о вакцинации без прививки. Документ настоящий, с регистрацией в базе Единого портала госуслуг. Сегодня цена со скидкой – 8999 руб. Подробности по телефону».
– Хочешь подробностей? Я тебе расскажу, – беспокойно заворочалась я. – Было у нас в суде такое дело, Машка его рассматривала. Продавцов фальшивых сертификатов накрыли в Подмосковье, в Электростали, кажется. Росздравнадзор и силовики установили ключевые фигуры в мошеннической схеме – ими оказались два медработника. За деньги они вносили фиктивные сведения о вакцинации граждан в базу Единого портала госуслуг. С ними заодно действовали шесть посредников, они находили людей, желающих получить сертификат о вакцинации без прививки. Таких оказалось более тысячи.
– Восемь девятьсот девяносто девять на тысячу – это сколько получается? Почти девять миллионов? Ого! – забормотала Натка, открывая калькулятор.
– Ты не то считаешь, это история не про деньги, а про сроки. – Я забрала у нее смартфон. – Организаторы продажи поддельных QR-кодов получили по два года по статье 327 УК РФ «Подделка, изготовление или оборот поддельных документов, государственных наград, штампов, печатей или бланков». А тех, кто купил поддельные документы, могли наказать лишением свободы на срок до одного года – по той же самой статье, но Машка сжалилась и влупила им только принудительные работы.
– Что, покупателей тоже наказали?
– А ты как думала? Все пошли под суд как миленькие. Установить-то их было нетрудно, ведь для оформления QR-кода эти граждане сообщали мошенникам полную информацию о себе: паспортные данные с регистрацией, СНИЛС, номер полиса ОМС. – Я повернулась на бочок. – Все, у нас сиеста! Надо пользоваться такой редкой возможностью, пока она есть.
– Баюшки-баю! – Натка подхватила свой смартфон и на цыпочках пошла прочь из моей опочивальни.
Шагнуть за порог она не успела и шустро вернулась, потому что у меня зазвонил мобильный.
– Что? Кто? – Любопытная сестрица тут же бухнулась на край моего ложа.
– Не знаю, номер незнакомый… Алло?
– Лена? Это Зина, которая Зейнаб, из госпиталя, – женский голос с едва ощутимым акцентом заметно робел. – Нашла я вашу сестру, но ничего хорошего не скажу, уж простите. Она в реанимации, меня туда не пускают, но, если вдруг ей станет лучше и ее переведут…
