– И что услышал? – поторопила я.
– Ну, варгана говорила что-то вроде: «Если бы я так не любила эту девочку! Мысли об этом сводят меня с ума… Я не человек и не мать ей, но что с того? Девочка бесконечно дорога мне. Но она живет уже тысячу лет и едва ли слишком счастлива. Я знаю, что достаточно только заикнуться об этом, и она немедленно согласится вернуть то, что ей было дано при рождении, и два народа будут спасены! Но найдется ли мать, которая скажет в сердце своем: „Мой ребенок пожил достаточно, а его смерть поможет многим“? Ни одна мать, ни одна не скажет такого!»
Смертельный холод разлился по телу, едва я осмыслила, что госпожа Нефеш говорила о моей дочери.
– А потом она вдруг вскрикнула. Я думал, от отчаяния, все гадал, можно входить или еще подождать, ну, чтобы она не поняла, что я подслушивал. Но она продолжала кричать так ужасно, как человек, в тело которого поминутно втыкают иглы. Я бросился на первый этаж, разбудил братьев. Они все вместе вошли в комнату варганы, но она ничего не смогла или не захотела им объяснить, только крикнула сквозь эти дикие стоны, что постарается вернуться, если сможет, и чтобы они придерживались разработанного плана, а потом распахнула раму и вылетела на волке прямо через окно!
Егор опять замолчал, так что мне пришлось, выждав пару минут, просить о продолжении. Заговорил он с большой неохотой:
– В общем, я рассказал братьям, какие странные вещи она говорила. Просто думал, что это может быть как-то связано с ее отлетом. Братья отправили меня спать, а сами, думаю, до утра обсуждали случившееся, и потом я узнал, что план изменился. Они конечно же сразу поняли, что речь идет о твоей дочери, о Параклее, и решили, что это дает им шанс, небесный Кречет может пока подождать. В первую очередь надо добраться до Параклеи и узнать, как ее смерть может помочь всадникам. Да, госпожа Нефеш ничего не скажет, но ведь если знает одна варгана, могут знать и другие. В общем, решено было действовать так: заставить тебя поскорее отправиться в Блишем, чтобы освободить дочь от клятвы, но при этом принять все меры, чтобы «Проклятие Деи» случайно не исполнилось. А потом… – Он резко втянул воздух и умолк.
– Потом убить меня, и не только из страха перед пророчеством, а просто чтобы не помешала добраться до дочери, – ровным голосом дополнила я его историю.
– Да, это так, – с отчаянием в голосе согласился Егор. – Дея! Если бы я имел право голоса… Нет, не знаю, посмел бы я спорить с братьями, хотя этот план ужасал меня. Но ты же могла потом вернуться, твоя дочь – тоже, она ведь всадница. А в противном случае смерть ждала всех, и возвращаться уже было бы некуда.
– Понимаю. Это все?
Мальчишка подумал, потом сказал:
– Думаю, все, что касается твоей дочери. Моих братьев больше нет, но ведь кто-то еще мог знать то же, что знала госпожа Нефеш.
Я встала, пошла к двери. Горел верхний свет, но перед глазами словно тысячи мушек летали, приходилось рукой вслепую нащупывать дорогу.
– Дея!
– Что?
Я остановилась, но не оглянулась, опасаясь окончательно потерять ориентиры.
– Я хочу сказать, что буду на вашей стороне и стану до последнего защищать твою дочь и тебя. Вы теперь моя семья, даже если сами этого не желаете! – с каким-то отчаянием прокричал с кровати Егор.
– Договорились, – ответила я через плечо как можно мягче. – Союзники нам нужны. А теперь все же постарайся отдохнуть.
Вышла в прихожую, и вдруг гостиная в дверном проеме качнулась и опрокинулась. В следующий момент я открыла глаза уже на диване. Дятлов понуро сидел на стуле и держал меня за руку.
– Сань, в чем дело?
– Ты отключилась, – доложил друг. – Прилегла на коврик прямо у входной двери, хорошо, не поцеловалась с ней.
– Кошмар! Есть вести о…
– Нет, – помотал головой Сашка.
– А бабуля? Видела меня?
Выразительный вздох.
– К сожалению, вопль юного всадника, успевшего заметить, что ты сильно кренишься, перекрыл мой вдохновенный рассказ о наших детских проделках.
– Ой, а где же она? – Я испуганно приподнялась на локтях. – Ей что, тоже плохо?
– Да не переживай. – Саня аккуратной подсечкой уложил меня обратно на гладь дивана. – Я ей наплел, что у тебя такое бывает: теряешь сознание, а потом долго валяешься без чувств. Произнес волшебные слова про дистонию и низкое давление. Бабушка тут же вспомнила какой-то волшебный рецепт укрепления сил, которым она все детство потчевала твою мать, и понеслась в аптеку за недостающими ингредиентами. Слушай, она в принципе помнит, что ты не родная дочь ее дочери?
– Помнит, – вздохнула я. – И не помнит одновременно. Просто не берет это в голову.
– Ладно, пока не вернулась, выкладывай, – заторопился Дятлов, усаживаясь поудобнее на стуле. – Что тебе поведал этот бедолага?
Я закрыла глаза, чтобы не отвлекаться на странное поведение мебели, – шкафы и стулья качались туда и сюда, словно перешептывались друг с дружкой, – и постаралась как можно четче передать рассказ Егора.
– И что ты об этом думаешь? – спросил Сашка, когда я закончила. – Хотя нет, не говори, давай лучше сверим наши версии. Допустим, тысячу лет назад варганы, вдохновленные Властителем, расстарались и вложили в твою дочь нечто… назовем это очень большим куском магии. Возможно такое?
– Возможно, – согласилась я. – Только это не совсем магия. Гамелех однажды – не помню, по какому поводу – рассказывал мне про варгус. Это вроде как жизненная сила всех варган, отданная в общую копилку на случай, если кого-то – или весь народ – постигнет несчастье.
– Во как! – изумился Сашка. – Я бы не отдал. Только адресная помощь.
– Ну, варганы иначе устроены, их народ по сути своей – единый организм. Накопленный варгус обычно носили в себе самые древние и авторитетные варганы, заботливо хранили и взращивали. Они даже надеялись однажды при помощи варгуса оживить варган в других мирах, если, конечно, Прадерево так и не объявится.
– И могли они отдать этот варгус твоей дочери?
– Могли. Если, – тут зубы мои клацнули от страха, – если моя дочь родилась мертвой, а они вернули ее к жизни, то варгуса понадобилось много. Очень-очень много. Конечно, потом за тысячу лет они пополнили запасы. И наверняка пустили большую часть на то, чтобы защититься от Ашера, но все равно проиграли эту битву. Самые древние варганы сражались до последнего и все они были убиты. Получается…
– Получается, что Клея сейчас хранит в себе варгуса даже больше, чем осталось у всего народа, – подхватил Дятлов. – Ну, если у них вообще что-то осталось. И то, что в нее вложено, не исчезло, не растворилось и может быть использовано повторно. Ваша госпожа Нефеш вспомнила об этом, когда ее мир погиб, к тому же она узнала, что и над всадниками нависла угроза. Она знает, что если взять у Клеи то, что дали ей варганы при рождении, то можно возродить Хаваим и защитить Навию. Но она любит твою дочь, а взять варгус можно, лишь отняв ее жизнь, так?
