– Даже если все так, – а я насчет переметков не уверен, – тебе не стоит так уж сильно переживать. Ты не кукла с вложенной в нее программой. Как бы то ни было, ты всегда останешься…
– Богданой, знаю, – перебила я. – Меня Сашка так уже утешал. Только все лучшее во мне от Деи. Ой, погоди! – Меня даже в жар бросило. – А как же Прадерево предсказало Теому много веков назад, что Дея вернется в Нутряной мир? Оно-то вроде как всеведущее, должно быть в курсе! Хотя… оно просто могло не уточнять, что это будет не совсем та Дея. Ну а как насчет «Проклятия Деи», а?
– Не знаю, – совсем уж кисло отозвался Орлик. – Возможно, это пророчество было ложным, даже скорее всего.
Я прошлась по комнате туда и сюда быстрым шагом, словно отгоняя нечто мутное и жутковатое, что закипало в душе. Отчеканила:
– Ладно, пусть так. Но пока все не кончится, пока существует Навия и есть хоть малейшей шанс спасти Клею, я останусь Деей, ее матерью! И бывшей женой Властителя, а значит, ответственной и за Блишем, и за Брит! А ты уж придумай, как теперь будешь меня называть!
– Буду звать, как прежде, – вроде как оживился Орлик, – Деей. Если ты не захочешь, никто не узнает обо всех этих… слухах.
Подумав, я кивнула:
– Хорошо, я сама расскажу все в подходящий момент… тем, кому это нужно знать. Разве что присматривай за мной, вдруг какой-то там неведомый хозяин начнет дергать за ниточки, и я превращусь в чудовище. Зачем-то я же откуда-то взялась.
– Уверен, не превратишься, – поспешил сказать Орлик. – Сейчас нет возможности этим заниматься, но потом я обязательно разберусь, кто стоит за переметками.
– Ладно. А потом, когда все закончится, – все должно когда-то кончаться, – тебе будет легче уйти, как ты и хотел. Что?
Меня удивило, что Орлик помотал головой. Он что, все равно хочет быть со мной, даже зная, что я не его Дея?
– Может, и не уйду. Скорее всего, некуда будет уходить. Но дело не в этом. Знаешь… Дея, за свои жизни я совершил много ошибок, но бесконечно сожалею о двух. Дважды я уходил от той, кого любил больше всего на свете, и терял все. И если жизнь хоть чему-то меня научила, я останусь. Ты выйдешь замуж за своего Дятлова, буду захаживать к вам в гости… Жаль, что для ваших детишек я буду немым дядюшкой…
– Эй, Орлик, ты в себе? – Я даже перепугалась от таких странных речей. – Какое там замуж, какие детишки? И скажи, ради интереса, от какой любимой ты уходил дважды? Потому что, уж извини, я помню только один раз. Может, прямо сейчас и выяснится, что мои воспоминания ущербны?
Орлик одарил меня долгим взглядом, улыбнулся печально:
– Не ущербны. Но возлюбленная в обоих случаях была одна. Только сейчас не время говорить об этом. Ты права, нужно искать выход, что-то делать.
– Точно!
– И кстати, Дея, уж извини, но напрасно ты втянула во все этого мальчишку. Не время сейчас доверять неизвестно кому.
– Почему это «неизвестно кому»? – взвилась я. – Это же наш Видан. Ой, не делай такое лицо… ну не наш.
– Точнее, не Видан. Он был им когда-то, помню, но что с того? За прожитые жизни мог измениться до неузнаваемости, да и жизнь в этом мире его только озлобила.
– Но он всадник, он любит Навию и свой народ! У нас одни цели.
Орлик мрачно промолчал, ну а я воспользовалась моментом:
– Слушай, тут Сашка предложил один план. Возможно, теперь это не имеет значения, со мной вроде все ясно. Но он хотел, чтобы я в Навии отыскала своих последних родителей и узнала, так сказать, подробности своего появления на свет. Вот ты со своими не встречался, когда бывал в том мире?
Орлик уставился на меня в полном недоумении.
– Как-то в голову не приходило. Я тебе объяснял, в мире всадников родители – это совсем не то, что здесь…
– Да знаю я! Но ты хоть знаешь, где родился? Мы ведь родом из одного селения.
На этот раз Орлик думал недолго:
– В Кукушкином Гнезде родился, почти наверняка. Потому что в Сусе – видимо, с подачи ашерцев – отдавать ребенка восприемникам считается страшным злодеянием. А в другие поселения сталкеры обычно не суются, ходят проторенными путями. Знаешь, – он призадумался, – может, твой Сашка не так уж плохо придумал. Стоило бы кое-что разузнать.
– Что?
– Варганы упомянули, что дети-переметки появляются в семьях особым образом, но не сказали каким. Возможно, окажется, что природные духи просто задурили мне голову и ты все-таки Дея.
– Тогда уж проще встретиться с Теомом и все узнать наверняка!
– Давай все-таки с этим повременим! – хмыкнул Орлик.
Я помолчала, потом спросила:
– Ты надеешься, что я все-таки?.. Или… наоборот, не хочешь этого?
Орлик раздумывать над ответом не стал:
– Не хочу. Потому что я любил и люблю Дею. Если ее душа прошла Великим путем, как это и должно произойти с каждым человеком, чего еще мне для нее желать?
Я сникла. Поняв мое состояние, он медленно приблизился, обнял, уткнулся лицом в мои волосы.
– Можешь не верить, но тебя я люблю не больше и не меньше, чем мою Дею. Ты выглядишь, как она, у тебя ее воспоминания, ты отважная и добрая, как Дея. Ты и есть она… не знаю, как это объяснить.
– Не надо ничего объяснять. – Я вздохнула и слегка отстранилась. – Поговорим об этом, когда решим наши проблемы. Каков вообще план?
Орлик прошелся по гостиной, что-то прикидывая, потом сказал:
– Слушай, прости, но сейчас мне нужно хоть часок отдохнуть. Ничего, если я разбужу твою бабушку, а сам займу ее место в той комнате?
– Ложись лучше в моей, на диване. Я постелю тебе.
Я дернулась в сторону своей комнаты, но Орлик поймал меня за руку:
– Не стоит. Потом я доставлю Параклею в одно надежное место. Оляна и Инга будут охранять ее. Тебе же нужно определиться: или ты останешься вместе с дочерью – но тогда даже носа на улицу не высунешь, или примешь участие в событиях – но тогда тебе не следует знать, куда я увезу Клею. Потому что если попадешь в лапы ашерцев…
– Все понятно, – подхватила я. – Ты сам прекрасно понимаешь, какой вариант я выберу. Я должна что-то делать, хотя бы пробовать. Эй, а ты ведь просто пытаешься спровадить меня в безопасное местечко, да?
– Да как бы я посмел! – из последних сил разыграл возмущение Орлик. – А потом, называть сейчас безопасным хоть одно место в Нутряном мире…
– Ясно-ясно! Все, вали спать! И бабулю не буди, пусть тоже отдохнет.
У себя в комнате я прежде всего посмотрела на дочь с уже привычным трепетом в душе – каждый раз боялась увидеть перемены к худшему, а когда снова переключила внимание на Орлика, он уже вытянулся на диване и, похоже, моментально отключился. Прямо во влажных джинсах. Но не стаскиваться же их теперь с бесчувственного тела! Я на цыпочках подобралась поближе и пару минут смотрела то на него, то на Клею. Два самых дорогих мне человека были сейчас рядом со мной, я старалась думать только об этом. Потом вынула из шкафа еще одно одеяло, укутала им Орлика и покинула комнату.
