– Я же сказала, что согласна! – повысила голос Ким-ка. – Ничего, сумею что-нибудь наплести им по телефону. Богдаш, прикроешь?
– Как всегда.
– Если нужно, я тоже могу, – встрял Егор. – Вместо нее, – он кивнул на Кимку, – или просто как дополнительная охрана.
Но Орлик отмахнулся от его предложения, хотя лично я бы не возражала, чтобы мою дочь охраняло как можно больше людей.
– Ты мне в другом деле можешь пригодиться, – сказал он Егору. – Пока побудешь здесь, с Деей и ее бабулей, мало ли что.
– А Клавлав? – вспомнила вдруг я про юного ледяного сукра. – Нельзя и его туда, где будет Клея? Ведь он сейчас остался без хозяев, это опасно.
Орлик сразу и категорически помотал головой:
– Нет, нельзя. Мы не знаем, как долго он будет узнавать хозяйку в Клее. Я имею в виду… она ведь все больше меняется.
– А с кем он сейчас? – спросила я, сглотнув очередной жгучий комок в горле.
– С Румком. Как ни странно, они отлично ладят, хоть пес и запрограммирован на другое.
– Ясно…
Орлик помолчал мгновение и проговорил подсевшим голосом:
– Дея, ты пока простись с дочкой. Выходим через десять минут.
Я кивнула и на негнущихся ногах зашагала в свою комнату.
Глава шестнадцатая
Новая тревога
Диван был аккуратно застелен, а Клея… Мне почудилось, что моя дочь больше не выглядела, как маленькая девочка, она казалась юной девушкой, загадочно-прекрасной и… ускользающей. Кожа на лице стала как будто восковой, блестящей. Я с замиранием сердца коснулась ее щек и ощутила зарождающийся в них каменный холод. Странно, но не было и мысли заплакать – за последнее время я здорово закалилась. Причесала пальцами ее дивные белые волосы и прошептала:
– Я все сделаю, чтобы спасти тебя, родная. И не важно, что я не твоя настоящая мама, это не имеет ни малейшего значения.
Вышла из комнаты, в темноте коридорчика споткнулась обо что-то, полетела вперед – и оказалась прямо в Сашкиных объятиях. Ахнула:
– Ты чего тут?
– Вот, подумал, что нам тоже не помешает попрощаться. Я, конечно, вернусь к тебе, в этом даже не сомневайся. Но могу немного измениться, сама знаешь.
Я вздрогнула и промолчала. Сашка в своем стиле воспринял мое молчание как руководство к действию, обнял еще крепче.
– Может, даже внешне изменюсь. Но есть ведь и такое, что ты всегда узнаешь, правда? Только нужно хорошенечко напомнить напоследок.
Он припал к моим губам, и сразу истаяли звуки квартиры, исчезла опора под ногами и даже стена, на которую я опиралась плечом. Само время исчезло.
Потом Сашка отпустил меня и немного ослабил объятия, давая вздохнуть полной грудью. Очень вовремя, я как раз почти теряла сознание, но ничуть об этом не беспокоилась.
– Ну вот, теперь меня мало что волнует, – сказал Сашка. – Я постараюсь вернуться как можно скорее. И поверь, Дымка, я вытрясу из этой яблоньки все, что может помочь твоей дочери!
– Из какой еще яблоньки? – Я разом пришла в себя, задохнувшись на этот раз от возмущения. – Эй, это же Прадерево, главная фигура в том мире. Я и так не уверена, что оно станет с тобой разговаривать, а если еще начнешь давить и требовать…
– Спокойно, я буду предельно вежлив и мил, – заверил меня Сашка. – Я все продумал: Прадерево про еду и сон забудет, болтая со мной.
Я закатила глаза и шумно вздохнула:
– О чем, к примеру?
– Ну, я расскажу ей одну историю. Начну издалека, с первого класса. С того, как ко мне подсадили какую-то заносчивую девчонку и я весь урок честно пытался довести ее до слез, а со звонком понял, что хочу быть ее другом до конца жизни. А потом у той девчонки начались большие проблемы. В общем, тут она ветви-то и развесит, старушки любят долгие трогательные истории. Так я ее к себе расположу, а потом перейду к делу… Давай-ка, уточни, что я должен у нее спросить?
Я быстренько, собралась с мыслями:
– Я думаю, Орлик с Теомом тебе много чего подскажут, они ведь лучше ориентируются в том мире. Но спроси вот что: подошел ли срок существования Нутряного мира к своему концу или еще есть шанс на спасение? А если все кончено, то как помочь его обитателям? И согласится ли Прадерево помочь Параклее, если это вообще возможно.
Я замолчала. Дятлов покачал головой:
– Все же придется список составить, вдруг памяти лишусь.
– И вот еще, – решилась я. – Спроси про Дею, где она сейчас? Будут ли они с Орликом когда-нибудь вместе?
Дятлов даже отшатнулся от меня, заморгал, глаза тревожно потемнели.
– Данка, ты чего это? Ты у нас и есть Дея, пока не доказано обратное.
– Доказано. Орлик все узнал. Я не Дея, скорее всего, я даже не человек, так, существо, созданное для каких-то явно не благих целей. В меня вложили воспоминания Деи, но теперь-то мне ясно, что характером мы с ней совсем не похожи. Я никогда не понимала, как могла Дея быть такой самоотверженной, такой смелой. Во мне этого нет. Ничего нет, кроме ложной памяти о ее поступках.
Саня, кажется, начисто лишился речи от изумления, поэтому я продолжала:
– Орлик просто не захотел рассказывать об этом при всех, пожалел меня. Он вообще молодец… так ловко подвел к тому, чтобы я не знала, куда увезут мою дочь… то есть Клею. Сделал вид, что пошел мне навстречу, уцепился за нашу с тобой идею насчет поиска моих вроде как родителей. На самом деле просто хочет обезопасить ее. Ведь кто-то – тот, кто меня создал, – в любой момент может потянуть за нужные ниточки, и я начну действовать по его воле!
На последней фразе я без сил прислонилась к стене. Сашка тут же шагнул за мной следом, положил ладони мне на плечи, заглянул в глаза:
– Давай-ка проясним один момент, Дымка: так, Орлик, получается, мне больше не соперник? Или он продолжает видеть в тебе Дею, раз уж у тебя ее лицо и все прочее?
– Сань, ты о чем, не понимаю?
– Чего уж тут не понять! Так претендует на тебя Орлик или нет?
Закатив глаза, я простонала:
– Да ты о чем вообще думаешь?!
– О важном, – заверил меня Дятлов. – Мы с ним в последнее время почти подружились, не хочется, чтобы между нами оставались непонятки.
– А больше тебя ничего не волнует?
– А должно? Богданой ты быть не перестала, мы еще раньше это решили, разве нет?
– Богданой? – Из моей груди вырвался злой смешок пополам со всхлипом. – Ты что, меня не слышишь? Я не человек, я просто какое-то существо…
