– И перестань дрожать, за сутки ты в старика не превратишься. Разве что бороденка начнет лучше расти, – пошутил король, и Багай машинально потер чистый подбородок.
Выглядел он лет на тридцать с лишним, поскольку жил в Брите до того момента, как его племянница стала женой Гамелеха и все семейство перебралось в Блишем. А потом уж, наверное, он не вылезал из своей лаборатории во дворце и так сберег остатки молодости. Вид вполне благообразный: волнистые волосы расчесаны на пробор, лицо худое и немного фанатичное. Он был сутуловат, возможно, потому, что вечно склонялся над своими пробирками.
– Ты ведь в курсе последних новостей? – спросил его Баал.
Господин Багай уклончиво пожал плечами.
– Ночью сборный отряд бывших искателей и всадников во главе с отважным Орликом напал на министерский замок, где содержался высокопоставленный пленник, и отбил его, – охотно рассказал король. – При этом оказали мне большую услугу, я всю голову сломал, думая, под каким предлогом отпустить потерявшего для меня всякую ценность Гамелеха обратно в Блишем. Не хотел, чтобы умные головы догадались о причинах освобождения, но сейчас уже нет смысла скрывать: кентрон исчерпал себя, этот мир вот-вот прекратит свое существование. К тому же у меня есть основания думать, что Гамелех скоро в последний раз использует свой замечательный посох, желая ускорить развязку, и этим окажет мне огромную услугу.
Сказав это, он снова с усмешкой глянул на меня. Господин Багай так и подскочил со стула.
– И что тогда? Конец всему?
– Ну прекрати, зачем так мрачно? Сейчас этот мир судорожно запирает все проходы, поэтому ты и не успел выйти в наш наземный город. Но потом он взорвется, как шарик, и выплеснется во Внешний мир. Это уже давно вычислили наши ученые, а у меня нет повода не доверять им. Мы все окажемся там, и вопрос лишь в том, кто больше к этому подготовлен и скорее сумеет подмять под себя столь великий, неохватный, разнородный мир. Но ты славно потрудился, Багай, чтобы все преимущества оказались в моих руках, не так ли?
Химик скованно кивнул. Тут уж я не выдержала:
– Что вы вообще тут делаете, господин Багай?
Странная перемена произошла в нем мгновенно. Он налился краской, метнул на меня полный презрения взгляд и прошипел:
– Ты еще вопросы позадавай, существо!
В следующий миг он уже с визгом бился на полу под тяжестью ураганом налетевшего на него Орлика. Четверка ашерцев сбежалась со всех сторон, и теперь они то испуганно наблюдали за дракой, то таращились на Баала. Ну понятно, способности всадника они блокировали, но Орлик-то дрался без них и силой превосходил химика. Разнять людей ашерцы не решались, поскольку были все как на подбор мелки и худосочны.
Наконец кто-то все же сообразил применить внушение, потому что Орлик отпустил Багая и откатился от него по паркету. Кажется, руки у него не действовали, я подбежала, помогла подняться. Химик в пару прыжков отскочил к постаменту трона и там уже начал ощупывать то челюсть, то грудь. Король, сложив лапы на груди, наблюдал за происходящим с явным удовольствием. Сделал знак своим слугам, снова рассылая их по углам, потом обратился к господину Багаю:
– Ну ладно, друг, времени у нас полно. Давай, расскажи им все с самого начала. Я тоже с удовольствием послушаю, хоть и был непосредственным организатором и спонсором многих твоих деяний. Но все же вся честь научных разработок безусловно принадлежит тебе. Ну же, хвастайся, живо!
Господин Багай сокрушенно глянул на короля Баала, но по его тону сообразил, что медлить себе дороже. Уселся на нижнюю ступень постамента, не сводя взгляда с Орлика, который все еще не мог шевелить руками, и заговорил:
– Я был придворным химиком в Брите, потом перебрался в Блишем, после того как дочь моей сестры стала женой Гамелеха. Уже давно, столетия назад, Властитель обратился ко мне и другим ученым с просьбой найти другой прокорм для Теней. Тогда же я начал свои опыты по созданию искусственного существа, человека телом, но лишенного разума и чувств. В этом я сильно опередил своих коллег, да что там – Внешний мир. Не говоря уж о тех разработках, которые я вел тайно, после того, как выполнил задание Гамелеха. Смертные Тени получили новую пищу, жители Брита – покой, а обитатели Таргида – шанс на жизнь. Но я не желал останавливаться, меня терзали все новые вопросы. Я первый научился извлекать из генома в разы больше информации, чем вся наука Внешнего мира. Не только физический облик, но и воспоминания, чувства, мысли, привычки отдельно взятого индивида. Мои гомункулы, крошечные и безволосые, могли уже через минуту после своего сотворения рассказать все тайны того, кто жил себе спокойно и не подозревал о своем говорливом двойнике. В паре случаев это оказалось весьма полезным…
– Багай, снова тебя заносит, – укоризненно произнес, прожигая взглядом его макушку, король Баал. – Твои грязные интриги тут никого не волнуют.
Химик враз побледнел, подсобрался, ликующая улыбка стекла с его лица.
– Для своего основного дела я обычно использовал биоматериал всадников, поэтому мне часто приходилось бывать в Таргиде. Но посудите сами, никому ведь не понравится случайно стать очевидцем того, как Тень сжирает его собственного двойника или копию его родственника, хорошего друга. Это были не слишком простые экспедиции. Ну, я имею в виду, всадники не тот народ, к которым можно легко подойти и вырвать волосинку. – Господин Багай вроде как утратил нить повествования, начал сбиваться и заикаться.
– Вот тогда и состоялось наше знакомство, – благодушным голосом пришел ему на помощь Баал. – Я сам жил в те времена среди всадников, был одним из них, хотя их скромный быт, строгость нравов и устарелые вкусы меня как-то мало прельщали. Так что я был рад подружиться с человеком из самого Блишема и оказать ему посильную помощь.
– Да-да, – едва он замолчал, заторопился химик. – Помощь была просто неоценимой, но важнее помощи с материалами для моих опытов были смелые идеи. Мой новый друг превратил научного червя в подлинного мечтателя!
Меня замутило от столь откровенной лести, Орлика, судя по выражению лица, – тоже. Он подергал плечами – прикидывал, восстановились ли руки и не накостылять ли господину Багаю снова. А тот, забыв обо всем, вдохновенно продолжал:
– Мы решили запустить и отследить полный цикл жизни всадника, чтобы память о прошлых жизнях вернулась, как принято для старых душ, после восемнадцати. Посмотреть, насколько велико будет сходство с оригиналом, при этом, конечно, стараясь держать наши опыты в тайне. Я пользовался разобщенностью всадников, проще говоря, тем, что обитатели Суса редко заезжают по-дружески в Кукушкино Гнездо. Накладки, конечно, все равно случались, в таком случае приходилось принимать срочные меры. Однако меня как ученого печалило другое: неполная идентичность моих созданий, небольшие отклонения. Баал вот смеялся надо мной и говорил, что на такое никто внимания не обратит. А хоть бы и обратили, дело не в этом. Я видел в отклонениях личный вызов себе. Человеческий геном должен был открыть мне все свои секреты. Вот у тебя есть отклонения?
