Кажется, моё самоуважение реанимации уже не подлежит. Внутренний ящер тоже притих, благоразумно помалкивая. А я, неловко ёрзая, всё же смог выбраться из коварной ловушки. Выполз назад.
Золотой внутри меня подал тихий голос — с предложением отправить дубовую кровать к предкам и порушенному нами дубу. То есть сжечь всё к ядрёному хвосту. Но я отклонил этот план, не желая натворить ещё больших бед.
Как я потом Мишель объясню, что спалил её постель дотла?! Нормальные драконы так не поступают. Так что постарался включить адекватность. Поднапрягся, отодвинул кровать от стены, сколько смог.
Теперь дело оставалось за малым: проползти по кровати пару метров вперёд, просунуть руку вниз, в угол, и поднять кольцо с пола. Казалось бы — делов-то.
Но и здесь поджидала очередная засада. От подушки исходил такой одуряющий аромат Мишель — нежный, сладкий, безумно притягательный, что я не удержался и зарылся в неё лицом, обхватив руками. Умом понимал, что это совершенно не по-мужски и никак не вяжется с моей брутальностью, но ничего не мог с собой поделать. А золотой ящер внутри меня только подначивал: радостно бился в экстазе от запаха нашей истинной пары.
В таком виде и застали меня ворвавшиеся в комнату гвардейцы.
— Извращенец! — гневно выпалил один из них — высокий розовощёкий амбал.
— Вы не понимаете, это другое! — огрызнулся я.
Ну как огрызнулся. Что-то едко просипел. Проклятый некромант!
Сделал отчаянный рывок в нужный мне угол, но два бесчувственных охламона нагло помешали этому манёвру, схватив меня за ноги. Да чтоб их грохлики покусали!
— Он что, под плинтус полез? Возомнил себя тараканом? — озадаченно хмыкнул прилизанный брюнет, переглянувшись с напарником.
— Скорее, постельным клопом, — хохотнул розовощёкий.
С трудом удержался, чтобы не спалить этих остряков в сизый пепел.
— Да куда он прёт-то? Там же совсем маленькая щель! — ворчал брюнет.
Отбиваясь и прорываясь к перстню, я попытался объяснить гвардейцам их неправоту. Требовал немедленно удалиться за дверь и пояснял, что они дёргают за ноги золотого дракона, герцога Тейт-Гарда, и их жизнь висит на волоске.
Но меня снова не поняли.
— Он на нас рычит, Марк! — возмутился один из гвардейцев.
— Совсем псих безбашенный! — не то посетовал, не то восхитился черноволосый.
Стыдно признавать, но этот бой был проигран. Впервые в жизни меня, наследного принца Альгардии, скрутили двое мужиков человеческой расы! Годы тренировок, оттачивание воинского мастерства, — всё полетело прахом из-за зелья щуплого некроманта.
Никогда раньше не думал, что моё собственное тело может быть таким немощным…
Принимать вторую ипостась не рискнул: вспомнил о том, что на замок наложена защита от драконов. Вдруг, если обернусь в крылатого ящера, меня вообще выкинет за пределы дворца? А я с таким трудом попал внутрь.
В итоге двое амбалов всё же выволокли меня из комнаты. От моей гордости остались только ошмётки.
Я был уверен, что хуже уже быть не может. Но, когда увидел Мишель, уставившуюся на меня круглыми глазами, мне и на самом деле захотелось заползти под плинтус. Тараканом, клопом, босым червём — неважно. Только бы не видеть ошалевшего лица своей невесты и не слышать её гневного:
— Опять ты!
Удивляюсь, как она меня опять куда-нибудь не телепортировала.
Что-либо объяснить ей я просто не смог. Даже закатать рукав и показать ей метку помолвки — и то не вышло: гвардейцы слишком прочно держали меня за руки.
Насколько я понял, меня потащили на допрос в каземат, и Мишель отправилась на это посмотреть. Что ж, в крайнем случае обернусь там в дракона, и только обрадуюсь, если дворцовая магия вышвырнет меня за пределы замка.
А если перед этим мне удастся схватить принцессу в объятия, — будет вообще идеально…
Глава 43. Допрос
* * *
Мишель
* * *
Когда я вошла в каземат, гвардейцы успели впечатать синеглазого атлета в стену. Его руки подняли над головой и нацепили на запястья массивные железные браслеты, от которых шли толстые серебряные цепи, впаянные в железный потолок.
Пленник попробовал дёрнуться, но быстро понял, что сопротивление бесполезно, и глухо застонал, с отчаянием посмотрев на свою правую руку.
Этот стон прошёлся по моим нервам бархатной наждачкой: вроде и царапнуло до боли, и в то же время всколыхнуло горячую волну до самой подкорки.
Слишком странно этот тип на меня действует.
— Не дёргайся, босоножик: это антимагические браслеты, — хохотнув, пояснил один из стражников — розовощёкий, медвежьей комплекции. — Будь ты магом, оборотнем или хоть даже драконом — тебе отсюда не выбраться!
— Мы уже отправили вызов дознавателю. Он скоро будет здесь. Тебя будет допрашивать сам мессир Жорц, — объяснил исполненный важности брюнет — такой же «медведь» по фигуре, как и его напарник.
— Жорц — профи, — с уважением заявил розовощёкий. — Быстро тебя на чистую воду выведет! И не вздумай на него рычать. Жорц — инквизитор в седьмом поколении, его уже ничем не испугаешь.
До меня доходили слухи об этом человеке, вдобавок я видела его несколько раз на балу. Высокий, худой, нелюдимый, с цепким взглядом, вечно поджатыми губами, орлиным носом и острым умом — этот мужчина уже стал легендой местных казематов. Да и всего Тайлидеса.
В юности он работал палачом, затем попробовал свои силы в инквизиции, успешно борясь с тёмными магами. А пару лет назад стал главным королевским дознавателем. Его боялись, уважали и старались обходить стороной. По возрасту он был не особо старым — с виду, лет тридцати. Но ни жены, ни детей у него не было. Про таких говорят, что он женат на своей работе.
Наверное, мне стоило обрадоваться, что дело будет вести столь авторитетная и опытная личность. Уж он-то быстро раскопает всю подноготную синеглазого пленника. Но почему-то внутри рос иррациональный страх за моего постельного партизана.
«Я не хочу, чтобы ему причиняли боль», — промелькнула в голове мысль-озарение.
Ну всё. Допрыгалась, принцесса. Кажется, этот тип мне небезразличен…
Поскорей бы нашёлся Риан, чтобы всё снова стало ясно и понятно!
Тут мне прилетела новая шальная мысль: а может, мне удастся разговорить любителя пролезать в мою постель? Добьюсь от него чистосердечное признание с деятельным раскаянием, и никаких дознавателей не понадобится?
Я даже пытки могу к нему применить. Например, щекотку.
Правда, стоило только представить, как я буду прикасаться к его шикарному мускулистому торсу, — по всему телу сразу полыхнуло жаром, а в животе резко активизировались эфемерные бабочки.
