Морган редко давал «благовидное» объяснение своим поступкам. Как для себя, так и для других он всегда откровенно признавал реальность — цинично, но честно. Такой человек никогда не отдается мечтам, не ставит перед собой слишком отдаленные цели, никогда не позволяет своему воображению оригинальничать — это может оказаться опасным. Морган не был оригинален, не обладал характером первооткрывателя, он был практичным организатором и управленцем и всегда безудержно рвался к высшей финансовой власти.
Глава 15. Деморализация железных дорог
Игроки били все сразу, не дожидаясь своей очереди, и все время ссорились и дрались из-за ежей; в скором времени Королева пришла в бешенство, топала ногами и то и дело кричала:
— Отрубить ему голову! Голову ему долой!
Алиса в Стране чудес
Пиратские методы Джея Гулда и Джима Фиска предоставили Дж. П. Моргану первую возможность непосредственного участия в делах железных дорог, но помимо борьбы за контроль над «Олбани и Саскуэханна» Морган (до 1879 года) редко отступал от старомодных ограниченных инвестиционных функций банкиров по продаже акций и облигаций. В 1879 году дом Морганов проявил свою силу в сфере железных дорог посредством сделки с участием Уильяма Г. Вандербилта и продажи акций «Нью-Йорк сентрал» в Англии. Эта трансакция проходила через международные филиалы Моргана и была связана с важными аспектами движения за централизацию промышленности и финансов.
После кончины старого Командора Уильям Г. Вандербилт унаследовал систему «Нью-Йорк сентрал», которая сама по себе уже представляла железнодорожную империю. Корнелиус Вандербилт провел важную конструктивную работу по консолидации железной дороги, и «Нью-Йорк сентрал» стала одной из самых эффективных систем в стране. На пути к созданию своей империи старый Командор подкупал законодателей, беспощадно расправлялся с конкурентами и вызвал по отношению к себе огромное общественное негодование. Враждебность к «Нью-Йорк сентрал» обостряло и то, что по ее акциям, сорок процентов которых составляла «вода», выплачивались большие дивиденды. Уильям Г. Вандербилт унаследовал все противоречия, которые спровоцировал его отец, и сам стал наживать новых врагов. Замкнутый, лишенный воображения, жадный, презираемый и нелюбимый отцом, Вандербилт-младший не обладал ни силой воли, ни пиратской удалью — чертами, характерными для таких людей, как Корнелиус Вандербилт, поступки которого сын не оправдывал. В прессе, легислатуре и муниципальных советах развернули широкую кампанию против Вандербилта, которого называли «опасным монополистом» (его часто шантажировали коррумпированные политики). Глупый и высокомерный лозунг Вандербилта «К чертям всю эту общественность!» лишь подстегивал такую враждебность. Легислатура Нью-Йорка грозила обложить высокими налогами систему «Сентрал», восемьдесят семь процентов акций которой принадлежали Вандербилту, а государственное расследование деятельности железных дорог вскрыло много порочащих ее фактов, в частности связь «Нью-Йорк сентрал» с Джоном Д. Рокфеллером, который скрытно использовал дискриминационные тарифы, скидки и уступки для подавления конкурентов. В такой ситуации Командор Вандербилт сражался бы как тигр, но его сын спрятал голову в песок.
Вандербилт обсудил создавшуюся ситуацию с Морганом, к которому теперь капиталисты обращались с крупными предложениями. Затрагивались два вопроса: Вандербилт желал рассредоточить часть своих акций, чтобы его перестали называть «монополистом», и таким образом предотвратить назревавшую конкурентную борьбу между железными дорогами «Нью-Йорк сентрал» и «Уобаш, Сент-Луис и Пасифик» (в которой был заинтересован Морган). В результате было решено продать акции Вандербилта на двадцать пять миллионов долларов в Англии и заключить союз между «Сентрал» и «Уобаш» для предотвращения угрозы войны между ними.
Новые акционеры, будучи англичанами, обеспечат важное влияние, которое затруднит принятие возможных враждебных юридических мер.
Увеличение общего числа акционеров помогло покончить с разговорами о монополистической собственности одного человека. «Концентрация собственности вызвала многочисленные нападки на „Нью-Йорк сентрал“, — писала „Рэйлвей уорлд“, — а рассредоточение ее акций только понизит число врагов и приумножит число влиятельных друзей». Такое распределение акций создало класс мелких акционеров, которые хоть и составляли лишь незначительную часть населения Америки, но уже стали достаточно влиятельными, чтобы нейтрализовать враждебность общественности к корпоративному предприятию.
И наконец, после того как «Нью-Йорк сентрал» из железной дороги протяженностью всего в семьсот миль превратилась в одну из крупнейших систем, она более не могла находиться в собственности лишь одного человека. Корпоративная концентрация трансформировала управляющего промышленника-капиталиста в отдаленного от своей собственности финансового капиталиста. Такая продажа раздробила часть собственности Вандербилта, обеспечив тем самым разнообразие инвестиций и определенную степень безопасности. В результате, что весьма важно, такая диверсификация, означавшая отделение собственности от управления, способствовала введению финансового контроля над промышленностью.
В качестве одного из условий продажи акций Морган настаивал на том, чтобы его дом был представлен в совете директоров «Сентрал». В прошлом это наверняка бы озлобило Командора, но теперь Вандербилт нехотя согласился. Требование Моргана означало переход к более прямому банковскому воздействию на управление корпоративной промышленностью.
Переговоры Моргана и Вандербилта проходили в условиях большой секретности. Сообщения о готовящейся сделке с долей сарказма обсуждались на Уолл-стрит, как слухи о нечестной манипуляции акциями, и никто не верил, что Вандербилт пойдет на такое. После обнародования этой продажи, изумившей рынок, ее назвали одной из наиболее замечательных трансакций в сфере железных дорог. «Дрексел, Морган и К°» организовала синдикат, в который вошли «Дж. С. Морган и К°», «Огаст Белмонт и К°», «Мортон, Блисс и К°», а также Джей Гулд. Главой этого синдиката стал Морган (с этого момента и навсегда). Акции Вандербилта быстро разошлись в Англии, за что нужно отдать должное международному финансовому авторитету дома Морганов. Синдикат Моргана приобрел акции по сто двадцать долларов, продал по сто тридцать и выручил на этом прибыль в три миллиона долларов. «Дж. С. Морган и К°» стала агентом «Нью-Йорк сентрал» в Лондоне, а сам Морган был избран в совет директоров компании и представлял там интересы новых английских акционеров. «Дрексел, Морган и К°» стала фискальным агентством всей системы железных дорог Вандербилта. В завершение этого альянса «Уобаш» получила два директорских поста в совете «Нью-Йорк сентрал» и выход к Атлантике, а «Сентрал» освоила юго-западное транспортное направление под контролем «Уобаш». В 1883 году «Уобаш» была арендована железной дорогой «Миссури и Пасифик» в системе Джея Гулда. Помимо этого, «Дрексел, Морган и К°» была фискальным агентом «Пенсильвания рэйлроуд». Так, посредством финансового проникновения банкирский дом Морганов приобрел значительный вес в сфере железных дорог.
Более важные аспекты сделки с «Нью-Йорк сентрал» были по достоинству оценены «Коммерческими и финансовыми хрониками», которые писали: «Окончательная цель этого нового объединения явно состоит в установлении единоначалия над всей системой железных дорог от Нью-Йорка до Великого Северо-Запада, а затем и до Сан-Франциско». Значение продажи этих акций как фазы создания нового объединения подтолкнуло Моргана плотнее заняться делами железных дорог. В дальнейшем его участие вылилось в процесс морганизации железных дорог, как выражение нового метода финансовой централизации и контроля.
