Госпожа Уильям Астор встретила новое столетие шикарным балом, на котором присутствовали шестьсот представителей элиты. Она встречала их сама в гостиной, украшенной розовато-лимонными орхидеями в позолоченных вазах. Госпожа Астор сохранила единственные достоинства, которые возможны в демократической стране, — женственную доброжелательность, утонченность, рассудительность и такт… Уильяму Уолдорфу Астору только что пришлось оставить пост директора в американских банках, ввиду отказа от гражданства и принятия британского титула… Дочь Дж. Пирпонта Моргана Луиза получила в подарок к свадьбе миллион долларов (в дополнение к бриллиантовым тиаре и колье). Для усмирения толпы во время свадебной церемонии потребовалось целое подразделение полиции… Джон Д. Рокфеллер встретил новый век раздавая золотые монеты (а не серебряники) железнодорожникам, машинистам и другим людям, которые помогали ему в течение года. Баптистской церкви, в лице ее священника, тоже было пожертвовано две тысячи долларов на улучшения… В женском колледже в Балтиморе учащиеся пародировали свадьбу Консуэлы Вандербилт и герцога Марлборо, украсив кочаны капусты лентами и собрав «хор мальчиков» в кимоно.
Епископ. Герцугуля, берешь ли ты эту женщину себе в жены? Будешь ли ее любить, почитать, кормить и предоставлять ей кров до конца своей жизни?
Герцог. А то!
Епископ. Конси, возьмешь ли ты этого мужчину своим любимым мужем? Будешь ли служить ему, не слушаться его, ругать его и руководить им, пока он не помрет?
Консуэла. Угу.
Свежо предание!.. Есть подозрение, что, несмотря на насмешки, девушек все же притягивала эта аристократическая аура — они издевались, но завидовали. Американские аристократические свадьбы в определенной мере напоминали пародийную комедию. Вспомните о незаконно заработанных миллионах Джея Гулда. В ноябре 1900 года Джордж Дж. Гулд добился решения суда, назначавшего его доверенным лицом его сестры Анны Гулд, которая за четыре года до этого вышла замуж за графа Бони де Кастеллане. Она получила в приданое не менее трех миллионов долларов и ежегодный доход в шестьсот тысяч. И все это франко-американские аристократы истратили за четыре года плюс к тому наделали долгов на четыре миллиона четыреста восемьдесят пять тысяч долларов. По теории графа Бони, их принятие парижским обществом зависело от того, удастся ли им «очаровать» тамошнюю аристократию своей расточительностью.
Экономические перемены, породившие банкирский дом Морганов, также изменили и американскую аристократию. Генри Клюз писал так: «Доморощенная знать Соединенных Штатов во многом опережает родословную аристократию Англии и континента. Английская знать представляет собой жалкое зрелище рядом с нашими богатыми американцами, поскольку современная аристократия базируется на успешном бизнесе».
Какое самовосхваление! И все же старая денежная аристократия ходила с гордо поднятой головой и закрывала свои двери перед новыми богатеями. Об этом иллюзорном величии Генри Адамс с горечью писал: «За исключением небольшого числа людей, подобных Пирпонту Моргану, чье социальное положение мало зависит от большего или меньшего состояния… мало кто из весьма богатых людей, занимавших то или иное значимое положение в обществе, мог быть избран на какой-либо высокий пост или даже допущен в хороший клуб исключительно благодаря своему богатству». Вчерашние выскочки презрительно отвергали общество новых нуворишей. В конце концов, деньги были повсюду, в большом количестве и росли как манна небесная в пустыне.
Индустриальная революция трансформировала общество и представляла собой громадное и конструктивное достижение, на основе которого умные и алчные люди смогли накопить огромные богатства. Эти состояния явились их вкладом в экономический прогресс. Лишь немногие состояния были нажиты обычными производителями, учеными, изобретателями, инженерами или техниками, чья работа составляла основу индустриальной революции. На Уолл-стрит говорили: «Только третий или четвертый посредник зарабатывает на изобретениях», но не сам изобретатель. Лишь немногие из них разбогатели (или даже получали приличную зарплату).
Если разделить конструктивные и хищнические аспекты больших состояний, то хищнические аспекты поголовно доминируют. Богачи экспроприировали общественную собственность, правительственные отчеты пестрят судебными делами о мошенничестве и воровстве. Они разворовывали естественные ресурсы страны хищнически и расточительно. Они продавали испорченные продукты людям и солдатам во время испано-американской войны. Они захватывали места, где богатства, произведенные другими людьми, можно перехватить и накопить. Удачно сложившиеся обстоятельства зачастую означали богатство. Выращивая урожай на своих наследственных акрах, фермеры внезапно богатели (по воле провидения, как учат в воскресной школе) из-за роста населения в городах либо открыв залежи нефти или минералов. Спекулянты грабили корпорации, манипулировали рынком акций, устраивали «нехватку» зерна и т. д. Богачи крушили конкурентов, угнетали рабочих и жонглировали законами. Бизнесмены выманивали миллионы у правительства, а политики шантажировали бизнесменов. В крупных городах «общность интересов» зла, криминала и политики преобразилась во многие уважаемые состояния (по крайней мере, один из них «стал аристократом», купив замок в Британии). Если на чем-то можно было сделать деньги, они их делали. А теперь они наслаждались ими! Корнелиус Вандербилт оставил большую часть своих денег Уильяму, но другие дети пригрозили ему судом. Уильям Г. Вандербилт пошел на компромисс и лично отдал по пятьсот тысяч долларов каждой из своих сестер. Тогда муж одной из них сказал Вандербилту: «Уильям, по ценам на час закрытия сегодняшнего рынка в этих облигациях недостает ста пятидесяти долларов до пятисот тысяч».
Ехидно усмехаясь, Вандербилт выписал ему чек на недостающую сумму. Тогда муж другой сестры сказал: «Между прочим, если вы решили дать другим сестрам чуть больше, будьте добры позаботиться о том, чтобы и мы на этом не потеряли».
Большинство богатых людей были «большими шишками», так как за их состояниями стояли значительные экономические силы.
«Я с трудом могу вспомнить случаи, когда я сталкивался с примерами успешного бизнеса. Суть всего — погоня за деньгами, — сказал однажды Чарльз Фрэнсис Адамс. — Я знал и знаю достаточно хорошо многих „успешных“ людей, „больших“ в финансовом смысле людей, хорошо известных в последней половине прошлого века. Менее интересных людей трудно себе представить. Ни одного из них, кого я когда-либо знал, я не хотел бы снова встретить в этом или ином мире. Никто из них не связан в моем представлении с идеей юмора, мысли или совершенства. Полностью поглощенные погоней за деньгами и торговлей, они в своей массе непривлекательны и неинтересны».
Непривлекательные, да, хотя некоторые из пиратов были весьма любопытными личностями. Неинтересные? Не совсем, поскольку они внесли свой вклад в создание новой экономической системы, представлявшей собой еще один виток цивилизации. К тому же скептицизм Адамса основывался на духе старой аграрно-торговой аристократии, потонувшей в пучине индустриализации. Но были ли сами основатели аристократии Адамса «такими уж совершенными людьми с юмором и мыслями»? Происхождение любой аристократии неприглядно и пронизано хищническими интересами. Европейская аристократия возникла из феодального бандитизма.
