Noblesse oblige денежной аристократии носило филантропический характер, а ее культура сводилась к приобретению произведений искусства. Естественно, все они делали пожертвования церкви, так как доминирующая религия Ветхого Завета оправдывала хищнические и приобретательские стремления. К 1900 году филантропия стала составной частью аристократического бюджета. Люди, которые воровали правой рукой, левой легко раздавали филантропические дары. Но это не были щедрые пожертвования в стиле Джорджа Пибоди — их жесты носили более расчетливый и деловой характер.
«Богачи слепы, — как-то сказал Абрам С. Хьюитт, миллионер и филантроп. — Среди них нет никого, кто бы делал свои пожертвования от чистого сердца. Богатые делают это в целях своей собственной защиты. Если же лишить их и этих заслуг, то останутся только варварство, анархия и воровство».
Рокфеллеры расчетливо использовали филантропию для воздействия на общественное мнение. Благодаря ей Джон Д. превратился из вчерашней гиены в сегодняшнего «почитаемого пожилого человека».
Филантропические порывы были явно чужды Моргану, и он презирал лицемерные попытки привлечь на свою сторону симпатии общественности с помощью филантропии. И все же он делал щедрые пожертвования церкви — четыре с половиной миллиона долларов кафедральному собору Святого Джона, триста тысяч долларов церкви Святого Георга (в которой Морган был церковным старостой) и сто тысяч Ассоциации молодых христиан, помимо множества других даров, включая произведения искусства. Но по сравнению с Рокфеллером и Карнеги Морган был мелким филантропом, он не разделял их особого стремления к «благородным поступкам».
Не склонный к таким «благородным поступкам», Морган все же любил церковь, ее церемониальное средневековое величие. Дым благовоний церкви был приятен не только для могущественных небес, но и для всемогущих мира сего. Морган всегда пышно принимал высокопоставленных церковников (несмотря на их ухмылки по поводу Pierpontifex Maximus) и неоднократно приветствовал европейских прелатов, прибывавших в Соединенные Штаты. Морган не ассоциировал церковь ни с состраданием, ни с моралью — для него она была простым атрибутом аристократии.
Культура и филантропия лишь украшали фасад твердой власти, контролирующей огромные экономические ресурсы могущественной страны. Капитализм наконец одержал верх над старым порядком после сорока лет промышленного прогресса, жестокой эксплуатации и социальной борьбы, из которых возникла самая мощная и эффективная экономическая система мира. Приумножение товаров и услуг повысило уровень жизни на всех этажах общества, хотя и неравномерно. Но в общем и целом человеческие ценности уступали перед ценностью денег, а приобретательство и накопительство стали главными идеалами, санкционированными религией, моралью и обычаями. Приветствуя новое столетие, один священник утверждал: «Сосредоточение богатств в руках самых зажиточных людей не представляет собой такое уж общественное бедствие, как многие, похоже, думают. Эти люди должны использовать свои деньги на общественное благо».
То же самое преподобный Джозеф Морган говорил еще в 1732 году («Богатый человек большой друг народа, хотя его цель заключается лишь в служении самому себе») и Сэмюел Дж. Тилдэн в 1877-м («Люди, обладающие огромными капиталами, фактически, если не на самом деле, являются доверенными лицами народа»). В рамках такой цивилизации прогресс только изредка означал социальные улучшения и либерализацию жизни: главным образом он сводился к понятиям собственности, денег и власти. Эти идеалы преследовали первооткрывателей в условиях дикой природы, фермеров на их фермах, рабочих на фабриках, хозяев мелких магазинов в деревне и в городе… и хозяина банкирского дома Морганов. С точки зрения власти американский капитализм теперь стремился к империалистическому господству.
Благодаря вопросу об империалистическом предназначении страны, Уильям Маккинли был единодушно переизбран на пост президента. Он говорил: «Я вижу, что большинство народа поднимается вместе с ростом благосостояния, и американцы всегда будут поддерживать свой флаг».
На следующий день после победы Маккинли нью-йоркская биржа бурлила энтузиазмом, спекулянты отмечали это событие, поднимая цены, а мужчины, женщины и дети пришли, чтобы «посмотреть на эту забаву». Венесуэла угрожала лишить собственности американские асфальтовые концессии, и Государственный секретарь занялся защитой американских прав… В Китае великие державы организовали оргию «резни, грабежа и разрушения деревень во имя христианской цивилизации», — писала «Нью-Йорк таймс». Связанные с этими державами, Соединенные Штаты осудили такое варварство, выступили как сдерживающая сила и предотвратили расчленение Китая, настаивая на политике «открытых дверей» (что отвечало американским интересам)… На Филиппинах американские войска продолжали вести колониальную войну против восставших, требовавших независимости. «Будь они прокляты, прокляты, эти филиппинцы!» — пели цивилизованные войска. Младший лейтенант Грифитт писал домой: «Мы потеряли одного убитым и двух ранеными, но враг пострадал гораздо больше. Мы не брали пленных. Мы не испытываем совершенно никакого уважения к филиппинцам. Они будут притворяться, красть, ударят тебя ножом в спину, но никогда не встанут к тебе лицом для честной борьбы. Было бы хорошим решением этой проблемы выпустить здесь три тысячи американских индейцев». Солдаты пели:
Под звездно-полосатым флагом
Цивилизуем этот сброд!
Часть шестая
Морганизация сталелитейной промышленности
Глава 22. Объединение промышленности и финансов
— Ерунда, — ответила, осмелев, Алиса. — Вы же прекрасно знаете, что и сами растете.
— Да, но я расту с приличной скоростью, — возразила Мышь Соня, — не то что некоторые.
Алиса в Стране чудес
Сложные события просты изначально. Морганизация промышленности и финансов возникла на основе улучшения технологии, методов производства и распространения товаров. Изобретения и новые технологии представляли собой пружину, постоянно нарушавшую экономическое равновесие, уничтожавшую прежние и создававшую новые виды индустрии, расширявшую производство товаров, а также национальные и международные рынки, увеличивавшую размеры промышленных предприятий, вызывавшую необходимость создания новых промышленных и финансовых учреждений и взаимоотношений. Новаторства изобретателей и технические методы инженеров подготовили сложные экономические перемены, которые изменили образ жизни, послужили причиной социальных и колониальных войн и определили превосходство промышленных и финансовых объединений. Дж. Пирпонт Морган с внутриведомственными операциями его банкирского дома стал гиперболизированным и концентрированным выражением всех этих сил.
Отличительной чертой современной промышленности является машина. Станки подмяли под себя ручное производство (что вызвало протест ремесленников), а затем стали конкурировать друг с другом. Изобретения и прогресс делали прежние машины устаревшими, а новые станки, хоть и более дорогие, требовали больших капиталовложений и укрупнения заводов. Производители стали объединять свои заводы и капиталы в корпорации, что также вызвало протесты независимых мелких производителей. Корпоративная промышленность и постоянно совершенствующиеся технологии увеличивали выпуск товаров быстрее, чем росла покупательная способность рынков. Усиление конкуренции вследствие повышения эффективности производства вело к удешевлению товаров, но это зачастую означало также и резкое падение прибыли. Некоторые предприятия потерпели крах, другие увеличили свои размеры, а третьи — объединились. Мелкие производители резко выступали против таких объединений (хотя и сами использовали любую возможность для укрупнения своего производства). Вместе с тем прибыли объединений, которые ослабили, но не ликвидировали конкуренцию, вызывали необходимость инвестиции капиталов в новые конкурирующие предприятия или более эффективное оборудование, что опять же вело к увеличению выпуска товаров. Конкуренция вспыхнула с новой силой, прибыли сократились, и возникли объединения объединений (тресты), более конкурентоспособные и приносящие большие прибыли. Все предприятия бизнеса увеличивали свои размеры, но неравномерно, некоторые больше других, обостряя тем самым конкуренцию и провоцируя войну против объединений.
