Но за всем этим стояло нечто большее, чем просто защита собственности, реорганизацию которой провел Морган. Атака Гарримана пошатнула всю структуру финансового контроля, его победа означала бы нарушение динамичного равновесия общности интересов, от которой во многом зависело доминирующее положение дома Морганов.
Мобилизовав все свои силы (приказ скупать акции «Нозерн Пасифик» означал войну до победного конца), дом Морганов направил своих агентов на рынок под управлением опытного манипулятора. Цена на акции «Нозерн Пасифик» подскочила, но она не имела никакого значения в борьбе за власть. Гарриман тоже продолжал покупать, и цена поднялась еще выше. Европа продавала эти ценные бумаги и получала огромные прибыли. Предполагая покупать позже, по более низким ценам, спекулянты продавали на снижение, получая большие «короткие» проценты. Но акции «Нозерн Пасифик» скупались для получения контрольного пакета, спекулянты об этом не знали и просчитались. В результате, по мнению финансистов того времени, возникла «одна из наиболее серьезных и одновременно ненужных паник, какую Нью-Йорк когда-либо видел».
Когда 9 мая 1901 года выяснилось, что акции «Нозерн Пасифик» скуплены в спекулятивных целях и их практически невозможно найти, началась паника. Спекулянты, которые работали на «коротких» продажах, лихорадочно торговались, пытаясь «отыграться». На рынке появилось несколько акций. В одном случае специальный поезд был зафрахтован для доставки нескольких сотен акций, а в другом — инвалида привезли в банк на машине скорой помощи, где он достал несколько акций из своей ячейки. Эти акции быстро расхватали, но они не смогли успокоить разразившийся шторм. Цена продолжала подниматься до двухсот, трехсот, до тысячи, и все это в течение часа и при полном отсутствии каких-либо акций. Брокеры сходили с ума, рынок обвалился, все остальные акции упали в цене. Обменный курс взлетел до небес. Чтобы сгладить урон, нанесенный борьбой за контроль над «Нозерн Пасифик», «Дж. П. Морган и К°» организовала синдикат банков (в котором «Нэшнл сити» не участвовал) для организации на рынке займа на двадцать миллионов долларов под сорок — шестьдесят процентов. Затем дом Морганов и «Кун, Лоеб и К°» согласились не настаивать на незамедлительной формальной передаче акций «Нозерн Пасифик», а позже согласовали цену в сто пятьдесят (хотя Роберт Бейкон поначалу противился этому предложению, опасаясь, что «Дж. П. Морган и К°» может потерять часть своих акций).
Папа Морган — плохим мальчикам с Уолл-стрит: «Кто разбил папину вазу?»
После паники с «Нозерн Пасифик».
«Нью-Йорк уорлд», 2 мая 1901 г.
Пока активы «Нозерн Пасифик» продолжали расти в цене, стоимость других акций снизилась на пятнадцать— сорок процентов, а акции «Юнайтед стейтс стил» упали с сорока шести до двадцати четырех. В то время как столкновение между Морганом и Гарриманом было главной причиной данной паники, обвалу рынка акций также способствовали и другие обстоятельства. С самого начала года доминировала беспрецедентная спекулятивная мания. Новоиспеченные миллионеры, появившиеся после создания «Стального треста», выбросили свои миллионы на рынок. Новые объединения (чрезмерно капитализированные) поддерживали эту спекуляцию. Олигархи «Стандард ойл», объединив свои огромные ресурсы на рынке, заработали на одной только манипуляции с «Амалгамейтед коппер» пятьдесят миллионов долларов (манипуляторы задрали цену, провели «короткие» продажи, а затем снизили цену). Спекулянты утверждали, что наступил «новый порядок вещей» (как и в 1929 году), рынок напоминал стадо обезумевших быков, а «Коммерческие и финансовые хроники» отнесли последствия этой спекуляции на счет «низкой морали общества». Но когда цены на акции взлетели до небес, доходы корпораций остались прежними, что сделало коллапс непредотвратимым.
Все это время Морган в Европе внимательно следил за развитием событий и, как только появились новости о панике, немедленно отправился из Экс-ле-Бен в Париж. Он был обеспокоен и раздражен. По всему офису «Морган, Харджес и К°» разносились его ругательства: «Идиоты! Подлецы!» Получив разрешение на внеочередную доставку и получение адресованных ему телеграмм, Морган изучал положение и отдавал приказы. Добивавшийся интервью с ним репортер получил угрозу быть «убитым», но продолжал настаивать.
Репортер. Не кажется ли вам, что, поскольку вас обвиняют в создании этой паники, которая привела к банкротству тысяч людей и взбудоражила весь народ, вам все же следует сделать какое-то публичное заявление?
Морган. Я ничего не должен общественности.
Когда же дым этой баталии развеялся, обе группировки, Моргана и Гарримана, попытались присвоить победу себе. Хилл в особенности настаивал на том, что Дж. Пирпонт Морган сохранил контроль над «Нозерн Пасифик». Расклад сил был таким: дом Морганов купил сто пятьдесят тысяч необеспеченных акций «Нозерн Пасифик» и обладал большинством таких акций, в то время как группа Гарримана имела большинство привилегированных акций. Фактически Морган контролировал ситуацию. Но привилегированные акции предоставляли такое же право голоса, как и обычные, и поэтому холдинги Гарримана составляли четкое большинство обоих типов акций. Вместе с тем совет директоров «Нозерн Пасифик» имел право отстранить от голосования привилегированные акции, что группа Моргана — Хилла и угрожала сделать, чтобы сохранить контроль в своих руках. Гарриман же подготовил общественное мнение о том, что отстранение от голосования привилегированных акций незаконно, и приготовился к борьбе.
Но если сам Гарриман и был готов к борьбе, то его союзники не были. Морган четко продемонстрировал свою решимость сохранить контроль над «Нозерн Пасифик» и мог при необходимости мобилизовать для этого все свои ресурсы. Любое сопротивление означало следующее и более разрушительное столкновение. Все еще остававшиеся в тени шакалы «Стандард ойл» решили не рисковать и больше не раздражать уже и без того перевозбужденного Моргана. Испуганные «Кун, Лоеб и К°» постарались все уладить миром. Они могли бы отправиться в поход против дома Морганов, но эта война могла закончиться их уничтожением. Обходительный и елейный Джекоб Шифф, никогда не бывший храбрецом, почти раболепно призывал к миру и дружбе. В одиночку Гарриман был беспомощен. Противостоявшие друг другу силы провели встречу, на которой было принято решение отдать в руки Дж. П. Моргану определение состава совета директоров «Нозерн Пасифик» и сохранять перемирие до его возвращения в июле.
Окончательное урегулирование данного вопроса Морганом соответствовало его системе общности интересов — под его эгидой. В совете директоров «Нозерн Пасифик» были открыты пять вакансий, на которые Морган назначил Дж. Дж. Хилла, Э. Г. Гарримана, Уильяма Рокфеллера, Г. М. Твомбли и Сэмуела Ри. Двое из этих новых директоров были полностью людьми Моргана, а два других — сторонниками системы общности интересов (прежние директора были представителями Моргана — Хилла). Более того, когда Гарриман стал членом исполнительного комитета, пятеро других его членов были определенно связаны с домом Морганов. В определенном смысле такое решение вопроса стало частичной победой Гарримана, так как он все-таки обеспечил себе представительство в «Нозерн Пасифик» (куда входила «Берлингтон»), но тем не менее Морган окончательно сохранил за собой контроль, хотя и пошел на некоторые уступки в сторону общности интересов.
