Американский капитал бурным потоком хлынул в Мексику после обнаружения там залежей нефти в 1901 году. Эдвард Л. Доэни с сотоварищи приобрел большие нефтеносные поля, а после появления там британцев началась активная борьба за превосходство, которая лишь укрепляла тиранию Порфирио Диаса, насаждала коррупцию и порождала политические беспорядки. В 1902 году Эдвард Г. Гарриман получил от диктатора Диаса концессию на строительство железной дороги в качестве продолжения его «Сазерн Пасифик», которая проходила через сказочно богатые минеральными ресурсами регионы, а в 1903 году Шпейерсы организовали для мексиканского правительства заем на двенадцать с половиной миллионов долларов.
Сконцентрировав внимание на Карибах и своей колониальной империи, американский капитал одновременно не упускал из виду и Южную Америку. «Дж. П. Морган и К°» купила «Трансандайн рэйлроуд», англо-американские финансисты добились огромной резиновой концессии в Боливии, приобрели медные рудники в Чили, «У. Р. Грейс и К°» расширяла свой торговый и банковский бизнес, и другие американские корпорации напрямую осваивали этот регион.
Кульминацией всей этой деятельности стал Панамский канал, который подтвердил превосходство Америки на Карибах и соединил ее филиппинскую и карибскую колониальные империи, предоставив короткий океанский путь к ближневосточным рынкам и укрепив американскую морскую мощь.
Большую загадку до сих пор представляют события, приведшие к покупке американским правительством в 1902 году «прав» старой французской «Панама кэнл компани», которые истекли в 1904 году, хотя политические и финансовые мотивы вполне ясны. Когда проект Никарагуанского канала набирал силу, Филипп Буно-Варилла, представлявший старую французскую компанию, связался с Уильямом Нельсоном Кромвелем, экспертом по реорганизации обанкротившихся корпораций. Кромвель (с помощью подставных директоров) объединил «Нью Панама кэнл компани», к которой перешло имущество старой компании, и еще одну компанию — «Америкен Панама кэнл компани», с целью «американизировать» данный канал. Для финансирования новой корпорации был создан синдикат с капиталом пять миллионов долларов. «Получив исключительные права» действовать от имени «Нью Панама кэнл компани», Кромвель продал ее правительству Соединенных Штатов за сорок миллионов долларов. Тогда администрация Рузвельта обратилась к Колумбии с предложением уступить ей за десять миллионов долларов в постоянную аренду небольшую полоску территории на Панамском перешейке. Посчитав эти условия несправедливыми, с учетом гораздо больших выплат, полученных французской компанией за ее обесцененные «права» и «имущество», конгресс Колумбии отказался ратифицировать этот договор. Но Кромвель, Буно-Варилла и их соратники не опустили рук. Им нужно было торопиться, так как концессия французской компании истекала в 1904 году, после чего им нечего будет продавать. Уверенные в американской поддержке, заговорщики решили прибегнуть к насильственным методам.
В 1903 году в городе Панаме вспыхнуло восстание за независимость республики, в котором активно участвовали работники «Панама рэйлроуд» (находившейся под контролем Кромвеля). Волнения начались через день после того, как американский крейсер «Нэшвилл» прибыл в Колон. Колумбия бросила на подавление мятежа войска, но им преградили путь орудия «Нэшвилла» и морские пехотинцы. Через три дня после этой революции президент Рузвельт официально признал Республику Панаму, а через двенадцать дней был подписан договор о канале. В ответ на критику таких методов Рузвельт через несколько лет цинично ответил: «Я захватил зону канала и позволил конгрессу открыть дискуссию, а пока эта дискуссия шла, продолжалась работа над каналом».
Республика Панама назначила «Дж. П. Морган и К°» совместно с Кромвелем своими фискальными агентами. Из десяти миллионов долларов, полученных новой республикой от американского правительства, Морган и Кромвель выплатили ей четыре миллиона сразу же, а остаток «инвестировали перманентно на благо страны» в закладные на недвижимость Нью-Йорка. Морганы также были фискальными агентами французской «Панама кэнл компани», которой Соединенные Штаты выплатили сорок миллионов долларов за ее «собственность и права». Морган и его сын, Дж. П. Морган-младший, активно занимались перечислением этих денег, размещенных Минфином в десяти банках. Все они являлись учреждениями Моргана либо действовали в его орбите. «Дж. С. Морган и К°» в Лондоне произвела окончательный перевод денег в банк Франции.
За всем этим последовала не только острая критика участия президента Рузвельта в панамской революции, но и широкие дебаты по поводу того, кто заполучил деньги, выплаченные правительством французской компании. В 1906 году комитет сената по межокеаническим каналам провел расследование этой трансакции. В ответ на вопрос об этих выплатах Кромвель сказал, что двадцать пять миллионов долларов были выплачены ликвидатору старой французской компании и пятнадцать миллионов — новой «Панама кэнл компани», из которых три миллиона долларов все еще находились в Министерстве финансов. Вместе с тем Кромвель отказался раскрыть окончательное распределение указанных денег. Он, естественно, знал, кто получил эти деньги, но не захотел говорить, хотя такой его отказ окружил всю эту сделку тайной и подозрениями. Кромвель являлся главным действующим лицом во всей этой трансакции, и он и его товарищи получили большие прибыли.
«Уорлд» Нью-Йорка и «Ньюз» Индианаполиса продолжали задавать вопрос: «Кто же получил эти деньги?» и выдвигать строгие обвинения, пока, наконец, президент Рузвельт не возбудил против этих газет судебное дело по обвинению в клевете. Дело рассматривалось в рамках старого закона, который не имел ничего общего с клеветой, касался лишь защиты оборонительных и фортификационных сооружений гавани, но предусматривал уголовное наказание. Судебные слушания (возбужденные Рузвельтом на том основании, что в них содержалась клевета на правительство Соединенных Штатов) обвинили «Уорлд» и «Ньюз» в уголовно наказуемой клевете на Теодора Рузвельта, Дж. Пирпонта Моргана, Уильяма Нельсона Кромвеля и троих других людей. Один из федеральных районных судей даже подал в отставку, чтобы не участвовать в этом деле. Он утверждал, что такие обвинения подрывают устои правительства. Суды прекратили оба эти дела, а один из судей так прокомментировал свое решение: «В этом деле о Панамском канале есть много странного. Мне было бы любопытно узнать всю правду, а поведение Кромвеля перед комитетом сената вызывает множество подозрений».
В 1911 году Верховный суд принял единогласное решение в пользу «Уорлд», а вопрос о том, кто получил деньги, так и остался без ответа.
После захвата Панамы президент Рузвельт интерпретировал доктрину Монро как дающую Соединенным Штатам право на интервенцию в латиноамериканские страны для защиты жизни и собственности и применил тактику «большой дубинки» в Санто-Доминго, которой навязал договор, признававший американский контроль над доминиканской таможней, финансами и требованиями всех иностранных кредиторов. В ответ на отказ американского сената ратифицировать этот договор, Рузвельт подготовил «исполнительное соглашение» с Санто-Доминго, учредив там еще один протекторат. Это вызвало бурю протеста в Латинской Америке, которая находилась под угрозой, пока Рузвельт действовал в рамках доктрины Монро, превращенной в инструмент для утверждения финансового и политического превосходства Соединенных Штатов, извратив ее оригинальную цель — предотвращение европейской колонизации обеих Америк.
