Наиболее сознательным выражением финансового империализма того времени стала организация в 1902 году «Международной банковской корпорации» (впоследствии ставшей банком «Нэшнл сити»). Она явилась концентрацией мощных интересов, а в совет ее директоров вошли Генри К. Фрик, Эдвард Г. Гарриман, Джул С. Баше, Эдвин Гулд и Исаак Гуггенхейм, находившиеся в орбите «Стандард ойл». Выполняя обязанности американского фискального агента в Китае, данная корпорация к 1910 году уже имела шестнадцать своих отделений в Китае, Японии, Индии, на Филиппинах, в Мексике, Санто-Доминго и Панаме. Нет ничего удивительного в том, что в этой Международной банковской корпорации принял участие и Гарриман, старый враг Моргана. Его интересовала организация корабельно-железнодорожной линии, проходящей вокруг света через Маньчжурию, Сибирь, Балтику и Нью-Йорк, а также получение железнодорожных концессий в Китае, суливших большие прибыли и преимущественный доступ к шахтам. Во время войны с Россией японские займы на сумму сто тридцать миллионов долларов были совершены в Соединенных Штатах при посредстве синдиката Куна — Лоеба (в котором участвовал Коммерческий банк Моргана). Используя престиж, завоеванный в результате данного финансирования, Гарриман заключил предварительный договор с Японией о совместном американо-японском владении железной дорогой «Саут Манчуриен» и о равном участии во всех ее промышленных предприятиях. Американский посол в Японии активно сотрудничал в этом проекте. Однако после заключения мирного договора Япония отвергла данное соглашение, не желая делиться своими завоеваниями в Маньчжурии с американскими финансистами.
В 1905 году дом Морганов вмешался в ситуацию в Китае, заполучив контроль над «Америкен Чайна девелопмент компани». Компания была организована американскими капиталистами (включая интересы «Стандард ойл») для операций с железными дорогами, пароходами, телеграфными и телефонными линиями в Китае, а в 1898 году она получила франшизы на угольные шахты и промышленные предприятия, а также концессию на строительство железной дороги от Кантона до Ханькоу. Интересно отметить, что правительство Китая предусмотрело право отказаться от указанной концессии, если ею будет владеть кто-либо другой, помимо Америки, а данная концессия запрещала американцам передавать права по этому соглашению другим странам или народам. Незадолго до этого франко-бельгийская компания, организованная по личной инициативе короля Бельгии Леопольда, с которой были связаны и другие эксплуататоры свободного государства Конго, добилась концессии на строительство железной дороги от Ханькоу до Пекина.
Леопольд заявил в характерной для него манере мясника: «Я непременно отхвачу себе этот лакомый кусок».
Бельгийцы тоже попытались получить концессию на дорогу Кантон — Ханькоу, но безуспешно. Китайцы не желали усиления их влияния, после чего, в 1899 году, они завладели контрольным пакетом акций «Америкен Чайна девелопмент компани», хотя об этом стало известно только через четыре года. Тогда Китай стал угрожать отменить концессию в соответствии с конкретными положениями договора. (На тот момент было построено только двадцать восемь миль железной дороги.) Бельгийцы протестовали и утверждали, что компания все еще американская, а король Леопольд умолял президента Рузвельта вмешаться от имени белой расы и, предположительно, ее прибылей. Американское правительство по дипломатическим каналам оказало поддержку бельгийцам, хотя правительство Китая действовало четко в соответствии со своими правами. Именно в этот момент «Дж. П. Морган и К°» и купила контрольный пакет акций «Америкен Чайна девелопмент компани», что только осложнило ситуацию.
Китайское правительство все еще угрожало отменить концессию, но Вашингтон информировал его о том, что Соединенные Штаты не потерпят такой «демонстрации». Бывший американский посол в Китае предупреждал президента Рузвельта, что сдача этой концессии будет означать серьезный удар по американскому престижу и интересам. «Нью-Йорк таймс» считала, что данная концессия жизненно важна, с учетом того, какие преимущества она предоставит американской коммерции и насколько укрепит престиж Соединенных Штатов в том регионе Китая, куда Британия, Германия и Франция закачивают свой капитал в больших размерах в попытке реализации определенных политических планов этих держав на Дальнем Востоке… Соединенным Штатам с их растущей торговлей и коммерцией на Дальнем Востоке, а также принимая во внимание их власть над Филиппинами, предстоит взять на себя ведущую роль в пересмотре ситуации на Дальнем Востоке с учетом своих собственных интересов. С этим согласилась «Нью-Йорк трибюн», которая настаивала на том, что данная концессия имеет важное потенциальное значение. Это в точности соответствовало отношению американского правительства к данному вопросу, выраженному президентом Рузвельтом, и на Китай было оказано усиленное дипломатическое давление, чтобы предотвратить отмену этой концессии.
Совершенно ясно, что ни одно из таких далекоидущих соображений не повлияло на решение Моргана завладеть контрольным пакетом акций «Америкен Чайна девелопмент компани». Он купил его, чтобы потом продавать с большой прибылью, как поступали все акционеры. Однако у Моргана были все основания не продавать свою собственность. Китайское правительство, вынужденное под давлением американцев отменить свое легитимное аннулирование, предложило выплатить компенсацию, в два раза превышавшую американские инвестиции, что вполне устраивало Моргана. И тогда он решил продавать. Король Леопольд посетил Моргана, когда яхта финансиста находилась в европейских водах, и настаивал на сохранении концессии. Президент Рузвельт пригласил Моргана на встречу и предложил то же самое, поскольку таким было решение кабинета. Морган изучил его предложение, но на следующей встрече сообщил Рузвельту, что акционеры все же настаивают на продаже. В результате Китай закрыт концессию и выплатил «Америкен Чайна девелопмент компани» шесть миллионов семьсот пятьдесят тысяч долларов в качестве компенсации убытков, что составило стопроцентную прибыль от изначальной инвестиции, избыточно, но прибыльно. Объявляя о решении продать акции компании, президент Рузвельт сказал так: «Господин Морган проконсультировался с администрацией и выказал свое стремление сделать то, что требуют американские интересы в странах Востока».
И все же, по словам самого Рузвельта, американские интересы в странах Востока требовали сохранения концессии Ханькоу — Кантон. Вероятнее всего, произвести эту продажу Моргана подтолкнула возможность получить прибыль немедленно, но были и другие соображения, повлиявшие на его решение. Дом Морганов еще не был готов вмешаться в дела Китая в каких-либо крупных масштабах, да и превалирующие условия не способствовали этому. На тот момент Китай был решительно настроен закрыть все возможные концессии. Такая ситуация была особенно неблагоприятна для американского предпринимательства, к тому же китайцы объявили бойкот американским товарам в знак протеста против варварских методов, с помощью которых претворялись в жизнь законы, призванные предотвратить иммиграцию китайцев в США. В Китае антиамериканские настроения были настолько сильны, что президент Рузвельт направил туда своего военного министра Уильяма Г. Тафта в качестве миротворца. В таких обстоятельствах Морган пришел к выводу, что отступление было самой безопасной политикой, особенно потому, что его никогда не интересовали империалистические авантюры
[33].
