Я, гордо задрав подбородок, словно рыцарь на ристалище, двинулась вглубь чащобы. Так и вышагивала, полная самодовольства, пока минут через пять не вспомнила, что не знаю дороги к статуе, а у Зачарованного спросить забыла. Как и угощение взять для своего лепшего друга.
– Вот ведь, чебурек без мяса! – похлопала я карманы в поисках чего-нибудь вкусненького. – Неужели ничегошеньки нет? О! – нащупала и выудила из кармашка горсть мелких леденцов. – Угощайся.
Сладость на глазах истаяла, а листочки на деревьях и кустах затрепетали от удовольствия. После чего вся ближайшая зелень прильнула ко мне в благодарности. Я даже устыдилась, что конфет оказалось так мало.
– Приятно было угодить, – напряженно улыбнулась и затаила дыхание, – а теперь проводишь меня на поляну? На ту самую, где статуя, Мать леса.
Кажется, лес тяжело вздохнул – листва всколыхнулась – и веточки неохотно стали указывать мне путь.
Намеренную медлительность леса я своей поспешностью, можно сказать, подгоняла. Растительности приходилось подстраиваться под мой темп и успевать тыкать в нужном направлении ветками и побегами, иначе я убегала в сторону. И лишь выскочив на знакомую полянку, поняла, почему Зачарованный не особо рвался показывать дорогу.
Меня опередили. У статуи спиной ко мне стояла хрупкая женская фигурка, закутанная в алый плащ с золотой вышивкой рунической вязи по подолу – я похожий видела на картинке в одном из фолиантов из библиотеки Переговорного, в нем по утверждению автора исполнялись в старину важнейшие магические ритуалы. Высоко над собой женщина держала нож, или кинжал, я в них совсем не разбираюсь.
– Эвениза! – хотелось мне крикнуть уверенно и угрожающе, но получилось как-то вопросительно, будто с сомнением. И не зря.
Фигурка вздрогнула и обернулась. Удивление и злоба исказили красивое лицо моей единственной в этом мире подруги. Ошибиться было невозможно – передо мной стояла Агата. И она явно не ожидала меня здесь увидеть. Как, впрочем, и я ее.
– Ты? – спросила я, все еще надеясь, что наблюдаю мираж или дурной сон.
– Здоровались уже, – неприятно усмехнулась швея.
– Как ты здесь оказалась? – ну, скажи, скажи, что просто мимо проходила и заблудилась, что тебя сюда заманила злодейка-Эвениза, что подобным образом просто пыталась спасти Зака. Да что угодно, пусть только не…
– Ну, как выяснилось, ты девочка не глупая, наверняка, сама догадываешься, – выдала ядовитым тоном женщина.
– Но откуда…?
– Я обо всем узнала? – как всегда поняла меня с полуслова Агата. – Вот отсюда.
Она вынула из алых складок плаща знакомую потрепанную обложку – дневник Всеведа.
– Тут, знаешь ли, много чего интересного понаписано.
– Где ты ее взяла? – я припомнила, как Зак говорил, что забыл книгу у Пресеньваля.
– Забрала у старого знакомого.
– Украла? – не поверила я своим ушам.
– Зачем же так грубо? Позаимствовала у троюродного брата. Кроме того, библиотека Переговорного в некоторой степени принадлежит и мне тоже. Если бы не глупость бабки, которая однажды возомнила, что любовь до гроба – величайшее в жизни счастье, я бы на законных основаниях сейчас пользовалась всеми благами знаменитого дома.
– Не может быть! Ты сестра Эвенизы и Керза?
– Младшая, сводная и вечно незаметная, – с неприязнью отозвалась Агата. – Ах, Эвочка, она такая красивая и милая! Ах, Керз, такой мужественный и добрый! И лишь я вечно не у дел. Даже перед смертью бабка единственное свое наследство – Накопитель – оставила любимой внученьке Эве.
Так странно было слушать капризные жалобы из уст всегда мудрой и терпеливой подруги. Будто сегодня она играла чью-то роль. Хотя… быть может, это раньше она играла правильную, всеми уважаемую илею, а сегодня просто сбросила маску?
– Выходит все-таки Эвениза тридцать лет назад забрала силу у Зака?
– Вот еще! Конечно нет, – подруга, теперь уже бывшая, презрительно скривила губы, – у Эвы кишка тонка на решительные действия. Да и не было у нее никогда Накопителя.
– Но как же… Ты ведь сказала…
– Я сказала, что бабка оставила Накопитель Эве, а не то, что она им когда-нибудь владела, – самодовольство сочилось из каждого ее слова. – Видишь ли, у постели умирающей в тот момент оказалась лишь младшая внучка, то бишь я, а потому именно мне бабка поведала, где спрятано наследство. Соображаешь?
– Ты его присвоила? – ахнула я.
– Лишь взяла то, что мне положено по праву. Эвенизе и Керзу любовь и внимание, мне – Накопитель. Все честно, ты так не считаешь?
У меня не было слов. Но Агате они и не требовались. Казалось, она нашла терпеливого слушателя, которому наконец смогла высказать все, что таила многие годы в себе.
– Занятная оказалась вещица – этот Накопитель. И столько любопытных возможностей! Даже бабка лишь предполагала, что в обычном камне, – она ласково провела кончиками пальцев по рубиновому сердечку в серебряной оправе, висевшему на длинной цепочке у нее на груди, – может храниться магия. А вот про наполнение и применение я уже додумалась сама.
И столько гордости слышалось в голосе за собственные успехи! Видать действительно ребенком ее маловато хвалили.
– Представляешь, – принялась со мной секретничать Агата, словно мы не в Зачарованном застыли в противоборстве, а у нее в магазинчике чай попиваем, – играла в саду с Тобиком – моим псом – и вдруг он как взвоет! Оказалось, его пчела укусила. Бегает с дикими воплями по саду, а у самого носище больше собственной головы. Я в слезы, пса поймала, обняла одной рукой, другой в кармане Накопитель тереблю, у меня такая привычка была, как нервничаю – хвать камушек и сдавливаю в ладони. А в тот раз уж больно сильно переживала, так сдавила, что до крови, и только об одном думала – лишь бы Тобику полегчало. И представляешь, прямо на глазах опухоль спала! Вот тогда-то я и поняла, что непростая мне досталась вещица от бабки. Стала экспериментировать. Жаль магии там оказалось с каплю. Да я всегда была сообразительной, быстро придумала, как пополнить.
– Забрав у Зака, – мрачно добавила я.
– Ну, у кого же еще, – беззаботно пожала плечиками Агата, – маг-то в городе один единственный.
– Когда он находился без сознания после спасения твоего братца.
– Именно. В сознании он разве стал бы добровольно делиться? А вот пока валялся в беспамятстве – проще простого было подойти, оцарапать руку Накопителем и забрать магию.
– Но… ты не могла его встретить у портала из леса. Значит, в доме?
Подружка подтвердила мои догадки широкой улыбкой.
– Как? Ведь Эвениза вроде не отходила от Зака, пока он болел.
– Конечно отходила! Но чужих в доме не было, а я… Я же не чужая. Да и кто подумает на тринадцатилетнюю девчонку, которая к тому же выглядит не старше одиннадцати. Даже Эва с Керзом никогда не помнили сколько мне лет, а уж все остальные и вовсе в расчет не брали – так, путается под ногами бестолковый ребенок, – явная обида скользила в голосе. – Впрочем, мне это оказалось на руку.
