Но было и смешнее. В смысле, кошмарнее-абсурднее.
Знаменитый поэт-песенник Михаил Львович Матусовский рассказывал, как он летел из Германии на самолете, перевозившем трофеи для одного крупного военачальника. Майора Матусовского и еще нескольких офицеров просто прихватили с собой.
Самолет был набит под завязку всяким антикварным добром. Картины были повсюду, просто кипами и внавал.
Летели очень низко, над лесистыми горами. Самолет болтало. Офицеров с непривычки тошнило. Что делать? На пол ведь не поблюешь.
– Когда совсем было нехорошо, – рассказывал Михаил Львович, – вытаскивали картину подходящую, небольшую, вот такую примерно, – он показывал прямоугольник в полметра шириной, – брали ее за раму, сапогом выдавливали холст и из него сворачивали такой кулек… блевали туда и наружу выкидывали. Рамы потом тоже выкинули, на всякий случай.
– И много вы их так? – спросил я.
– Да не я один, – сказал М.Л., – нас человек пять было. Каждый, наверное, штуки по две, по три…
– А вы их не запомнили? – спросил я.
Он долго и добродушно смеялся.
если бы знать
Аргентина без косточек
Наташа вернулась из командировки и только вошла в квартиру, как зазвонил телефон. Она по звуку звонка поняла, что из больницы, и схватила трубку, обмирая.
Да, это звонил доктор. Он сказал, что папа явно пошел на поправку: пришел в себя, уже сам глотает и все время спрашивает о ней.
– Удивительно крепкий организм, – сказал доктор.
– Ох, а я так перепугалась, – сказала Наташа. – Я скоро приеду.
– Я сегодня дежурю, – сказал доктор. – Увидимся.
– Да, да, – она повесила трубку.
Села на диван и поняла, что все эти дни она ждала конца, и заплакала от стыда за это. Поняла, что в командировку уехала специально, чтобы все случилось без нее, чтобы все сделали старшая сестра и брат – пусть приехал бы из Праги, ничего, не развалился бы. Потому что у них свои семьи, своя жизнь, а она, любимая, обласканная, избалованная сорокапятилетняя младшенькая – при папе. Началось, еще когда мама была жива: у папы давление, у папы сердце, папа расстроится. А когда мама умерла – сначала инфаркт, потом еще один, потом санаторий, потом два раза в день – прогулки в парке, поездки на дачу, лечебная физкультура и врачи, врачи, врачи, и, как только она придет в гости к подруге или останется на кафедральное чаепитие, – тут же телефонный звонок: я как-то неважно себя чувствую.
Она поняла, что все эти дни мечтала стать свободной женщиной. Чтоб, например, пригласить к себе домой мужчину. Кого? А хоть бы папиного доктора. Он давно на нее посматривает. Это он отпустил ее в командировку, сказал, что у папы состояние без динамики, а ей надо развеяться.
Так, так, так. Значит, морс сварить она не успеет. Она выскочила на улицу, забежала в магазин, взяла мандаринов аргентинских нового урожая без косточек, пару бутылок сока и подняла руку, ловя машину.
В больнице она взлетела на третий этаж и помчалась по коридору, нацепив на лицо счастливую улыбку девочки-доченьки, и врезалась в доктора.
– Он умер, – сказал доктор, взяв ее за плечи.
– Как?! – закричала она. – Вы что?!
– Десять минут назад.
– Это я виновата! – она залилась слезами. – Зачем я уехала? Не трогайте меня!
По дороге домой она страшно захотела есть, и пить тоже. Но эти мандарины и этот сок – нет, нельзя. В подземном переходе у метро купила слойку и бутылку воды. Сжевала, запила. Потом еще одну.
На полу сидела молодая нищенка с двумя спящими детьми. Она держала картонку «Помогите на пропитание».
Наташа подошла и поставила рядом с ней пакет. Нищенка заглянула в него. Ей нужны были деньги, а не соки-фрукты. Ей захотелось запустить апельсином в эту дуру. Но увидела ее исплаканное лицо, опустила глаза и без выражения сказала:
– Дай бог здоровья, дай бог здоровья.
даром получили – даром отдайте
Нравится? Бери!
Кроме подарков к празднику, есть еще самые приятные подарки – просто так. Когда тебе дарят какую-то понравившуюся вещицу, прямо сразу: Нравится? Бери! Или делают подарок без особого повода. Просто пригласил гостя выпить-закусить-поболтать, а он принес какую-то занятную вещицу. Или еще проще: слушай, у меня тут есть одна штучка, хочешь, подарю?
По-моему, так сейчас уже не делают. Или делают редко.
А в мое время (или в моей компании) это было принято.
Я много замечательных вещей получил в подарок вот таким манером.
Несколько картин и рисунков знакомых художников.
Несколько хороших трубок, в т. ч. старые три би, гюйо и морелл маккензи (это вообще раритет). И пару без клейм, но с серебряными кольцами, из отличного вереска и с особой историей каждая.
Книги, в том числе довольно интересные и старые.
Камею из какого-то сверхпрочного камня, работы моего друга Слувиса.
Часы серебряные карманные «Улисс Нарден».
Старые фотокамеры 6х6 «Фойхтлендер» и «Роллейфлекс».
И без счету безделушек: перочинные ножики, металлические рюмки, японские чашки, бронзовые и костяные статуэтки, запонки, вазочки, кружки, шкатулки, подсвечники, и пр., и пр., и пр.
Много разных штучек я раздарил тем же манером.
Несколько хороших трубок, советских довоенных (есть у них свои ценители).
Редкие книги, в том числе одну старообрядческую рукопись в сохранном переплете с жуковинами, наугольниками и застежками.
Часы серебряные карманные «Омега».
Старые фотокамеры 6х6 «Фойхтлендер» и «Роллейфлекс». То есть я их передарил.
Антикварные амперметр и вольтметр, похожие на карманные часы, с крышками.
Несколько античных и византийских монет, в том числе довольно красивых, с профилями императоров, зверями и богами.
Конечно, много всяких безделушек: ножиков, портсигаров, мундштуков, спичечниц, пепельниц, рюмок, кружек, статуэток, подсвечников. И костяную рукоять для тросточки.
Приятно вспомнить.
слабая попытка воспоминаний. 7 июля 2009 года
Василий Аксенов
Аксенова я помню, смеяться будете, с 1963 года, когда в Москве был чемпионат Европы по боксу.
Лужники, 2 июня 1963 года, финалы, потрясающее зрелище, какие имена! Невероятный Валерий Попенченко – он уложил румына Иона Моню в нокдаун на пятой секунде, а в нокаут – на двадцатой! Ричадас Тамулис! Борис Лагутин! Нашему Дану Поздняку не повезло против Збигнева Петшиковского, тот ему в первом раунде рассек бровь. Это был триумф советского бокса, наши взяли то ли шесть, то ли семь из десяти медалей. Мы были с папой. И там был Аксенов, папа с ним разговаривал, и я тут же вертелся. Мне двенадцать с половиной лет было, но я читал повесть Аксенова «Звездный билет» и смотрел фильм «Коллеги». Его все смотрели, самый популярный фильм года.
