AGAVA: Шутка.
CACTUS: Извини. Главное, без библиотеки с камином.
AGAVA: Еще раз, пожалуйста.
CACTUS: Ну, понимаешь… Когда начинаешь думать, как это могло бы быть… ну, если бы все было хорошо и отлично… начинаешь фантазировать. Например, придумывать дом. Дом, в котором мы живем. Или встречаемся.
AGAVA: Придумай.
CACTUS: Однокомнатная квартира, десять минут пешком от метро «Беляево». Чисто и удобно. Окна в зеленый двор. Блочный дом, пятиподъездная девятиэтажка. Хороший воздух и сравнительно тихо. Реальность. Без фантазий про виллу и сад, про библиотеку с камином, спальню с готическими окнами. Ах, эта спальня! Кровать под балдахином.
AGAVA: Тебе не нужна спальня?
CACTUS: Диванчик из «Икеи» меня вполне устраивает. А тебя?
AGAVA: Значит, метро «Беляево»?
CACTUS: Значит, значит!
AGAVA: Какой выход? Из какого вагона, если от центра?
CACTUS: Выхода нет! Нет выхода! У меня ревнивый сосед. У нас завелся роман, чтобы мне к нему не ездить и ему меня не провожать. Он живет на том же этаже. Даже на лифте ездить не надо, какое удобство! Дверь в дверь, даже не надо одеваться, какая прелесть! Ты рад за меня?
AGAVA: Я счастлив, родная, что ты нашла свою судьбу. Я сейчас прослезюсь. Вот, уже прослезился. Давай обнимемся и поплачем напоследок. Ты готова? Ну, поехали!
CACTUS: Зачем мне такие последки? Он дурак и потный! У него нет нормальной работы! У него во всю стену ковер! А на ковре – фотографии бывшей жены, как он с ней в Хургаде купается. Она пышная блондинка, и он ее до сих пор любит. А я ему так, потому что по соседству. Он покупает пиво в пластиковых бутылках. По полтора литра. И пьет из горлышка. И мне предлагает. О, какой ужас! Это же надо так низко пасть! Это все из-за тебя, из-за тебя!
AGAVA: Но неужели ничего нельзя поправить?
CACTUS: Нет! Увы! Всё! Игра сделана! Поезд ушел!
AGAVA: Фирменный поезд «Анна Каренина».
CACTUS: Кончай прикалываться, я серьезно.
AGAVA: Это ты кончай прикалываться. Это я серьезно.
CACTUS: Тогда давай я к тебе приеду.
AGAVA: Когда?
CACTUS: Пошел на хер! Идиот. Ненавижу.
AGAVA: Наташа!!! Постой! Подожди! Прости!
CACTUS: Я тебя давно простила. Потому и разговариваю с тобой. Если бы не простила, убила бы. Сама бы убила. Вот этими руками, которыми сейчас по клаве колочу. Гвоздь бы тебе в башку заколотила, сволочь ты и козел. Наверное, уже бы давно на свободу вышла. С чистой, блин, совестью.
AGAVA: Всё? Кончила?
CACTUS: Два раза. Особенно когда представила, как тебя убиваю.
AGAVA: Гы-гы-гы. Смеяться после слова «совесть». Ну ладно, хватит. Слушай сюда. Значит, приезжай ко мне.
CACTUS: Спасибо. Допросилась. Умолила. Выскребла себе полчасика счастья! Сейчас, любименький, душ приму, пятки потру, побрею ноги и буду вся твоя.
AGAVA: Наташа, погоди. Послушай меня внимательно. Не надо «кто виноват». Надо «что делать». Жизнь не кончается.
CACTUS: Жизнь длится вечно. Пока не умрешь.
AGAVA: Господи, как я любил всегда эти твои словечки. Как все на самом деле хорошо. Вот ты, наверное, наврала, в смысле, сочинила про метро «Беляево», а я на самом деле там живу.
CACTUS: Я не сочинила.
AGAVA: А про соседа сочинила?
CACTUS: А тебе это важно? Неужели ты такой примитивный?
AGAVA: Мне это ни капли не важно.
CACTUS: Тогда проси прощения за пошлую ревность.
AGAVA: Прости меня, пожалуйста.
CACTUS: Скажи: «За пошлую ревность».
AGAVA: За пошлую ревность. И приезжай. Где-то часа через два.
CACTUS: Почему через два? Мы же практически рядом живем. Если ты не врешь насчет метро «Беляево». Я буду через полчаса самое долгое.
AGAVA: Я не вру. Только я должен заехать к маме. Я ей с утра обещал, что заеду.
CACTUS: Опять?
AGAVA: Что?
CACTUS: У нас с тобой тогда ничего не вышло, потому что твоя мама все время как-то неважно себя чувствовала. Ее нельзя было волновать. И сейчас нельзя?
AGAVA: Я не виноват, что у меня до сих пор жива мама. И моя мама тоже не виновата, что она до сих пор жива. Уж извини!
CACTUS: Что ты, что ты! Пусть живет сто двадцать лет! (Связь обрывается.)
Потом юзер AGAVA надолго (по крайней мере, до сих пор) исчез из Сети. А я довольно подробно обсуждал этот диалог с юзером CACTUS.
Мы говорили о Калидонской охоте. Знаете, что это такое? О, это целый отдельный древний греческий миф. Подробнее – как-нибудь в другой раз. Но смысл там такой: кто дороже – братья или дети. Какое отношение? Да прямое! Сейчас тоже все время спорят, кто важнее – муж-жена или ребенок. Мама-папа или муж-жена. Все никак не перейдут от древности к современности. Ну, неважно. Обсудим, если будет время и желание.
Я помнил, что юзера CACTUS на самом деле зовут Наташа. И однажды обратился именно так: «А вот скажите, Наташа…» В ответ получил пять анимированных смайликов:
– Гы-гы-гы, дорогой Денис Викторович!
– Простите, – спросил я, – а как вас на самом деле зовут?
– Неважно, – сказал(а) юзер CACTUS.
– Но вы хоть женщина?
– А если нравлюсь, какая разница? – грубо пошутил(а) в ответ CACTUS.
Все-таки разница есть. Виртуальные переживания потому и интересны, потому и задевают нас, что за ними есть какая-то реальная реальность. Живая. Из мяса и костей. С именем и фамилией, полом и возрастом. Которую можно ощутить, потрогать. Сесть рядом. Обнять и поцеловать. Мне так кажется.
А может быть, и нет. Пока не знаю.
письма читателям: античные мотивы
Самая красивая
У Венеры М. были некрасивые руки.
Но вообще она была просто чудо. Поразительное лицо: большие чуть-чуть широковато расставленные глаза, прямой чуть-чуть крупноватый нос, нежно вылепленные, как будто чуть-чуть обиженные губы. Вот в этой легчайшей чрезмерности и заключалось классическое очарование ее облика. Ибо классическая красота не есть пресное сочетание неизвестно кем вымеренных пропорций, а нежное колебание бесконечных «чуть-чуть». И фигура у нее тоже была прекрасная – стройная шея, округлые плечи, небольшая грудь, плоский живот и талия, соразмерная бедрам.
Волосы у нее были густые и вьющиеся, уложенные в тугую прическу. В ней была южная кровь: отсюда, кстати, редкое для наших широт имя – Венера.
И конечно, она была умная, начитанная, воспитанная и очень хорошо устроенная в смысле работы, зарплаты и карьерной перспективы. То есть полный порядок.
