Ксюша ходит по самому краю.
— Не хочешь вернуться в подъезд, уголовница малолетняя?
7.4
Алина
— Тяжёлая ночка? — спросила у дремавшего на руле начальника.
Он уже ждал меня на нашем месте и явно не выглядел счастливым.
— Ты когда-нибудь искала ночью, где купить личинку для замка? — Паша подавил накативший на него зевок и потёр глаза.
— Ключ в замке застрял?
А вариант неплохой, не такой хороший, как вечный безудержный понос, который я собиралась наслать на него изначально, но для начала сойдёт.
— Хуже, всё гораздо хуже. У тебя есть дети?
— А?
Это мы сейчас как от замка свернули к этой теме?
— Нет, но скоро появятся. — Вспомнила свою беременную подругу, а учитывая, что я живу с Машей и Димой в одной квартире, скоро их ребёнок станет частью и моей жизни.
— В каком смысле? — Парфёнов отлепил от руля лицо с отпечатавшимися на щеке четырьмя кольцами.
И чего от так распаниковался, боится особо ценного сотрудника потерять? Мне стало вдруг и смешно, и грустно от этой ситуации и от всей моей жизни. Не стала его долго мучить.
— Узи показало только одного, конечно, но видел бы ты живот Марины, он тянет на целую тройню, — невесело рассмеялась, но Парфенова не удалось провести, он все заметил.
— Она с Димой?
Кивнула, и снова почувствовала гадкий ком в горле. Неужели до сих пор не отпустило, я же вроде приворожила себя вот на этого парня с дурацкой чёлкой, почему же мне не становится легче?
— И ты живёшь с ними, — как-то мрачно подытожил Паша.
— Это временно, найду квартиру и сразу съеду. Немного сложно незамужней девушке с котом, найти уютный уголок и адекватного хозяина.
Парфёнов задумчиво сжал карман своей куртки, забавно закусил губу и явно собирался мне что-то сказать. Не торопила, наблюдала за его внутренней борьбой, но Паша кремень, молча завёл машину, и его мысли так и остались загадкой, как и содержимое кармана. А оно явно не давало парню покоя. Теперь и мне интересно, что там.
— Сегодня я угощаю тебя кофе.
Не спорила, тем более лишних денег после грандиозного шопинга у меня не было. Кто вообще придумал эту фразу: лишние деньги. Такие бывают?
Слушал Паша дрянную музыку. Заезженные треки на радио. Зашазамила парочку знакомых композиций и пришла в бешенство.
— Ты чего там ворчишь? — Он убавил звук.
— Какого чёрта они о себе думают?
— Кто?
— Эти… — ткнула пальцем в динамики.
— Ты про Komodo? Классный же трек, — он снова сделал громче и игриво пропел вместе с вокалистом: — I just died in your arms tonight*
— Это не их песня! Почему они не пишут, что это кавер?
— Ты чего завелась-то? Ну не написали, и что?
— Это песня группы Cutting crew! Но нигде это не указано, смотри, — развернула Паше экран телефона.
— Уверена, что мне стоит отвлечься от дороги? Но я готов поверить тебе наслово. Хочешь, напишем коллективное жалобное письмо на радиостанцию?
— Издеваешься?
— Ага. Расслабься, думаю твои cutting crew в курсе, что их перепели. Не грузись.
— Отвратительная перепевка, — поджала губы, а Паша тяжело вздохнул и выключил радио.
— Полегчало?
— Да.
Он улыбнулся, а затем запел. Приятно запел. Для меня. И я почти поверила, что он бы умер в моих объятьях. Дурак.
Остановился у кафе, и через несколько минут Парфёнов с довольной физиономией вынес два стакана с кофе.
— Выбирай, — он прикрывал пальцами надписи на картонных боках и ждал.
— Правый.
— Правый от меня, или от тебя, — он так мило улыбался, что я даже забыла о том, до чего докатилась. Иду на нелюбимую работу, наслаждаюсь обществом неприятного человека, и мечтаю сбежать от любимых друзей.
— Этот, — ткнула пальцем.
— Держи.
Милая зануда.Это он после моих излияние, так?
— Покажешь, что на втором?
— Неа, — Он поднёс свой кофе к губам, надёжно прикрывая надпись, а я завороженно смотрела, как движется его кадык в такт медленным глоткам, как смыкаются веки, как язык проводит по нижней губе.
Всё же я талантливая ведьма, в который раз убеждаюсь. Заставить себя запасть на него нужно было умудриться. Чёрт.
— А к чему ты спросил про детей, у тебя у самого есть?
— Ага, — быстро отозвался Парфёнов, а моё сердце с размаху налетело на рёбра.
— А где мать? — сдавливала стаканчик, пока горячий кофе не потёк на руку. Больно, зараза, зато мгновенно отрезвляет.
— Хотел бы я сам знать. Наверно, с моим папой отправились в очередной отпуск.
— Что?! Погоди, мать твоего ребёнка с твоим отцом? — господи, да он святой. Слава богу, я не наслала на него проклятье, оно бы срикошетило и угодило прямиком в меня.
Смеётся.
— Выдыхай, Алина. Я о сестре своей. Она нагрянула вчера ночью, взломала дверь квартиры и поджидала меня в темноте, как маньяк. Видимо, забота о ней на неопределённый срок ляжет на мои плечи. Так что мы с тобой чем-то похожи, да?
— Как сказать, — теперь и я вдруг заулыбалась. Забавный он все же. — А девушка твоя не против такого соседства?
Что я несу, вот так в лоб спрашивать.
— А?
Мне повторить ему этот унизительный вопрос, что ли? Да никогда в жизни.
— Под моей девушкой ты понимаешь, то неведомое слово на букву “О”? — загадочно проговорил Парфёнов.
— Что за “О”?
— Отношения. Тоже не в курсе, да?
Издевается? Что ему так весело-то?
— Извини-извини, — быстро исправился, видимо, боковым зрением увидел моё обиженное лицо. — У меня очень давно не было вот этого самого на букву “о”. У меня очень завышенные требования, и от меня все сбегают.
Из-за требований сбегают или из-за чрезмерной чувствительности в постели? Не рискнула предположить это вслух.
— Что же за требования у тебя?
— Невыполнимые. Быть такой, как одна девушка, в которую я влюблён. У тебя же было похожее? Безответная любовь, которая не проходит с годами, толкает на глупости, на необдуманный переезд и новую работу, к примеру.
Было.
— Нет.
Не поверил.
— Тогда даже не знаю, завидовать тебе или нет. С одной стороны, это мучительно, с другой, мне кажется, это единственное, что делает меня живым. Глупая любовь, которая всегда со мной.
