Черникова заскочила в кабину и свободной рукой вцепилась в мой пиджак.
— Не делай этого.
Она дрожала, смотрел на меня снизу вверх, но запах чёртого кофе убеждал меня в обратном. А ещё из-за бега напиток расплескался, и на нежной коже её запястья краснел ожог. Теперь дрожал и я, но глубже пихал ладони в карманы, лишь бы они раньше времени не превратились в кулаки и не начали разносить кабину лифта. Не хочу, чтобы Алина видела меня таким.
— Пожалуйста, — она вдруг прижалась к моей груди, заставляя шумно выдохнуть. Паша мгновенно вернулся, а вот зверь, походу сдох в то же мгновение.
— Я хочу, чтобы он понял, что ты только моя… помощница.
— Твоя, но давай без мордобоя? Не хочу, чтобы у тебя были проблемы из-за меня, — так искренне шепчет это мне в самое сердце.
— Проблемы у тебя из-за меня. Не путай.
— Давай все проблемы решим вдвоём и дома. Приклеим фотку Евсеева к твоей груше и отыграемся вечером. Как тебе идея?
Заманчиво. А ещё она так сексуально сказала эти два простых слова: дома и вдвоём, что Паша и его зверь стали дружно вилять хвостиками.
— Ладно, уговорила, но сцена сейчас будет всё равно, — я осторожно погладил большим пальцем её ожог и освободил её руку от мерзкого стакана. Она даже сутулиться виновато перестала, выпрямилась и улыбнулась с облегчением.
Повезло тебе, Олег, что у тебя сегодня такой ангел-хранитель, иначе лежать тебе в реанимации.
Когда мы вышли из лифта на нашем этаже, я шепнул Черниковой на ухо:
— Что бы ты сейчас ни услышала, просто знай, что тебя я люблю сильнее Евсеева. Это ясно?
Она быстро закивала, а я безумно захотел поцеловать её прямо здесь и сейчас. Но она права, у нас будет целый вечер на разговоры, месть и поцелуи.
Не доходя пары шагов до нашего кабинета, я набрал воздуха в грудь и заорал на свою Черникову.
— Какого хера в рабочее время ты шастаешь по чужим поручениями?
Она убедительно растерялась и начала невнятно оправдываться:
— Павел Викторович, я… выдалась минутка, и я подумала…
— Минутка? Тебе сказать сколько времени ты прошлялась за этим кофе?
— Я же… Я думала…
— Ты же? Ты переговорную подготовила? По поводу нежилых помещений позвонила и сообщила финальные цены за метр. Нет? Тебе не надо думать, Алиночка, тебе надо делать, что я велю!
Уверен, она всем позвонила ещё вчера, а переговорная мне и не нужна сегодня. Но я был настолько убедителен, что даже Евсеев выскочил из кабинета.
— Пашк, да ты чего? Это я виноват, —он побледнел, и виновато смотрел на мою Черникову, которая вовсю шмыгала распухшим носом. – Алина Сергеевна, я же не знал, сказали бы, что заняты.
— Занята, — слегка подвывала моя талантливая девочка.
— Паш, честное слово, мой косяк, не кричи ты так на неё, пожалуйста.
— Буду ругаться, кто твой начальник, Алина?
Господи, звучало почти как: Кто твой папочка?!
Я аж взмок.
— Вы мой начальник, Павел Викторович.
Ох, как сексуально она это сказала! Не привыкай, Парфенов, эта ролевая игра может больше никогда не повториться.
— Что ты будешь говорить тем, кто начнёт давать тебе левые поручения?
Всхлипнула:
— Только ваши поручения я буду выполнять, Павел Викторович.
Сколько порочной покорности было в этом согласии, или я умом тронулся и вижу то, чего нет?
— Ладно, ты чего вообще хотел, Олег, помимо кофе?
Он даже опешил. Но этой бородатой морде явно что-то нужно было, не мог же он тупо за кофе свой зад принести?
— Ключи, — опомнился Евсеев. – Ты замки вроде менял от входных дверей. Принесешь дубликаты на случай, если кто-то из региональных офисов приедет.
— А. Хорошо…
Нехорошо. Я Черникову к себе подселить успел.
— Ты какой этаж занял, если что?
— Первый, — сухо ответил коллеге, прям чувствуя, как моя Алина уже мысленно собирает свои вещи и . – А что кто-то уже звонил?
— Да не, просто чтобы потом тебя не дергать, мало ли. Закинь на неделе, — Он повернулся к Черниковой и взял её за больную руку. – Алина Сергеевна, ради всего, извините. С меня самый вкусный кофе вам завтра же.
— Да не стоит утруждаться, я сама себе купить в состоянии.
Когда она ушёл, моя соседка вытерла наигранные слезы и спросила:
— Ну как я? Убедительно?
— Более чем, я чуть первый не сдался. Прости за сцену.
— Норм, он перепугался сильнее и теперь точно не сунется к нам. Даже про кофе свой забыл, — она кивнула на стаканчик раздора в моих руках. О да, я выиграл и девушку, и кофе.
Поднёс к губам напиток, но Алина тут же повисла у меня на локте:
— Даже не думай это пить, Паш, я не шучу.
— Что так? Плюнула сюда?
— Хуже, — мистическим шёпотом призналась моя помощница.
Что такое она могла сотворить по пути к бизнес центру? Остановись, фантазия!
— Скажешь?
— Я прокляла этот кофе, Паша.
Рассмеялся. Обожаю её. Ни капельки не изменилась со школы. Такая же чокнутая ведьма. Интересно, она сейчас тоже пожелала, чтобы Евсеев рыдал во время оргазма, или это только моя персональная порча? Как бы деликатно сказать ей, что не работают её привороты? Ведь, случись у нас на самом деле секс, я ж расчувствуюсь и точно слезу пущу.
11.3
Алина
Когда Олег ушёл, вернулась прежняя неловкость, тянущаяся за нами с самого утра. Говорить с Пашей прямо сейчас я не торопилась, хотелось промариноваться в случившемся хотя бы денёк, потому я бросила ему самое искреннее на свете спасибо и заняла рабочее место.
– Как рука? – не сводя с меня серьёзного взгляда, спросил Парфенов, и я даже не сразу поняла, о чем он, лишь лёгкий зуд на коже напомнил о расплескавшемся горячем кофе.
Посмотрела на едва заметное красное пятнышко ожога и ответила простое:
– Нормально.
– Не болит?
У меня сейчас в голове окончательно помутится от его участливого голоса, и того, как он разглядывает меня сейчас. Воздуха с трудом хватает даже на лаконичное:
– Не болит.
С каким-то мучительным придыханием и сипом я это выдала. Каждая мелочь в Паше мне становится новой гранью какого-то безумно дорогого и нереального бриллианта, который я бы по своей глупости в жизни не заметила. Перешагнула и прошла мимо, если бы не глупый приворот. Или мне только кажутся все эти события чем-то особенным, а люди в принципе чуткие и заботливые. Скольким людям я позволяла проявлять ко мне участие? Ответ ножом резанул в груди. Дима и Марина. Болит. Не рука у меня болит, Паша...
