– Пробивная баба. Она такими темпами и Терехова сместит, – смеялись в курилке ребята, после очередной поездки с аудитом в Московский офис.
– И как только Терехов её не перевёл куда-нибудь на периферию? – затянулся, представляя себе тучную злую тётку, подсиживающую начальника.
– А он и переведёт её в какую-нить Мухосрань, – поддержали парни, – Только поюзает её ещё немного. Если бы я сам не видел эту Черникову, подумал бы, что Андрей Николаевич её потрахивает между совещаниями.
От знакомой фамилии тогда всё натянулось в груди.
– Такая стрёмная? – поддержал беседу.
– Стрёмная? – мой вопрос заставил Коляна поперхнулся паром своего вонючего вейпа. – Вот нарисуй в башке идеальный образ женщины и умножь на десять. Получишь Алину Черникову. От одного её взгляда холодным потом покрываешься, а яйца скукоживаются до размера… – он покрутил головой в поисках объекта, на который похожи его скукоженные яйца. – Скукоживаются, короче. Сместит Терехова, переведусь к ним. Люблю пожестче.
Пока они ржали и соревновались, кого эта суровая Алина первого высечет, я действительно рисовал образ своей идеальной роковой девушки. Но она совсем не была типичной красоткой. Напротив, моя Алина сочетала в себе всё то, что я люто не перевариваю. В школе она постоянно носила мешковатые балахоны, и какие-то зверские ботинки с шипами. Красила волосы, губы и ногти во все оттенки чёрного, слушала что-то нечленораздельное и моталась со своей подругой на концерты. Вот последнюю я просто ненавидел. Мелкая лицемерка, прячущаяся за спиной Алины и строящая из себя ангела. И она действительно выглядела милашкой рядом со своим брутальным антиподом. А я? Понятия не имею, почему меня так переклинило. Наверно, представил и себя бунтарём. Представил, как сам сбегаю на концерты на вонючей электричке, сбрасываю отца, пью дрянное пиво и целуюсь вот с такой девчонкой, которая ещё и не полголовы выше меня.
Вот только смелости моей хватило лишь на невнятный шлепок по заднице и на гадкий слушок, когда кто-то, кроме меня, начал замечать за Алининым камуфляжем настоящую девушку. Естественную и искреннюю. Я испугался и поступил подло и трусливо. Просто хотел присвоить её себе и не придумал ничего лучше, чем рассказать всем, что мы переспали. Я все накидывал и накидывал грязных подробностей, и мне верили охотнее. А кому верить, если не отличнику из хорошей семьи и с безупречной репутацией. Не девахе же, сбегающей на концерты со взрослыми парнями.
Она не пришла на выпускной. Её подружка Марина смотрела на меня как на кусок дерьма, но с Димой Савенковым танцевала, и ничего их не парило. А потом эти трое как-то тихо переехали, не оставив мне шанса извиниться. Но я не сильно-то торопился. Думал, времени будет достаточно. Думал, выцеплю её летом, поздравлю с поступлением. Я так долго репетировал это, прокручивал в голове, что сам не заметил, как остался один на один со своим чувством вины.
Уверен, что и живут они сейчас чуть ли не втроём. Эта парочка лицемеров так же держит Алину на подхвате, ещё и крёстной своих отпрысков предложат стать. На свадьбе у них она уж точно отгуляла.
Я чесался от злости при одной только мысли, что эти двое делают ей в разы больнее, чем я когда-то.
А что я мог? Сказать:
– Хей, хватит сохнуть по этому козлу, я люблю тебя. Я. По-настоящему. Давай вместе выбесим моего отца и поступим в местный пед. Будем жить в общаге, пить дрянное пиво и ездить на концерты.
Боже, каким наивным придурком я был.
Время концертов, признаний и педухи ушло, не успев начаться, и вот я, как последний идиот, рванул в другой город спустя столько лет, услышав лишь одну её фамилию.
Нашёл. Она. Правда, она! Стою истуканом и не могу до конца прочитать этот взгляд. Меня смешат её попытки закрыть двери лифта. Узнала? Я-то точно узнал и в панике держу створки, лишь бы больше не сбежала никуда. Прикидываю, как бы Терехова убрать куда-то и поговорить нормально и по-взрослому.
Злой выкрик отрезвляет и выдёргивает меня из мыслей:
– Ты… Ты… В мой кабинет.
Очередной взгляд прямо в душу. Снова я в растерянности. Но это определённо не ненависть.
– Андрей Николаевич, я сам разберусь.
В зеркале лифта отражается моё лицо, застывшее в каком-то пугающем ликовании. Пытаюсь смахнуть это, как мерзкого паука, но не могу. Я счастлив как подросток. Счастлив, что не изменилась она. Все такая же чудная. Платье и кроссовки, странная причёска. Моя бунтарка.
Глава 3.2
Алина
Пока я шла за Парфеновым по коридору, то несколько раз до боли ущипнула себя. Лишнее. Мою лодыжку саднило так, что никаких сомнений в том, что я не сплю почти не осталось. Это не сон, это кошмар наяву, и я сама его не себя навлекла, что я, чёрт возьми, нашаманила этой ночью?
Мои стоны, заставляли мерзавца дёргаться. Бешу его походу до трясучки. Прямо чувствую, как от его спины ко мне устремляются злорадные вибрации. Он здесь, чтобы отомстить за унижение в школе? Нашёл меня. Что дальше? Порчу заставит снимать? Окей. Махну противоядие на зеркало. Отличный обмен. Ему секс без слёз, а мне мою спокойную жизнь без штрафов и страховщиков.
– Присаживайтесь, – благосклонно предложил Парфенов в моём же будущем офисе, только сам почему-то устроился в кресле руководителя.
Его всего опять перекосило, когда я с болезненной гримасой села напротив.
Перетерпи, Алина. Этот день очень скоро закончится. Я вернусь домой, отмечу повышение и вылечу похмельный синдром. После позвоню Маринке, услышу нотки одобрения в её родном голосе. Я, конечно, умолчу про весь трындец, что произошёл ранее, а Морт меня точно не сдаст. Всё будет как раньше и даже лучше.
Мы сверлили друг друга неуверенными взглядами. Всё же у меня оставался призрачный шанс, что передо мной не Пашка-коротышка. Не мог же этот любитель распускать руки и язык так вымахать?
– С вами всё в порядке? – участливо спросила задница, занявшая мой стул и предположительно парковочное место.
Не знаю, что выбило меня из колеи: его искренний вопрос, или то, что я совсем не хотела злиться на него на самом деле, но я почувствовала, как распоркой в горле встал ком.
– В порядке… К чему вопрос?
Я не в порядке. Моя лучшая подруга скоро родит от парня, в которого я влюблена с первого класса, я уничтожила весь свой гардероб, ополаскивала рот молоком, покромсала свои волосы, а теперь... Теперь я сижу перед тобой, Паша, дрожу, как школьница, и напускаю на себя надменный вид, лишь бы не расплакаться.
– Не самое удачное начало для знакомства, правда? – он немного нервно рассмеялся и кивнул на зеркало от ауди. А я уже успела про него забыть. Заберу домой и повешу над кроватью, как голову оленя. Голову Парфёнова мне вряд ли разрешат забрать и отрезать.
– А мы разве незнакомы? – не теряя надежды спросила Пашу. Господи, пусть это будет не он.
