Сержант сделал шаг назад, обмяк — и упал.
Капитан вскочил, трубка полетела на пол. Бдынь! Где-то далеко внутри здания завыла сирена. Видимо, капитан нажал тревожную кнопку. Затем капитан рванулся к выходу из каморки.
Жуткий крик женщины. Капитан замер, обернулся к двери. Денис повернулся и мучительно рванулся к двери — он вдруг понял, что-то случилось с Аней.
Это там, в уазике.
Ее нашли.
В следующее мгновение его сбили с ног, бросили лицом в кафельный пол. «Прохладный», подумал Денис удивленно. Он приложился пылающим лицом, наслаждаясь. В следующее мгновение все утонуло в новой вспышке боли — ему вывернули руки в суставах. Перед глазами плыли огненные пятна. «Аня». В последний момент он все-таки успел рвануться туда, к ней. Жесткое колено придавило ему шею. И воздуха не стало.
Глава 2–1
Следачка
Следственный комитет разместился в здании бывшей советской школы. Верхний этаж отделан стандартно и скучно — евроремонт. Длинные светлые коридоры, стены, обшитые матовыми пластиковыми панелями бежевого цвета, квадратные плафоны дневного света, встроенные в потолок, металл и хром, капиталистическая современность. А нижний этаж так и остался в Советском Союзе. Но его обычные посетители видели редко.
Любой, кто входил в здание и поднимался на второй этаж, попадал в бесконечные пустые коридоры. Сейчас у дверей кабинета, как раз под традиционным плакатом «Их разыскивает полиция» на обитом красным дерматином диванчике сидели двое. Пожилой мужчина, он потел и нервничал, часто вытирал лоб и озирался. В руках у него был измочаленный листок с повесткой. И рядом — красивая молодая женщина современного вида, лет тридцати, в бледно-розовом деловом костюме и юбке-карандаш, на блестящих бежевых туфлях с высокими каблуками.
На лицах посетителей — легкая обреченность. Они сидели и ждали уже давно. Пожилой заметно нервничал, точно заранее чувствовал себя виноватым — это известная особенность казенных помещений, так действовать на людей.
Женщина, наоборот, словно заранее настраивала себя на бескомпромиссную битву за независимость.
Время шло. Пожилой несколько раз бросал взгляд на соседку, но заговорить не решался. Потом, наконец, откашлялся и заговорил. Голос у него был хриплый и неуверенный.
— Вы к кому? — спросил пожилой. Она с удивлением посмотрела на него, словно подала голос мебель или пыльный фикус в углу.
— Я вот к Васину… — продолжал седой. — Старшему следователю, знаете такого? Написано, в десять десять. Да чего-то все не зовут. Так вы тоже к Васину?
Женщина пожала плечами.
Вдруг за дверью кабинета раздался звонок телефона. Резкий и пронзительный, словно сирена. Посетители дружно вздрогнули. Пожилой втянул голову в плечи, женщина оглянулась и фыркнула.
Телефон продолжал звонить.
Этот звонок разносился по зданию, резонировал в пустых коридорах. Телефон звонил и звонил.
Пожилой сморщился, покрутил головой, женщина поджала губы.
Это долгий, режущий по нервам звонок.
Вдруг пожилой поднял голову. В коридоре показался молодой человек в штатском. На нем был дорогой, отлично сидящий серый костюм-тройка, тонкая золотая цепочка на запястье.
Молодой человек торопливо прошел мимо посетителей. Женщина на мгновение привстала… но сразу поняла, что это не к ней.
— Потом, — сказал молодой небрежно.
Человек в костюме достал ключ с биркой, открыл дверь. Вошел и захлопнул ее за собой.
Пожилой посмотрел на женщину и сказал:
— Вот так. Мы-то для них никто.
Женщина фыркнула и пожала плечами. На двери — табличка.
«Старший следователь по особо важным делам Васин А. В.»
Старший лейтенант юстиции, «важняк» Васин прошел вглубь, к столу. Кабинет выглядел как офис бизнесмена средней руки начала двухтысячных. Деньги и возможности уже есть, а вкуса пока нет. Все тот же навязший в зубах безликий евроремонт, все те же бежевые пластиковые панели, зеленая кожа отделки стола, все те же золотые органайзеры, личный календарь, которым никто никогда не пользуется, портрет Самого в строгой рамке на стене. Нарушал общую евростерильность только огромный сейф в углу кабинета, грубый металл в наплывах серой краски.
На столе стоял телефон-селектор с множеством переключателей. Телефон опять разразился пронзительной трелью, лейтенант поморщился.
Он чуть помедлив, снял трубку. Выбрал и нажал кнопку. Щелк.
— Следственный комитет… слушаю!
В трубке ответили. Слегка брезгливое выражение лица лейтенанта мгновенно, как по волшебству, изменилось.
— Васин! — раздался в трубке резкий начальственный голос. — Какого хера трубку не берешь?!
Лейтенант порадовался, что Максимыч его не видит — иначе бы точно вставил пистон за гражданскую одежду. Следователь на рабочем месте должен быть в форме, с начищенными погонами, отутюжен, чисто выбрит и взмылен от усердия.
— Да… Виноват, — он невольно вытянулся по струнке. «Это уже привычка», раздраженно отметил лейтенант. В штатском это выглядело странно. В стеклянной двери шкафа отражался растерянный молодой человек. Лейтенант увидел себя и передернулся. Он привык воспринимать себя, свой образ по другому. Самоуверенность и вальяжность «крутого следака» слетели с него в мгновение ока, остался только этот… молодой выскочка в отражении.
— Еще как виноват! — подытожил Максимыч. — Юрьевна где?!
— Виноват, тарищ полковник… Светлана Юрьевна? — лейтенант оглянулся. — Она сейчас в допросной…
— Я звоню, она не берет. Вы что там, совсем охуели без меня?! У нас, блять, жопа, а они на звонки не отвечают!
— Так, наверное, она мобильный выключила… — начал лейтенант.
Максимыч прервал его новым потоком ругани и проклятий. Потом начальник кратко, зато красочно описал, что случилось, — лейтенант охнул. Новости были еще те.
— Бегом! — скомандовал Максимыч и бросил трубку. Гудки.
— Есть бегом!!
Лейтенант аккуратно положил трубку на рычаг, на мгновение задержался. На стене напротив стола висел портрет Самого. Казалось, Сам сейчас приложит палец к губам — мол, храни государственную тайну. «Такое попробуй сохрани», подумал лейтенант. Новости жгли его изнутри, как напалм.
Лейтенант вышел из кабинета, аккуратно закрыл за собой дверь. Оглядел сидящих, явно не понимая, кто они. Мысли его витали далеко. Он рассеянно положил ключ в карман пиджака — и вдруг сорвался с места, побежал.
Пожилой и женщина посмотрели ему вслед, переглянулись. Пожилой дернул плечом: «я же говорил».
— Суки, — сказала вдруг женщина отчетливо. Пожилой подумал и кивнул. «Суки».
— Я же говорил, — сказал он.
