– Вы тут не главный. Вы только помощник, – уперся Бьёрге. – И я это сейчас крикну, – добавил он внезапно, очень громким голосом. А потом бросился бежать по коридору. Теперь, когда его слезы лежали вместе с бумажным полотенцем в мусорной корзине, он преисполнился храбрости.
Помощник учителя пытался его остановить: «Бьёрге!» Но Бьёрге прекрасно знал, в каком классе сидит его обидчик. Большие зеленые сапоги Пола стояли прямо у двери, возвышаясь над обувками одноклассников. Бьёрге подбежал к двери, дотянулся до ручки и рванул дверь так, что она с грохотом ударилась о стену.
– Пол-в-жопе-кол!
Весь класс, вздрогнув, обернулся к двери. Стало очень тихо. Бьёрге вдохнул полной грудью и закричал снова что было сил:
– Пол-в-жопе-кол! Пол-в-жопе-кол!
В классе у Франка обстановка была поспокойнее. На последнем уроке все должны были рассказать, что хорошего они сделали накануне. Первой вызвалась София. Она маленькая, но шустрая. Рассказывая, она болтала ногами под партой.
– Я навестила бабушку в доме престарелых. Я в первый раз ходила к ней одна. Я принесла ей газету, там были десять вопросов и кроссворд. Она только на два вопроса ответила правильно и немного расстроилась. Зато кроссворд она решила хорошо. Бабушка подсказывала, а я писала печатными буквами. Она мне рассказала, что ее сестра, которую звали как-то на букву «М» – она уже умерла, – писала в кроссвордах как в тетрадке, когда все буквы соединены между собой линиями. Я тоже попробовала, но бабушка сказала, что это выглядит так, будто кроссворд решал паук. Когда я уходила, она сказала спасибо и попросила приходить еще.
– Отлично, – сказала учительница. – Тебе понравилось?
– М-м-м-да.
– А ты думала – пока ты была у бабушки или после, – что лучше бы ты что-то другое поделала?
– Нет.
– Сколько ты у нее пробыла?
– Примерно час.
– Ты чувствовала себя доброй, пока была у нее?
София задумалась.
– Немножко. Сначала я подумала: вот какая я добрая, я пришла к бабушке и задаю ей вопросы, чтобы ей не было скучно. Но потом, когда мы решали кроссворд, я уже об этом совсем не вспоминала.
У учительницы был такой вид, как будто она пытается подобрать последний вопрос – подвести итог беседы.
– Ты извлекла из этого какой-то урок?
София опять задумалась, погрызла карандаш, поболтала ногами.
– Нужно говорить медленно и отчетливо, чтобы она поняла. Иначе она все время переспрашивает.
Потом все рассказывали по очереди. Йёрген расставил специи в алфавитном порядке. Эдель купила своей собаке новый поводок, а старый отдала соседской девочке, которая собирается завести собаку. Франка не спросили. В конце концов осталась одна Дениса. Обычно она вызывалась первой, но сегодня учительнице пришлось все из нее вытягивать.
– Я подумала и поняла, что хочу веселить людей, поэтому я решила ходить по домам и рассказывать анекдот, – пробормотала она.
– Отличная идея, – подбодрила учительница.
– Я позвонилась в одну дверь, но мне никто не открыл.
– «Позвонилась» – так не говорят, – пробормотала Эдель достаточно громко, чтобы все услышали.
– Эдель! – прошептала учительница.
– Говорят либо «позвонить», либо «постучаться», – громко сказала Эдель.
– Вполне возможно, – сказала учительница.
– Что значит «вполне возможно»? – возмутилась Эдель. – Говорят либо…
– Я позвонилась, – выкрикнула Дениса, – в один дом!
Учительница кинула Эдели строгий взгляд и подняла палец. Дениса продолжила рассказ.
– В общем, никто не открыл. Я еще раз нажала кнопку звонка и долго держала. А потом она не отжалась. Просто запала. Звонок всё звонил и звонил. Я даже не знала, что он может звонить так долго.
– Это же звонок, чего ты ожидала? – встряла Эдель.
– Звук был такой, как будто по склону бежит целое стадо овец с колокольчиками. А потом дверь открылась, и за ней стояла вся семья. Они спросили меня, чего мне нужно. И я не знала, что ответить. Я только указала на кнопку пальцем, которым на нее нажимала.
– Указательным, – шепотом уточнила Эдель.
– И тут оказалось, что они оставили на плите кастрюлю, и из нее что-то выкипело, включилась дымовая сигнализация, началась цепная реакция, и запищали все датчики по всему дому, целый хор. Потом проснулся младенец и начал вопить. Было просто черт знает что.
– Дениса, – с упреком сказала учительница.
– Извините.
Ученики один за другим начинали ухмыляться.
– Не повезло тебе, – заметила учительница.
– Ну да, – сказала Дениса. – А когда все наконец стихло – кроме вопящего младенца – и я начала рассказывать свой анекдот, отец семейства понял, что все это было ради анекдота, и тут он тоже начал выкипать, как та кастрюля на плите. Исчезни, сказал он. Но все равно побежал за мной – прямо в носках, – и бежал до почтового ящика и даже дальше.
Одна только учительница не смеялась над рассказом Денисы. Лишь позднее, минут пять спустя, когда она стояла к классу спиной и писала что-то на доске, ее плечи начали вздрагивать. Буквы на доске получались прыгающие. Она тряслась, словно ведьма над котлом. В конце концов она сняла со стены одну из висевших там карт, спряталась за ней и разразилась громким хохотом. Это была карта всего мира, так что казалось, что весь мир смеется над Денисой. Даже захотелось заняться географией.
– В чем дело? – спросила Дениса.
Франк предположил, что учительница догадалась, о каком именно доме шла речь. Возможно, она знакома с сердитым мужчиной.
– У вас на наших уроках очень часто краснеет лицо, – заметила София, когда учительница снова появилась из-за карты.
– Извините, – сказала учительница.
Бабка, которую весь поселок называл Баклушей, собирала мусор в канаве у школы. Мусора там было немало, потому что некоторые граждане просто выкидывают его из окна машины, вместо того чтобы увезти к себе домой и выкинуть как положено. Так что Баклуша была молодец. Вот только немного странно, что она два дня подряд собирала мусор именно в то время, когда мимо, возвращаясь с работы домой, проезжала мама Франка, – между половиной третьего и тремя часами пополудни.
Конечно, многие заслуживали выиграть миллион. Директриса школы тоже была милая и добрая. Хоть она и не была учительницей, она время от времени заходила на уроки родной речи и помогала Денисе читать. Пыталась объяснить ей разницу между буквами «Л», «П» и «Д». На взгляд Денисы, они были неразличимы – похожи друг на дружку, как овечки в стаде. Все овцы, любила говорить она, белые и едят траву. Поэтому однажды вместо урока директриса повела Денису на ферму разглядывать овец. Фермер Рольф бросил работать, чтобы всё им показать и рассказать. В результате Дениса запомнила всех овец по именам, и ей страсть как хотелось об этом рассказать. К примеру, овечка по имени Петра стоит по-особенному – словно охранник. Самулина трясет головой, будто отгоняет мух, даже когда мух и в помине нет. Баран по имени Зонтик иногда мычит, как корова. Всего за один урок Дениса научилась различать овец. Но буквы путать так и не перестала.
