Франк не знал, чего ждать. Или в глубине души все-таки знал? Мальчик перегнулся через перила. На песке, прямо под ним, загорали двое – женщина и мужчина. Оба были большие, грузные и лежали каждый на своем полотенце. На женщине были солнечные очки. Мужчина прикрыл лицо рубашкой.
Первые капли попали на женщину. Франк видел, как она всем телом вздрогнула. Но не закричала. В конце концов, капли были не холодные. Она приподняла голову и посмотрела на мужчину – должно быть, подумала, что это он решил над ней подшутить. Однако он лежал, прикрыв лицо рубашкой, и не шевелился. И тут она заметила, что на нее попадают не отдельные капли, а целая струя. Но все еще не кричала. Она обернулась, подняла глаза, увидела мальчика, который испускал струю. Кажется, не поверила своим глазам: раньше она ведь никогда такого не видела. И лишь когда мальчик перевел струю на мужчину, она закричала – как ворона. И мужчина вздрогнул – то ли от крика, то ли от струи, то ли от того и другого сразу. Женщина принялась ругаться на иностранном языке, указывая на мальчика, – совершенно незнакомого ребенка, который мочился на них с края променада! Мужчина тоже прокричал что-то угрожающее, но он был большой и неповоротливый, запертый в собственном теле, – такому нелегко встать на ноги, а мальчик тем временем попал струей прямо в его лысое темечко, и моча разбрызгивалась во все стороны. Мужчина издал рев. Франк застыл с разинутым ртом. Магнус громко смеялся. И тут мальчик струсил. Он спрятал свои причиндалы в шорты – судя по всему, даже не успев закончить, – пустился наутек и быстро исчез между глазеющими туристами. Они даже останавливались посмотреть, откуда несется свирепая ругань.
Те двое на песке подбежали к лесенке, которая вела на променад. Поднимаясь по ней, они бранились на всех вокруг: неужто никто не видел? И какого черта паршивца никто не остановил? Все, что ли, ослепли? Но никто не мог им помочь. Одна дама указала направление, в котором скрылся мальчик: стремительный, словно ящерица, он свернул в переулок, который раздваивался и терялся среди домов.
Магнус отпраздновал событие, купив два мороженых. Он изо всех сил старался не ухмыляться, но, взглянув на лицо Франка, заулыбался еще шире.
– Нет, ну ты видел – прямо на лысину!
– Угу, – сказал Франк, принимая у него мороженое.
– Тебе разве не смешно?
– Нет.
– Да почему? Это же просто умора!
Магнус откусил от мороженого большой кусок. Франк на свое только смотрел.
– А если бы они его поймали?
– Поймали бы, и что?
– Они бы его поколотили.
– И что?
– А если бы он нас выдал?
– Мы бы всё отрицали. Или убежали бы.
Франк помотал головой. Они отошли от киоска и принялись лавировать между гуляющими. Магнус поедал мороженое. Франк откусил небольшой кусочек и нес свое эскимо прямо перед собой, словно свечу.
– Век не забуду! – сказал Магнус.
– Ты ему заранее заплатил? – спросил Франк.
– Ну да.
– А откуда ты знал, что он не сбежит, получив деньги?
– Он честный парень. По нему видно.
Магнус засунул в рот палочку от эскимо и пососал ее, как будто в палочке могло остаться мороженое. Франку кусок в горло не лез. Мороженое таяло и стекало ему на пальцы.
У следующего киоска с мороженым Магнус взял салфетки. Он выкинул мороженое Франка в урну и сунул ему салфетки, как маленькому ребенку.
– Это же весело, – уверял Магнус. – Мы от души посмеялись. Он получил деньги. Тысяча крон за несколько секунд работы. Мне его не жалко. Теперь он сможет накормить свою семью.
– А ты бы так смог? – спросил Франк, вытирая пальцы.
Салфетки были гладкие, жесткие и почти ничего не впитывали.
– Я – другое дело, – ответил Магнус.
– Это еще почему?
– Если бы они поймали меня, точно бы побили. А мелким пацанам все сходит с рук.
Они молча двинулись дальше. Франка окружали довольные, расслабленные люди. Магнус скосил на него глаза.
– Ты же видел: ничего с ним не сделалось!
– Да, но те двое… – начал Франк.
– Ой, да ладно, это просто моча – примут душ, и дело с концом. И какая разница, если все писают прямо в море! Все равно что искупались.
Франк посмотрел на Магнуса.
– Все писают в воду?!
– А как еще?
– Откуда ты знаешь?
– Это же очевидно! Все эти люди лежат в шезлонгах, целый день дуют воду и никогда не ходят в туалет. Куда-то все должно деваться!
Об этом Франк не задумывался. Он считал, что все заходят в воду, чтобы купаться, – но, оказывается, некоторые идут туда пописать?
– И ты писаешь?
– А то! – ответил Магнус.
Прямо перед ними шла девочка с надувным матрасом. Когда ее позвала мама, она обернулась, и матрас шлепнул по попе официанта, так что он чуть не уронил поднос с едой. Франк невольно улыбнулся.
– В общем, смотреть-то было интересно, правда? – сказал Магнус.
– Это было некрасиво, – отозвался Франк.
– Я не спрашивал, красиво или нет. Я спросил, было ли интересно.
– Ну… – замялся Франк.
Но больше ничего сказать не успел: они пришли, их мамы уже были совсем близко.
Франк лег в шезлонг рядом с мамой. Та похрапывала под своей шляпой. Книжка медленно поднималась и опускалась на ее животе, как надувной матрас на волнах.
Нарушать правила парковки запрещено – и Швеция не исключение. Но если уж собрались их нарушить, то лучше сразу автобусом, сказала шофер. Его не так-то просто эвакуировать.
– Желтые стены и синие столики, – повторял Чудик, пока они шли от автобуса. Волосы у обоих были примяты, потому что спать пришлось прямо на сиденьях.
– Не обязательно, чтобы это было то самое кафе, – сказала она.
– Обязательно!
– Ты ведь не стены и не столики собрался заказывать. Весь смысл в кофе. Разве я не права?
– Права, – ответил он.
Они обошли несколько кафе, и каждый раз Чудик хотел, чтобы они подходили к стойке и задавали вопросы. Было ясно, что их понимают, хотя и не говорят по-норвежски. Швеция – другая страна, но все-таки не слишком другая. Многие слова очень похожи, поэтому норвежцы и шведы легко понимают друг друга.
– У вас есть кофе? – спросил Чудик.
– Конечно, это же кофейня, – ответил мужчина за стойкой.
– А вы умеете делать узоры на молочной пенке?
