– Ты поступила верно, – Маст взял ее за подбородок двумя пальцами и, заставив взглянуть на себя, поцеловал в лоб, почти у волос в знак благодарности, – идем? – девушка кивнула, и шаг в шаг последовала за парнем.
Только двое смертников без ран, командиры вошли в укрепленное поселение, оставив оружие на земле у ворот. На площадке их уже встречали Алор и Маст, а за их спинами стояли Урей, Медис и Радир, оставив свое оружие на земле у ног. Добра суетилась за их спинами, раздавая указания травникам, ран было много, но у оставшихся в живых они были не опасны.
– Позвольте вам показать, за что мы бьемся, – Маст выждал ответа от парня и мужчины, стоящих напротив.
Они нерешительно кивнули и чуть отошли, когда Радир поднял один из мечей. В свете костров было хорошо заметно, как лезвие его покрылось толстым слоем ржавчины, а камень на рукояти побелел.
– Вы слышали историю о королевском рубине? – он протянул меч Алору, но не отдавал, пока они в согласии не качнули головами.
Алор взял рукоять и, едва пальцы Радира отпрянули от меча, лезвие побелело, ржавчина осыпалась, как песок, а рубин засветился в сумраке. Но Алор вновь протянул меч Радиру, а тот передал его Масту. Ржавчина, появившаяся на мгновение, вновь исчезла, а камень единожды сверкнул и прояснился, став полностью прозрачным.
– Король, – мужчина упал на колени, а вслед за ним опустился и парень, – и сын.
– Вы поведете своих людей за нами? – Алор вновь принял меч от Радира и спрятал его в ножны.
– А вы не боитесь, что среди нас есть воры и убийцы?
– Не боюсь, – Алор подал руку мужчине, призывая встать, – я прекрасно знаю, за что вы попали на север. Мы сами не без греха. Я Алор Снайл, сын генерала Виниса, генерал-предатель, получивший голову своего отца, как собственный приговор. Маст, – он указал на улыбчивого парня, что подбирал свой меч с земли, – сын Эльта, тот, кто начал мятеж и должен был умереть в петле. Радир, – Алор развернулся и указал на темноволосого парня, – сын кузнеца Анипа, обреченный попасть к вам на север или умереть. И Зарат, – он показал за спины мужчин, они расступились, – сирота, пророк, что привела нас на север, должна была умереть по приказу Даара дважды, а после ставшая собственностью палача Лаэрта. Наше место там же на Севере, откуда и пришли вы, – он шагнул к застывшим собеседникам, – вы отправитесь в бой под нашим командованием?
– Да, – мужчина тяжело поднялся с колен, – мое имя Хомт, – он чуть склонил голову, – а этот юноша – Ант, бывший стражник Ильзара. Маньяков и зверей мы за собой не ведём, только воры и раскаявшиеся, признавшие вину убийцы. Мы не были монстрами, за это и остались живы. Дисциплина, хоть шаткая, но есть у нас.
– Мы готовы идти впереди, – Ант поднялся с колена и снял варежки, – мы все давно готовы умереть, так пусть это будет за благую цель.
– Мы не делимся на тех, кто впереди, кто сзади, – Маст подошёл к Алору, встав за его плечом, – Война сама решит, кому умирать первым.
– Боги ничего не решают, – Радир огляделся на раненых, – им не до нашей войны, у них своя.
– И все же, мы будем впереди, – Хомт улыбнулся и протянул руку своему новому командиру, – мы не гвардия и не армия, у нас нет правил и манер. У нас есть сила и цель.
– А мы не требуем беспрекословного повиновения, – Маст почесал короткую бороду, вытряхивая их неё чужую запекшуюся кровь, – но в восстании послушание – одно из главных правил. Если вы не согласны с нашими решениями – никто не будет вас держать насильно. Но если вы пойдёте против нас без обоснованных причин или с оружием, – его глаза потемнели, – вас будет ждать смерть. У нас одна цель, а значит и путь один.
– Согласны, – мужчины кивнули и скрепили договор рукопожатиями с командирами, – нас было три сотни, когда мы покидали лагерь, желая убивать гвардейцев.
– Получается ведь, что Даар знает, где мы, посылая их убивать нас, – Зарат подняла голову, стараясь говорить решительно, – значит, скоро здесь окажется и гвардия. Нам нужно уходить.
– Нет, – Алор чуть повысил голос, – мы отобьём деревни. Из-за нас уже погибли люди в лагере. Мы покинем поселение не все. Радир, сколько осталось в разведке по пути?
– Тридцать два человека, они разошлись на три известные тропы, – парень отчеканил слова, – но от них не было вестей.
– Тогда ждём до утра, – Маст развернулся к чаше с огнём.
Тихий треск старого камина разбивал тишину комнаты. Девушка лежала на заправленной мехом постели, не сняв мокрую от снега одежду. Брюки из плотной ткани с кожаными вставками на коленях и бёдрах были испачканы в пыли и грязи, серая длинная блузка противно прилипла к спине, но куртку снимать она не торопилась.
– Леди? – Маст осторожно приоткрыл дверь в комнату, не входя.
– Проходите, я не сплю, – девушка даже не посмотрела на дверь, следя за танцующими в камине языками пламени.
– Леди, я нашёл тебе одежду по размеру, – он опустил на кровать белую рубашку и кожаную тунику по середину бедра, – утром будет готова новая накидка.
– Спасибо, – она прикрыла глаза, так и не осмотрев вещи.
– Что случилось? – Масть не хотел уходить, но сидеть в тишине было бы бестактно.
– Я так спокойно отпустила стрелу, зная, что целюсь в того, кто спас мне жизнь, – она закрыла лицо руками, переворачиваясь на спину, – я даже не дрогнула, – ее голос стал тише, она отвернулась, прижимая ноги к животу.
– Иногда нанося вред, ты спасаешь, – он положил руку ей на спину и подвинулся, – представь, если бы ты не выпустила эту стрелу? Кто знает, когда бы они заметили оперение? Я бы не говорил сейчас с тобой, а гнил на поле под стенами деревни. А сейчас я просто не могу высоко поднять руку. Это же лучше? – девушка затихла, – не бойся спасать так.
– А ты когда-то спасал так? – она шептала, не поворачиваясь.
– Нет, – он убрал руку, – но если это даст шанс на спасение – не упущу возможности.
Он смотрел на ее спину, будто пытаясь рассмотреть душу. Дыхание выравнивалось, он наклонился к ней, желая прижать к себе и ни за что не отпускать в бой. Она слишком хрупка для войны. Но одновременно и опасался напугать, разорвать шаткие теплые отношения, без тени долга.
– Позволишь мне остаться с тобой с комнате? – он поднялся с постели.
– Да, – она села, не повернувшись к парню, куртка проскрипела при движении.
Маст скинул свою куртку и накидку и присел за ее спиной. Заведя руки вперёд, он осторожно развязал ремни на ее поясе и расстегнул скрипучую кожу. Плотная рубашка была мокрой на спине, он выправил ее из брюк и отпустил, убирая руки. Девушка взяла ее за нижние края и сняла через голову, оголяя спину, покрытую полосами шрамов. Они были ещё багровыми, закрывшись не до конца.
– Прошу, подай рубашку, – она чуть повернула голову, прикрыв тело руками. Рыжие волосы в свете пламени из камина были яркими и, казалось, сами горели, а бледное лицо чуть оживилось.
