– Да расслабься! – крикнула Элла ему вслед.
– Молодёжь нынче такая испорченная – наверное, в этом виновато современное общество. Я считаю, надо…
Конец фразы мы уже не разобрали.
– Я расскажу мистеру Кристаллу, что ты напал на моего родственника! – торжествующе заявила Элла. – И тебя всё-таки выгонят из школы!
– Минутку. – Караг стоял на берегу и сердито хлестал себя по бокам коричневым хвостом. На его когте висело ожерелье из акульих зубов. – Эти бусы, которые ты носишь в человеческом обличье… Они ведь из акульих зубов, да? Это бессовестно по отношению к Тьяго. Ты уже извинилась перед ним за это?
Я ошарашенно смотрел на него. Почему этот посторонний мальчик за меня заступился? Он ведь наверняка заметил, что я терпеть его не могу!
Шари добавила:
– Может, тогда Тьяго извинится за твоего дядю.
Элла выхватила у Карага бусы, но ничего не ответила. У неё были дела поважнее: поскольку Караг напомнил ей о её человеческом обличье, она вдруг превратилась в девочку и теперь стояла голышом.
– Гнилая устрица! – выругалась она и поспешно нырнула. Поздно: мы уже заметили стрёмную татуировку у неё на бедре – питона с глазами-сердечками!
Караг повернул голову, его кошачье тело вдруг напряглось. Он принюхался и прислушался.
– Совиный помёт! – воскликнул он. – Вы заметили, что за нами наблюдают?
Шари вздрогнула, покачала головой и огляделась по сторонам.
– Наблюдают? Ты имеешь в виду кого-то ещё кроме тех очаровательных существ, которые приняли нас за дичь? – попытался пошутить я, но Караг ничего не ответил. Припав к земле, он прокрался в чащу на острове. Каким-то образом ему удавалось своими здоровенными лапами ступать совершенно бесшумно.
Мы с Шари поспешно превратились, натянули купальные костюмы, перевернули каноэ и, вытащив его на берег, наконец-то смогли пойти за Карагом. Мои босые ноги проваливались в мягкий чёрный ил, нам пришлось продираться сквозь заросли мангров. Но в центре острова почва была сухой и песчаной.
Вскоре мы обнаружили Карага, тщательно что-то обнюхивающего.
– Видите? – спросил он.
Мы присели рядом с ним на корточки, с любопытством разглядывая его находку – крупный след лапы хищной кошки.
– Это флоридская пантера? – заинтересовалась Элла.
Караг покачал головой – в обличье пумы это выглядело забавно.
– Что-то странное. Давайте посмотрим, куда ведут эти следы. – Не дожидаясь ответа, он побежал вперёд в буро-зелёные заросли, пронизанные солнцем.
Мы с Эллой и Шари, временно оставив каноэ без присмотра, помчались за ним.
Чёрная как ночь
Вскоре нам стало ясно, что тот, кому принадлежат следы, от нас убегает. Петляющий след вывел нас из соснового леса сквозь болотистые заросли кустарника обратно к открытой воде. Там след терялся, потому что на воде следов не остаётся.
– Вот незадача, – расстроился Караг.
– Ещё не всё потеряно, – сказал я и превратился. Как я и надеялся, акульи органы чувств меня не подвели: я учуял в воде запах шерсти хищника и, ориентируясь по нему, доплыл до большого острова слева от нас, где чтением следов снова занялся Караг. Ему пришлось плыть, и он был недоволен, что опять намок.
– Кто бы это ни был, он не хочет иметь с нами дела, – пропыхтела Шари, вся в кровоточащих порезах от осоки. – Лучше вернуться и опять заняться поисками заблудившегося оборотня!
– Вот именно, – проворчала Элла. – Ума не приложу, что мы здесь делаем.
– Подождите, – велел Караг и грациозно, как умеют только кошки, побежал дальше.
Я ничего не ответил, потому что чувствовал: он знает, что делает, и догадывается, куда приведёт нас этот след.
– Он где-то рядом, – сказал наконец Караг. – Дальше идём как можно осторожнее, хорошо?
В кустах что-то зашевелилось. Мы замерли на месте, словно превратившись в деревья. Я с изумлением разглядел чёрный мех и сердито сверкающие зелёные глаза.
– Зачем вы меня преследуете? – спросил девчоночий голос. Оборотень! Откуда Караг узнал? Или просто догадался?
– Тебе незачем нас бояться, – мягко проговорил Караг.
– С чего мне вас бояться? – Пантера вздёрнула верхнюю губу, обнажив клыки. – Отстаньте от меня, вы мне не нужны!
Медленно, шаг за шагом Караг приближался к незнакомому оборотню, дав нам знак оставаться на месте. Наверное, для пантеры было бы слишком, если бы к ней подошли сразу четверо.
– Есть хочешь? У нас есть немного провианта в каноэ.
– У вас есть еда? – Оборотень выглядел уже не таким враждебным, глаза постепенно утратили дикий блеск. – Кто вы вообще такие? Что вы здесь делаете? Я, кстати, Ноэми.
– Мы из школы «Голубой риф», там учатся только оборотни, – вмешалась Шари. Её приятный весёлый голос подействовал на незнакомого оборотня успокаивающе: пантера принюхалась и начала точить когти о дерево.
– А, забавно. Я и не знала, что такие бывают. Может, я тоже кто-то вроде того… Оборотень.
– Это так, Ноэми, – произнесла Элла на удивление дружелюбно. – Иначе ты бы не понимала нас.
Мы медленно приближались друг к другу. Я с состраданием заметил, что юная пантера плохо выглядит: сильно отощала, мех свалялся и утратил лоск. В шерсти застряли репьи, а за ухом присосался жирный клещ.
Словно прочитав мои мысли, Ноэми выпрямилась, горделиво вскинула голову и напрягла мускулы:
– Надеюсь, вы не собираетесь меня ловить? Предупреждаю: хоть вас и четверо, у вас ничего не выйдет!
– Ты жила в неволе? – сочувственно спросила Шари. – В зоопарке?
Пантера растерялась:
– Не-е. Я жила у Боба. Там не было других животных – значит, это не зоопарк?
– Боб? – переспросила Элла. – Кто это?
– Он меня купил, у него я и жила. Зря я, наверное, недавно прыгнула на него и свалила с ног. Пожалуй, в последнее время я слишком расшалилась. – Пантера легла на землю и закрыла морду лапами. – Ах да, а ещё мне нравилось подкарауливать его помощника и выбивать у него из рук мобильник. А то ведь и помереть можно со скуки!
Я начал кое-что понимать.
– Это Боб тебя сюда привёз? – спросил я.
– Я так долго ждала, что он вернётся. – Пантера уставилась в кусты. – Может, он где-то задержался. Наверняка он страшно по мне скучает.
