И оставив меня с открытым ртом, королева поспешно удалилась.
Ой! Горы рушатся! Океаны выходят из берегов! Небо, того и гляди, шлепнется на землю! Моя мать осознала, что я лучше, чем она думала. От изумления я села мимо стула и какое-то время неподвижно сидела на полу. В этом ступоре меня и нашли мальчишки.
– Мел, что с тобой?! – бросился ко мне жених.
Миркус присел с другой стороны.
– Не молчи! – затеребил он меня. – Маменька пролетела мимо нас, как арбалетная стрела. Я в жизни не подозревал, что она умеет бегать. Что ты ей сказала?
Я поочередно смотрела то на одного, то на другого.
– Не я ей сказала, она – мне, – стараясь унять сумбур в голове, ответила я.
Люк поднял меня с пола и усадил на стул.
– И что же?!
Я набрала воздуха в грудь.
– Вы не поверите, маман признала, что я заслуживаю лучшего отношения, и отправилась переоценивать ценности.
Глаза Миркуса стали совершенно круглыми.
– Не может быть! – прошептал он.
Люк насмешливо взглянул на него.
– Что, брат, появилась конкурентка?!
Принц досадливо отмахнулся.
– Я недосягаем в своем великолепии. Так, что же здесь произошло? – потребовал он подробностей.
Я уже почти оправилась от шока, поэтому довольно связно описала неожиданный визит Мариссы.
– Да, вот и на маменьку нашлась управа, – довольно констатировал братец. – Надеюсь, теперь она на своей шкуре испытает, что такое круглосуточный надзор.
– Не злорадствуй, Мир, – поморщилась я. – На твоем месте, я бы поддержала ее сейчас. Отец, как всегда, занят, а ей надо с кем-то поговорить. Сходи к ней.
Миркус тяжело вздохнул.
– На амбразуру бросаешь?! – проворчал он. – Не жаль единственного брата?!
Я похлопала его по плечу.
– Миркус, любимый сын – это не только лишняя конфета на полдник.
Брат усмехнулся, поцеловал меня в лоб и ушел.
Следующую сцену я опишу со слов красноречивого Миркуса, ибо сама при ней не присутствовала.
Принц постучался в будуар матушки и после разрешения вошел. Королева стояла у окна, спина ее была напряжена.
– Маменька, я только узнать: как Вы? – участливо спросил сын.
Взволнованная родительница развернулась, протягивая ему руки.
– Я в смятении, мальчик мой, – сдавленно призналась она. – Поступки Вашей сестры приводят меня в недоумение.
Принц вздохнул и, взяв руки матери в свои, усадил ее в кресло, сев напротив.
– А я ведь неоднократно говорил, что Вы предвзято относитесь к Мелиссе, – напомнил он.
Королева поморщилась.
– Но дочь никогда даже не пыталась быть ко мне ближе, – искала она аргументы в свою защиту.
– Скорее, не навязывалась, – поправил ее сын. – Она ненавидит лицемерие, поэтому и не старалась изображать глубокую дочернюю привязанность.
Ее величество нетерпеливо передернула плечами.
– Но она никогда мне ничего рассказывала, всегда была так замкнута, как черепаха в панцире, – хваталась она за соломинку.
Принц улыбнулся.
– А я бы сказал: жемчужина в раковине. Полагаю, это потому, что однажды в пятилетнем возрасте имела неосторожность раскрыть Вам какой-то свой маленький секрет, а потом услышала, как Вы обсуждаете его с фрейлинами и смеетесь над ней.
Королева выдернула руки и откинулась в кресле.
– Но это же чепуха! И потом, это было так давно!
Миркус покачал головой.
– Не для Мел. Вы потеряли ее доверие и даже не заметили этого.
Дилиссия махнула рукой.
– Ах, оставьте эти глупости! Она всегда была непокорна и своевольна, ни разу в жизни даже совета не спросила, – осуждающим тоном заявила она.
Сын обреченно вздохнул.
– А Вы не задумывались: почему?! Нет?! Да потому, что всегда была готова нести ответственность за свои решения, а не перекладывать ее на чужие плечи. Я вот, например, до сих пор не созрел для этого, – развел он руками.
Матушка недовольно нахмурилась.
– То есть, Вы хотите сказать, сын мой, что я сама во всем виновата?!
Принц взглянул ей прямо в глаза.
– Заметьте, Вы сами пришли к этому выводу. А Вы попробуйте кратко сформулировать свои претензии к дочери, – предложил он.
Королева недоуменно подняла брови.
– Зачем?!
Миркус загадочно улыбнулся.
– Вам откроется истина, очевидная для всех.
Венценосная родительница пожала плечами.
– Ну, хорошо, Мелисса не склонна к проявлению чувств, скрытна, не признает авторитетов, кроме того, непокорна, остра на язык и упряма, – королева осеклась, и в глазах ее начало проступать понимание.
Сын сделал приглашающий жест.
– Стало быть, Вы осознали: чей портрет рисуете?!
Его мать ошеломленно кивнула.
– Я приписывала ее недостатки общению со свекровью, и совершенно не замечала, что она просто филигранно повторяет все качества своего отца, – она на миг прикрыла глаза. – Вот почему Келеус так снисходителен к ней, он видит в ней себя. И, что, все вокруг это знали?! – встрепенулась она.
– Конечно, – заверил Миркус. – Но все дело в восприятии. С точки зрения всех остальных, принцесса не изнеженная ломака, не болтливая пустышка, не доверчивая курица, не покорная овца, а девушка с характером. И поверьте, ее любит весь дворец, включая кошку, что живет при кухне.
Королева задумчиво покивала головой.
– А меня только уважают, и не более.
Принц тактично помолчал, старательно не встречаясь с ней взглядом.
– Уж если у нас зашел разговор на эту тему, маменька, я позволю себе кое-что Вам объяснить, – наконец решился он. – Поймите, люди не любят, когда их постоянно поучают. Чувствовать себя глупым ребенком не нравится никому.
Ее величество нахмурилась.
– Это значит, и замечания теперь сделать нельзя?! – возмутилась она.
– Замечание – можно, а вот трехчасовая мораль – это точно перебор, – просветил ее настрадавшийся отпрыск. – Поверьте, никто не сомневается в Ваших добродетелях, но постоянно размахивать ими, как флагом, совершенно излишне. Считая свою жизнь примером для подражания, Вы пытаетесь всех заставить следовать Вашему пути. А все люди разные.
Королева театрально поморщилась.
– Стало быть, Вы призываете не обращать внимания на вульгарность и порок?! Не замечать распущенность и нечистоплотность?!
